Наталья Манусаджян - Боевой пекинес Мавка в поисках клонов (СИ)

- Здорово! Как же я забыла! Леонардо да Винчи тоже шифровал свои записи в дневнике зеркальным письмом, – Ильдико вновь продемонстрировала знание истории Земли. – Жаль, что я сама не додумалась до этого.

- Ильдико, а кто это? Про кого ты вспомнила? – спросила голубка Рея.

- Был такой удивительный персонаж в истории Земли – ученый, который опередил на много веков свое время. Но давайте, давайте скорее попробуем!

И мы попробовали. Мы взяли хрусталики, сосредоточились и как бы прокрутили информационный поток наоборот. Поразительно! Вместо скрипуче-тягучего шума мы вдруг услышали тихий человеческий, то есть, простите, гномий голос. Это была победа. Мы сделали первый шаг к расшифровке дневника и услышали смех. Из портала выходили наши родители – мои, и Ильдико. У трансформеров родителей не было.

- Догадались! – сказал отец Ильдико. – А вы спорили со мной! Говорили, что ни за что не догадаются.

- Это что же, вы над нами поиздевались? – Синие глаза Ильдико метали молнии. Казалось, она забыла, что перед ней Мудрейшая и почетные граждане Нашего Мира.

- Ильдико! Ты думай, что говоришь! Дневник слишком серьезная вещь, чтобы вас не подстраховать. – ответила Лотта.

- Это был последний экзамен, - вступила в разговор моя мама. Она говорила очень тихо и поэтому все замолчали.

- Так решил Совет. Дети …

- Мы не дети, - отрезала Ильдико.

Моя мама тихо засмеялась. Будто колокольчики зазвенели. И было в этих колокольчиках столько любви к нам, что мы опустили головы. Мы поняли - они так боялись за нас, что придумали этот последний экзамен, проверяя нашу смекалку, готовность работать вместе и готовность выполнить приказ.

- Так вы расшифровали дневник сами? – спросил я.

-Да, Мавка, - ответила Лотта.

Глава 7. Что рассказал дневник

Отец Ильдико достал хрусталик побольше тех, что дали нам. Цвет его тоже был необычный – сиреневый с фиолетовыми переливами. Сим поставил хрусталик на каменное возвышение около одной из колонн и сказал:

- Давайте послушаем. Здесь на голос Корнелиуса уже наложен голос переводчика.

Сначала раздался тихий свист, а затем зазвучали два голоса - Корнелиуса и … Лотты.

- Ничему не удивляйтесь. Просто слушайте, – сказала Лотта, заметив наше удивление. И мы стали слушать.

«Я, Корнелиус, гном, по прозвищу «Глубокопроникающий» начинаю вести этот дневник, потому что хочу, чтобы содеянное мною стало известным. Кто найдет мой дневник? Я не знаю этого, но чувствую, что дневник будет найден обязательно.

Прозвище «Глубокопроникающий» дали мне мои воспита-тели еще в детстве, потому что я всегда стремился докопаться до сути знания.

- Почему кирка основной инструмент гнома? Нельзя ли рубить новые пещеры в толще гор иначе?

- Почему нужно держать знания в секрете?

- Почему каждый мастер владеет только одним ремеслом?

Мои бесконечные «Почему?» доводили воспитателей. Никто не хотел со мной долго заниматься. От меня старались избавиться, потому что я упрямо искал ответы на самые разные вопросы.

И вот однажды очередной воспитатель на очередное мое «Почему?» раздраженно воскликнул: «Прямо как проклятый мастер Гортензий! Он тоже начинал со всяких почему, а теперь сидит в Кристаллическом Подземелье Заключенных!»

Я замер. Впервые я услышал о том, что кто-то еще осмелился задавать вопросы и искать ответы! Но после этих слов замер и мой воспитатель. Мне даже послышался его шепот: «Сорвался! Проклятый мальчишка.».

Я был уже подростком, а в этом возрасте начинаешь понимать, что хитрость – это не так плохо, как рассказывают взрослые. Поэтому я схитрил. Я сделал виноватое лицо и искренне сказал: «Простите, воспитатель!», а потом, повернувшись, сгорбив спину медленно удалился, хотя мне хотелось бежать и кричать от радости: «Я узнал тайну!!! И я узнаю еще больше!»

На следующий день меня передали новому воспитателю, точнее – воспитательнице. Старая гномиха по прозвищу «Гроза Малолеток» была воспитателем, к которой попадали особо непокорные. Все знали, что она применяет к воспитанникам такие меры, как «Оставление в пещерах», но все делали вид, что не знают этого, потому что Гроза Малолеток была последней надеждой на исправление подростка. Далее следовало изгнание непокорного. А это было позором для всего гномьего рода. Поэтому, Гроза Малолеток пользовалась большим уважением.

Увидев её маленькие злобно горящие глазки, я решил больше не испытывать судьбу. Этому была еще одна причина – мне нужно было как можно быстрее узнать, где находится Кристаллическом Подземелье Заключенных. Мне нужен был другой учитель – мастер Гортензий. У меня появилась цель и идти к ней нужно было одновременно и быстро, и осторожно.

- Ну что, - проскрипела старуха – хочешь в Подземелье Заключенных? Еще одна выходка, и ты окажешься там.

Я замер, как в первый раз, когда узнал про Подземелье. Как быстро меняется ситуация! Только-только я решил вести себя примерно, а тут оказалось, что нужно с точностью до наоборот! Мне нужно было подумать, проанализировать, словом, оправдать свое прозвище. И впервые я ничего не ответил воспитателю, а просто поклонился. Я! Поклонился! Злобной старухе! И когда я сделал это, я понял, что одержал первую победу над Грозой Малолеток, хотя она решила, что победу одержала она.

Несколько дней я слушал и думал. Я механически выполнял какую-то работу и внимательно слушал разговоры окружающих. Вечером я прислушивался к разговорам воспитанников, благо, что мы жили все вместе в одном помещении. Те, кто попадал к Грозе Малолеток уже не могли возвращаться домой после работы. Домой – означало в пещеру своего рода. Впрочем, меня это не огорчало. Я был найденыш. Как мне рассказали, меня нашли в одной из штолен, когда я безостановочно плакал. Как я там оказался – осталось тайной. Поэтому, меня просто «приписали» к роду тех гномов, которые меня нашли. Так что, и дома, по сути, у меня не было.

Целый месяц я прислушивался и думал. Но как-будто все сговорились! Больше ни одного упоминания о Подземелье Заключенный, а тем более о Кристаллическом Подземелье Заключенных. И я решил действовать – одновременно подру-бить два сталактита, как говорят у нас, у гномов. Я решил пробраться к Залу Большого Совета. Это даст мне возможность услышать важную информацию и попасть в Подземелье Заключенных.

Каждый гном с малых лет знал, что самое тяжкое преступление – это подслушать решение Совета. Второе тяжкое преступление – стать проклятым мастером. Но в зал Проклятых Мастеров я еще не мог попасть. Он был запечатан и открывался только один раз в год для гномов, достигших совершеннолетия.»

Наступила тишина.

- И это всё? – спросила самая нетерпеливая из нас, Ильдико.