Александр Конторович - Гвардия «попаданцев»

– Ничего удивительного, любезный дон Диего. Все-таки речь идет о его сыне… Значит, отпущенные нами солдаты добрались до его замка. И он не вызвал сюда корабли военного флота! Это уже кое-что…

– Ну… герцог все-таки человек чести… – протянул капитан.

– И подданный британской короны! Это тоже многое значит для человека его круга, не так ли, дон Диего?

– Это так! – кивнул капитан корабля. – Догадываюсь – ему было нелегко.

– Я полагаю, дон Диего, вы организуете его светлости встречу, достойную его положения? Думаю, что и орудийный салют был бы весьма к месту… хотя и не знаю, как в данном случае положено на военном флоте? Допустимо ли это сейчас?

– Вполне, сеньор генерал, – серьезно кивнул Освальдо. – Это знак уважения, и высказать его – значит оказать гостю наивысшие почести. Я распоряжусь выстроить на верхней палубе почетный караул из морской пехоты и моряков.

Лодки тем временем походили все ближе. Уже можно было различить их пассажиров – рослых седоватых горцев, одетых в традиционные килты. На корме первой лодки расположилась парочка пожилых мужиков, одежда которых яснее ясного подчеркивала их выдающееся положение. Ага, стало быть, это старый герцог собственный персоной. А кто второй? Советник, надо думать, или еще какое-то особо приближенное к руководству лицо. Ну, да Бог с ним… Говорить-то все равно не с ним.

Визит этот нами готовился особо тщательно. Отец полковника маркиза Хантли, погибшего при атаке шотландцев на наш штаб, по слухам, был крутым и влиятельным дядькой. А хрена ль – герцог, не хухры-мухры! Сбрасывать со счетов такую фигуру было бы непростительной глупостью. Но и перегнуть палку тоже не хотелось. Пришлось действовать медленно и аккуратно. Раненых солдат и немногих уцелевших офицеров подлечили, приодели – наравне с теми, кто ран не получил. Хотя таких и было немного. От щедрот душевных каждому солдату выдали по десять гиней. Офицерам – по тридцать. Усадили на зафрахтованный корабль, вернули оружие – и отправили восвояси, домой.

А вот знамя полка и оружие полковника я собирался передать лично герцогу. Авантюра? Ну… как сказать… В принципе, даже многоопытный маркиз, по здравом размышлении, не нашел в этом никаких изъянов. А уж ему-то я верил безоговорочно – большего авторитета в подобных вопросах отыскать было невозможно. Стоило только мне поинтересоваться герцогом, как де Брега, поразмыслив всего несколько минут, выдал подробнейшую информацию.

– На встречу с вами, сеньор генерал, старый герцог согласится, ибо ничего противного долгу дворянина в том нет. И сообщать про то флоту, скорее всего, не станет, ибо как раз это дворянской чести противоречит. Вот после встречи… здесь уже дело другое…

Ну что ж, такой вариант меня вполне устраивал – игра стоила свеч! И отправлявшиеся домой шотландцы повезли с собою мое письмо, в котором я просил личной встречи, подробно пояснив, за каким, собственно, рожном мне все это нужно. Наш корабль вышел в путь месяц спустя, и вот – мы наблюдаем делегацию в условленном месте.

Еще обсуждая эту идею в штабе, Кобра спросил – пустим ли мы герцога, вместе с его людьми, на борт?

– Они же, черти голоногие, с палашами своими ни в жисть не расстанутся! А махать такой железякой – здесь им равных сыскать трудно будет!

– Ничего… Против пистолетной пули – палаш не пляшет!

Не пляшет-то он, конечно же, не пляшет… Но кошки на душе скреблись! Всеми лапами зараз! Вот принесет мне такой ухарь известие – мол, сын твой погиб, а я сим делом командовал. И что я ему скажу? Долго ли его, опосля подобных вестей, с пола веничком в кучку собирать станут?

Лодки подходят совсем близко, две из них сбавляют ход и пропускают вперед первую – ага, так эти товарищи на борт подниматься не собираются? Да, у сидящих в этих лодках людей видно оружие – поблескивают стволы ружей. Подстраховка? Они что, фрегат на абордаж брать собрались? Однако… отчаянные парни тут собрались, нечего сказать.

Быстро оглядываю себя в зеркало – хорош! Генеральский мундир, орденские знаки… вроде бы все в норме? Тут выглядеть надо, иначе не поймут! Герцог-то, вон как вырядился, словно к королю на прием собрался.

Команда!

Топоча ногами по палубе, выстраивается почетный караул. По левому борту моряки, с револьверами на поясах и дробовиками в руках. По правому борту – морская пехота с автоматическими карабинами. Парни все здоровенные и с соответствующими мордами. Впечатление производят даже на меня!

Стоило только герцогу ступить ногою на палубу – залпом грохнули наши пушки. Все шесть пятидесятимиллиметровок. По сравнению с привычными для горцев орудиями – звук совсем другой. Еще залп, еще… Гости удивленно вертят головами, наша скорострельность их немало удивляет. Хорошо видно, что пушек на палубе мало, и стреляют они все сразу, поражая шотландцев скоростью перезарядки орудий.

Последний залп.

Обе шеренги вытягиваются во фрунт, провожая глазами визитеров. А я, вместе с капитаном, иду навстречу гостям.

– Рад приветствовать вас, ваше сиятельство, на борту нашего флагмана! – учтиво кланяюсь герцогу. Все-таки он – персона более знатная, и высказать ему положенную долю учтивости – вполне для этого времени обычное дело.

– Имею честь видеть перед собою графа Алехандро? – сухо отвечает мне гость.

Вот и королевский подарок сработал – вовремя! Все же граф – это уже кое-что! С бароном наш гость так себя бы не вел – не ровня он герцогу! Граф – это уже как-то поближе будет. А по званию он меня не назвал… почему?

– Совершенно верно, ваше сиятельство! – киваю я, не замечая холодности герцога.

– Вы просили встречи со мною – я здесь. Что вам угодно мне поведать?

Так… что-то дядя ваньку валяет, я же ему в письме все подробно описал? Или это на публику работа? На какую же, позвольте вас спросить? С ним только трое сопровождающих – невместно персоне такого ранга без свиты. Стало быть, в его свите стукачок есть и вся эта комедия – для него? А что, очень даже запросто может такое быть. При случае, могут Гордона этою встречей и припереть к стеночке-то… Ладно, подыграем мужику.

Оборачиваюсь к капитану и киваю.

Где-то позади мерно рокочет барабан, и от кормы к нам направляется небольшая процессия. Знаменосец и два ассистента, торжественно вышагивая по палубе, несут знамя 92 полка. Следом за ними, так же торжественно, несут шпагу погибшего маркиза.

Подойдя к нам, знаменосцы останавливаются.

– Прошу вас, ваше сиятельство, принять в свои руки знамя полка, которым отважно командовал ваш сын – полковник Гордон маркиз Хантли! Свидетельствую, что полк сей покрыл себя неувядаемой славой в тяжелом бою! Служить под столь блистательным стягом – большая честь для любого солдата. Поэтому, не имея никакого права удерживать этот бесценный трофей в своих руках – возвращаю его законному владельцу!