Андрей Смирнов - Рыцарь

Теперь не было необходимости двигаться ночью, и мы ринулись к Кориньи на всех парах. Вечером того же дня мы разбили лагерь на лугу в полулье от крепости, за стенами которой прятался мой враг. С места, где мы встали, открывался прекрасный вид на гору и светлый замок, украшающий её вершину. Пока солдаты ставили лагерь, мы с Ги любовались крепостью и обсуждали варианты её захвата.

– ...Слишком узкая и крутая дорога, – сказал Ги, поставив ладонь «козырьком» для защиты от солнца. – Башни будет трудно по ней протащить.

– Зато наверху нет рва. Там сплошной камень.

– Угу.

– Видишь, вон там – площадка? По-моему, идеальное место для катапульты.

– Слишком близко.

– Установим щиты от стрел.

– Одна-единственная вылазка – и у нас нет катапульты.

– Оставим отряд для защиты.

– Андрэ, у Альфаро в замке – всего вдвое меньше людей, чем у тебя. Сколько солдат ты собираешься разместить там? Они положат твой отряд как...

– Нам ведь нужно, чтобы Альфаро только открыл ворота, правильно? Сколько-то отряд продержится. А тем временем мы перебросим основные силы. Это приманка, Ги.

– Ну, смотри сам. Я бы не стал рисковать единственной катапультой, которая у нас есть. Если её сожгут, мы можем здесь ещё полгода проторчать.

Катапульта, о которой мы говорили, на самом деле являлась собственностью отряда Хайме Толстяка. В разобранном виде её таскали за собой в обозе, катившемся обычно сразу после фургонов со шлюхами. При катапульте имелась специальная команда, возглавлял которую маленький немец Ульрих Ольгенштайн. Сейчас он руководил разгрузкой и сборкой своего детища.

Я посмотрел на его работу. Потом отыскал взглядом Рувима, слонявшегося без дела, и подозвал к себе.

– Что скажешь? – спросил я, кивнув на замок Кориньи.

Рувим посмотрел, прищурился и сказал то же самое, что и Ги:

– Деревянные башни не пройдут.

– И это всё? Иосиф расхваливал тебя как гения инженерной мысли.

– А какую машину вам необходимо соорудить, дон Андрэ?

– Что-нибудь метательное, и помощнее. Наша катапульта от подножья горы до стен Кориньи снаряд добросить не сможет. Поэтому придётся ставить её вон там... вон на той площадке... Хотя это и рискованно.

– Это верно, – согласился Рувим. – Рискованно. Наверняка её попытаются сжечь.

Ги, до сего момента демонстративно не обращавший на инженера-иудея совершенно никакого внимания, одарил меня ироническим взглядом. Ну что я тебе говорил?

Я разозлился:

– Чёрт! Я не просил тебя давать мне советы. Ты сможешь изготовить что-нибудь, чем бы мы могли обстреливать замок с более далёкого расстояния?

Рувим подумал. Потом выдал:

– Можно построить требучет.

– Что это такое?

Я сделал вид, что не заметил удивлённого взгляда Ги. Что, настоящий Андрэ де Монгель был знаком с этим устройством? Ну и плевать.

Я склонился над плечом Рувима, силясь что-нибудь разобрать в тех загогулинах, которые он чертил в пыли.

Устройство требучета оказалось довольно простым. По словам Рувима, эта машина могла метать камни на более далёкое расстояние, чем катапульта. Но менее прицельно.

– Займись этим. Я дам тебе людей.

Мы блокировали замок. Егеря барона Фернандо вели поиски потайных тропинок.

Установили катапульту, а перед ней – большие деревянные щиты. Подходящих снарядов в округе было – бери не хочу. Когда ребята Ульриха Ольгенштайна пристрелялись по левой башне, я сообщил им, что было бы неплохо, если обстрел продолжится и ночью.

– Ночью? – недоверчиво переспросил Ульрих.

– Именно. Прицеливаться не надо, просто бейте куда били, и всё. Я хочу, чтобы в замке Альфаро приятно провели время до утра.

Коротышка осклабился. Идея пришлась ему по вкусу.

Как и предсказывал Ги, защитники замка попробовали сделать вылазку. В первую же ночь. Катапульта, стоявшая едва ли не под самыми стенами, была слишком лакомым кусочком.

Люди, которых я оставил для её охраны, защищались ожесточённо, но вряд ли их отвага смогла бы спасти им жизни, если бы всё остальное войско находилось там, где, как полагали сидевшие в замке люди, оно должно было находиться: то есть в лагере в полулье от горы. Но был ещё один, довольно крупный отряд, укрывшийся у подножья горы, под самым носом у Альфаро, и вот его-то защитники замка проворонили.

Катапульту мы героически спасли и оборонявших её солдат (которым, само собой, было обещано тройное жалованье – за риск) – тоже. Но самая наглая моя идея – той же ночью взять этот чёртов замок – не оправдалась. Защитники, потеряв изрядное количество солдат, всё же успели отступить и закрыть ворота.

Ничья. Никто ничего не выиграл, никто не проиграл.

На следующий день мы временно прекратили обстрел крепости. Размахивая белым флагом, парламентёр подошёл едва ли не к самым воротам. Некоторое время он и кто-то из защитников перекрикивались. Потом парламентёр двинулся в обратный путь.

– Они согласны на переговоры, – сообщил он.

– Отлично.

Кто-то сунул нашему посланнику кувшин с вином, и тот жадно приник губами к животворной влаге. Лоб парламентёра был мокрым от пота.

Во второй раз к замковым воротам мы также направились под белым флагом. Мы – это я, Ги де Эльбен, Эгвеньо, Рено и Анри. Последние двое несли большой деревянный щит. Может быть, это и глупо, но ещё глупее мы будем выглядеть, если нас утыкают стрелами. В благородство дона Альфаро я не верил ни на грош. Даже в таком святом для всякого рыцаря деле, как война.

Когда граф показался на стене, он, заметив щит, громко рассмеялся:

– Что вы там прячетесь, Андрэ?! Выходите, я вас не обижу!

Со стен послышался смех.

– А вы, Альфаро, не хотите ли прогуляться за ворота? – откликнулся я. – Ну же, не трусьте, граф! Хватит отсиживаться за стенами. Давайте уладим наши разногласия, как мужчина с мужчиной!

– Обязательно, Андрэ! – весело крикнул де Кориньи. – Как только сюда подойдут мои бароны, я немедленно осчастливлю вас своим появлением.

– Надеюсь, вас ночью не слишком потревожила колыбельная, которую сыграла наша катапульта?!

– Ну что вы! Нисколько не потревожила.

– Я очень рад, Альфаро! – крикнул я. – Я собираюсь петь вам колыбельную каждую ночь!

– Я не удивлён. А где вы набрали весь этот сброд? – Он широко взмахнул рукой, указывая на моё наёмное войско.

– А этих людей я нанял на ваше же золото, мой любезный! Помните, я вам предлагал выкуп за Анну? Вы отказались. Так вот – теперь это золото само к вам пришло. Надеюсь, вы рады?

– Очень! Это всё, о чём вы хотели со мной поговорить?

– Если вам всё-таки вдруг надоест моя колыбельная, не сочтите за труд – верните мне всё то, что мне принадлежит. А именно – моего слугу, лошадь и оружие. А также Анну Альгарис. А также добавьте сюда сто пятьдесят золотых марок в качестве компенсации за время, которое я провёл у вас в подвале. Выполните мои требования – и я перестану добиваться вашей крови, любезный граф. Клянусь.