Константин Калбазов - Бульдог. В начале пути

Соблазн начать затыкать дыры в бюджете был велик. Настолько велик, что Петр попросту убежал от всех дел, спрятавшись в Петергофе. Ему нужно было отвлечься от дел и спокойно обдумать сложившееся положение. Решить, куда и в каких количествах направить излишки, чтобы получить максимальную пользу. Деньги, они ведь что вода – утекут сквозь пальцы, и сам не заметишь, как это произошло.

Время, проведенное в тиши, прошло не впустую, и ему удалось выработать некий пошаговый план. Во всяком случае, он считал именно так. В основе его решения лежало то, что деньги необходимо вкладывать в предприятия, способные приносить прибыль. На сегодняшний день половину поступлений в казну составляла подушная подать, что было неприемлемо.

Он уже собирался предпринять в этом направлении некие шаги, еще до появления средств. Так что же изменилось? По сути ничего. Главное – не разбрасываться и не хвататься за все и сразу, а сосредоточиться на нескольких направлениях. Выбрать те пути, которые начнут приносить реальную прибыль если не сразу, то в ближайшем будущем.

В первую очередь получили финансирование уже готовые разработки Нартова и Батищева. Первый сумел решить вопрос с повышением производительности ткацких станков. Нет, он все еще был далек от создания ткацкого станка, что немудрено при том противодействии, с которым он столкнулся в академии. Хорошо хоть жив остался. Однако он сумел сделать в этом направлении весьма существенный шаг. Его челнок-самолет уже сейчас приносил прибыль.

Благодаря незначительной переделке оснащение станов этим челноком позволило увеличить производительность суконных мануфактур в полтора раза. Менее трудоемкое изготовление парусины увеличилось вдвое. Раньше продукция ткацких мануфактур в своей основе уходила на внутренний рынок. Но вот уже год, как львиная доля продавалась за границу, явившись дополнительным источником дохода казны.

Столь же знаменательно отличился и Батищев. Получив финансирование и полную свободу действий, он сумел в кратчайшие сроки запустить канатный завод. Сократить сроки строительства в немалой степени удалось благодаря предложению Петра.

Сегодня строительство заводов привязывалось к рекам. Именно вода являлась основной движущей силой для станков мануфактур. Соответственно немало сил и средств уходило на возведение плотин. Петр предложил использовать паровые машины англичанина Ньюкомена [17] Паровая машина Ньюкомена – пароатмосферная машина, которая использовалась для откачки воды в шахтах и получила широкое распространение в XVIII в. . Имевшаяся в Кронштадте зарекомендовала себя выше всяческих похвал, она применялась для осушения дока.

Суть использования машины сводилась к тому, чтобы коромысло приводило в действие не водяной насос, а большое маховое колесо. В этом случае необходимость привязки к рекам попросту отсутствовала. Заводы можно было ставить не там, где было возможно, а там, где удобно. Кстати, Ньюкомен, патентуя свое изобретение, указывал на возможность привода станков и иных механизмов. Однако у промышленников машина осталась невостребованной ввиду большого расхода топлива. Иное дело, что она отлично подходила для угольных шахт, где топливо было гораздо дешевле.

Но даже при дороговизне топлива выгода данного производства была очевидной. Батищев не просто выполнил поставленную перед ним задачу, но и добился увеличения производства, в десять раз превышающего производство на мануфактурах с тем же количеством людей.

Тем более что и проблема с относительно дешевым топливом вскоре тоже должна была разрешиться. Год назад Петр объявил о премии тому, кто обнаружит залежи угля в Новгородской или Ингерманландской губерниях. И результат не заставил себя долго ждать.

Крепостной Козьмин Иван Платонович обнаружил залежи угля в Валдайских горах. Мало того, получив награду, предприимчивый мужик решил сам же и начать разработку месторождения и организовать поставки в столицу. Петр отнесся к этому с пониманием и даже приписал к будущему руднику довольно большое село с государственными крестьянами.

Кроме того, Козьмину было дозволено получить кредит в государственном банке. На свою тысячу он еще долго раскачивался бы, а поставку топлива нужно было организовать в кратчайшие сроки. Очень уж пришлась по нраву Петру идея строительства предприятий без привязки к рекам.

Делая задел на будущее, император решил предоставить Нартову все условия для спокойной работы. Но теперь Андрей Константинович должен был не просто трудиться, имея все необходимое, а еще и озаботиться будущим прикладной науки. С этой целью на месте деревеньки Саглино был построен маленький городок, где было предусмотрено все для комфортного проживания и, конечно, работы – просторное здание института, с лабораториями, оборудованными по последнему слову научной мысли, с обширной библиотекой. Имелись и прекрасно оснащенные мастерские.

Научный состав из выпускников академии, рабочих и мастеровых подбирал лично Нартов. Петр счел, что ему в этот процесс лучше не вмешиваться. Единственно только уточнил будущему ректору, что вопросы, которые предстоит решать институту, будут самыми разносторонними, от баллистики до химии, и исходя из этого следует комплектовать коллектив исследовательского института.

В настоящий момент в Саглине трудилось пятьдесят молодых ученых. Они еще не имели ученых степеней, да и учеными-то не могли называться, но Петр верил, что именно эти, по сути, еще молодые люди, не старше тридцати лет, куют будущую мощь России.

Сила государства не в штыках и не в пушках. Всего этого на Руси всегда было с избытком. Настоящая сила в знаниях, а вот с этим-то как раз обстояло не очень хорошо. Петр Великий заставлял подданных учиться буквально из-под палки, его внук решил продолжить это дело.

Только на эти три направления ушел миллион рублей, без остатка. Конечно, нельзя сказать, что не потребуется дальнейшего финансирования, но эти траты не шли ни в какое сравнение с уже понесенными единовременно. Одно только строительство Саглина в течение всего лишь года и оснащение всем потребным института съело львиную долю этого миллиона.

Следующие траты были связаны с флотом. Его положение было просто плачевным. За время царствования Петра не было заложено ни одного корабля. На верфях только достраивались заложенные еще при деде и при Екатерине. Из всего флота меньше трети кораблей оставались боеспособными, еще какая-то часть их считались таковыми весьма условно – они могли использоваться только в тихую погоду и на небольшом удалении от берега. Остальные представляли собой наполовину сгнивший хлам. Общая задолженность флоту на содержание и жалованье составляла полтора миллиона.