В. Бирюк - Фанфики

Это — не только про пана атамана Грициана Таврического, а и про любого святорусского князя. Только «запас» — не золотой, а серебряный.

В 12 веке на Руси прекращается чеканка монет — серебра не хватает. «Безмонетный период». Экономика должна была остановиться — нечем платить.

Это особенно обидно: Мономах отбился от половцев, «собрал Русь под свою шапку», в 20–30 годах 12 века в русских городах происходит качественный скачок. И в технологиях производства, и в технологии сбыта: ремесленники массово переходят с работы «на заказ» на работу «на рынок» — устойчивость власти обеспечивает устойчивость торговли.

И тут такой облом — расчётная единица закончилась.

Ага. Мы на Руси или кто?

Как в 90-х в России пошли платежи в долларах, как все вообще перешли на бартер, как десятилетиями в СССР самой твёрдой валютой была жидкая…

«Опыт предков» срабатывает инстинктивно. «Нам денег не надо — работу давай» — наш повсеместный народный принцип. Поскольку денег мы себе и сами сделаем. Очень не ново: в «Святой Руси» в 12 веке запускают в массовый оборот заменители денег.

Шкурками на Руси платили всегда. «По векшице с дыма» ещё хазары дань брали. Теперь это занятие — изготовление «меховых денег» — поднимается на новый, промышленный, уровень.

В новгородской грамоте этой эпохи встречается фраза: «приходи ко мне ночью куны шить». Как это знакомо!«…А по ночам — деньги считают».

Абу Хамид аль-Гарнати, побывавший в Рязанской земле в XII веке пишет: «Между собой они производят операции на старые шкуры белок… И каждые 18 шкурок в счете их идут за один дирхем. Они их укрепляют в пачку… Они везут их в полувьюках в разрезанном виде, направляясь к некоему известному рынку, где есть ремесленники. Они передают им шкурки, и ремесленники приводят их в порядок на крепких веревках, каждые 18 шкурок в одну пачку. Сбоку веревки приделывается кусок черного свинца с изображением царя. За каждую печать берут по шкурке из этих шкурок, пока не припечатают всех. И никто не может отвергнуть их. На них продают и покупают».

Как было написано на советских рублях: «обязательны к приёму на всей территории СССР».

Но шкурки — громоздко. Другими деньгами работают раковины каури. Добывают их только в одном месте — на Мальдивских островах в Индийском океане.

Это — самая первая мировая валюта. В Сибири использовалась в качестве мелкой монеты ещё в 19 веке. В Азербайджане — до 17-го. Называют — ужовками или змеиными головками.

Ещё в качестве денег используют стеклянные и сердоликовые бусины.

Но «хит сезона» и специфический «фигурный болт» денежной системы «Святой Руси» середины 12 века — шиферный пряслень. Вот те самые колечки из розового шифера.

Так и просится слоган:

Теперь понятие «безмонетный период в истории Домонгольской Руси» — запомнится каждому попандопуле.

Единственное в Европе месторождение этого камня — под Овручем на Волыни. На пространстве в 20 километров у всех обнажений — оврагов, обрывов — поставлены мастерские.

Из шифера делают ещё плиты, заготовки для саркофагов, плитки для ювелирных формочек… Но вот эти колечки-грузила для крестьянских прялок — «пряслени» — самая распространённая мелкая монета «Святой Руси».

«Русская замятня» — многолетний конфликт между волынским Изей Блескучим и суздальским Юрием Долгоруким, имела смысл не только династический, но и денежный. Долгорукий выдавливал из залесских вятичей и кривичей остатки «бобрового» серебра. А Изя выступал в роли США в Бреттон-Вудской системе — делал дензнаки.

— Ивашко, мы, что, сами такие… пряслени делать не можем?

— Как это? У нас же такого камня нет. А покупать надо — в каждой избе по паре веретён точно есть. Вот, два ста — как с куста.

Мда… Каменные и глиняные пряслени вернуться на Русь после татаро-монгольского нашествия — целая индустрия национального и наднационального уровня (эти колечки имеют хождение и в Причерноморье, Закавказье, Булгаре) вокруг Овруча будет уничтожена. А пока… заменить шиферные пряслени на глиняные самоделки… «душа не принимает»?

Через четыре года показывал я своим вятшим да купцам-гостям на торжище во Всеволжске первую в мире бумажную гривну. С соболем нарисованным. Наслушался в те поры и хая всякого, и крика матерного. Но причины для изделания новых денег были явные. А наипаче — навык у русских людей уже был. Что не всякая денежка — серебрушка — было понятно и привычно. Хоть и не просто ассигнации в обиход входили, хоть и законы суровые применить пришлося, а вот новизной невиданной — оно не было. И теперь мы картинки эти печатаем, за них во многих странах товары берём. За бумажку размалёванную, а не за хлеб, да за железо, да за людей русских. Просто оттого, что на Святой Руси розовым прясленем платить — привычно было.

Утром Румяна стол накрывает да косится. Судя по опухшим губам — ночка у неё была жаркая. Поймал за плечо, платок на шее оттянул. Точно — вся шея в засосах.

— Мать знает?

— Не твоё дело!

Не знает. Не моё.

Пришли поп с местным старостой. Братья хозяйки — два крепких мужика с жёнами, ещё пяток дедов седобородых. Тут я долговую грамотку выкладываю и спрашиваю:

— Как будем долг взыскивать?

Я, честно говоря, опасался, что начнут опротестовывать. Но хозяйка только сумму глянула, посмотрела на чешущих в головах братьев, нос вздёрнула и гордо оповестила:

— Экая забота мелкая. Что, коли баба, так — и сама не смогу? Погодь маленько.

И пошла за лопатой. Потом в сенник. Потом оттуда крик, и вылетает вдовица в сбившемся платке и с подъятой лопатой.

Орёт… вопросительно-обещательно:

— Кто?! Убью!!!

Мда… Так я и отозвался…

Покричали, поутишали, поохали, повздыхали. Хозяйка за сердце хватается — чуть живую в избу увели.

Румяна на меня пристально смотрит, а я по шее пальцем провожу. «Не моё дело». И не твоё. Фыркнула, убежала.

И то правда: что-то где-то пропало… — старшие разберутся. А вот если про ночную гулянку всплывёт… матушка отыграется на дочкиной спине.

— Ну, так как, люди добрые, кто платить будет? Родня?

Братья переглянулись, один уже и рот открыл. Его баба его за рукав — дёрг.

Что у них в головах крутится — за версту видать. Всего майна я не заберу. А остальное, что от Жиляты осталось — им пойдёт.

Им лучше всего — если бы я вдову с сиротами голыми похолопил. Тогда нивы, пажити, подворье, живность — они поделят. А добавочных ртов не будет.

Второй братец посмотрел, да и сам в кружку уткнулся.