Алексей Кулаков - Наследник (СИ)

Увы, но исходя из всех наблюдений и собственных умозаключений, на положительный ответ тут надеяться не приходилось — покамест все, что он смог проверить и тем самым подтвердить (или опровергнуть), прямо заявляло, что степень чувствительности прямо зависит от силы. То есть чем больше и мощнее средоточие, тем тоньше и дальше видит чужую энергетику его хозяин. Уровень же своего монастырского наставника Дмитрий оценивал как… Хм?.. Ну, заметно выше себя прежнего. И примерно четверть от себя же нынешнего. В десять лет. Интересно, что будет к годам хотя бы двадцати?

— Димитрий Иоаннович?..

В этот раз наследника отвлек десятник постельничей стражи — занятый своими мыслями, он едва не проехал мимо места, где высланные вперед кашевары подготовили для колонны небольшой привал. Довольно крупный ручей позволял вдоволь напоить лошадей, над жаркими кострами сразу в трех котлах уже булькал и парил мясным духом густой кулеш, а для царевича расстелили небольшой ковер повышенной толщины и лохматости. И даже бросили на него несколько «подушек», из сложенных в несколько раз конских попон. Проигнорировав подставленную в качестве опоры спину стража, царевич самостоятельно покинул седло, мягко приземлившись на пожухшую придорожную траву. Довольно потянулся, глядя как Черныша уводят к проточной воде, размял ноги в недолгой прогулке… А затем не без юмора наблюдал, как его собираются покормить. Для начала из котла тщательно вылавливали наиболее аппетитные кусочки мяса, затем их немного разбавили на совесть разваренным зерном, и напоследок царевичева кулеша отведал сам кашевар. Потом заботу проявил подошедший десятник, после него отметился полусотник, по дороге черпанул свою порцаечку стольник — и в результате всех этих дегустационных мероприятий, первоначальный объем каши в глубокой «походной» серебряной миске (скорее уж мини–тазике) уменьшился примерно на четверть.

«Перестраховщики, блин! Или халявщики. Будь мне разрешено вино, так наверняка половину отхлебнули бы — исключительно из соображений моей безопасности».

Впрочем, бурчал мальчик исключительно для порядка — потому что несмотря на все его усилия и аппетит, съесть все без остатка так и не удалось. Получасовой отдых для утрясания кулеша в животе, во время которого кашевары удивительно быстро помыли котлы, собрали все свое хозяйство и ускакали вперед, готовить место для ночлега. Затем было массовое паломничество воинов в небольшой овражек по соседству с ручьем, дабы оправиться на дорожку, короткая свара двух боевых жеребцов, не поделивших место рядом с чьей–то кобылкой, и то, что очень не нравилось наследнику. Посадка на седло. Первоначально его просто подхватывали подмышки и закидывали на мерина, затем, увидев, насколько ему не нравятся чужие прикосновения, стали образовывать живую лесенку из спин, плеч и сцепленных рук. Конечно, это было лучше, чем просто чувствовать себя живым мешком, но все равно было… Как–то не очень.

— И-и, раз!.. От так!

Продев носки сапожков в укороченные под него стремена, царевич подхватил протянутую нагайку и чуть натянул поводья, останавливая двинувшегося было вперед Черныша. В отличие от него, Салтыков подобными вопросами не заморачивался, воспринимая то, что его подсаживали как нечто насквозь обыденное, да и прикосновения чужих рук проблем для него не составляли.

«Потому что его сколько ни касайся, ничего не будет, а у меня или силу крадут, или я сам могу ей нечаянно поделиться — со смертельным избытком. М-да. Надо бы с Авдотьей переговорить насчет тонких перчаток — какое–никакое, а все подспорье будет».

Неспешно разгоняя коня в привычный дорожный ритм, Дмитрий внезапно замер в седле от внезапной идеи. Что ему мешает найти общий язык с Чернышом? Лошади издревле служат людям помощниками и друзьями, наравне с собаками считаются (и по праву) большими умницами, прекрасно поддаются дрессировке — а уж с его–то талантами!..

«Хм. Если получится. Нет. Когда получится — все просто упадут. Еще один кирпичик в стену моего плана…».

Ночь уже полностью вступила в свои права, когда к Никольским воротам московского кремля приблизился небольшой воинский отряд.

— Сто–ой! Кто такие?

Старший из стражей перегородил дорогу, а остальные подтянули свои бердыши поближе.

— Ага.

Разглядев вблизи пару знакомых, а вдалеке приметный красный возок, бдительный воротчик сразу успокоился. Заметив же двух юных всадников в середине колонны, он и вовсе махнул подчиненным рукой, приказывая убрать загораживающие проезд рогатки из толстых жердин.

— С прибытием, служивые.

— Благодарствуем.

Проезжающий мимо десятка воротной стражи наследник вежливо кивнул, чем доставил им немалое удовольствие. Меж тем, отряд, мимоходом крестясь, втянулся в воротную арку и сразу потерял свою монолитность: постельничие сторожа где–то на полпути до Теремного дворца стали сбиваться, что называется «по интересам», слуги и повар сразу двинули к дворцовому входу для челяди, и только царевич с десятком окружающей его стражи и заметно оживившимся стольником проследовали дальше к Постельному крыльцу.

— Стой! С благодарением Господу нашему, прибыли.

Удивительно слитно спешилась дворцовая стража, отчетливо поскрипывая (последние три дня дались ему нелегко) подъехал и остановился возок, тут же окруженный подскочившей дворней — а конь наследника медленно и как–то даже величаво подогнул под себя передние ноги, задние и аккуратно лег, позволяя своему седоку спокойно и с немалым комфортом спешиться. Что тот незамедлительно и сделал, в полнейшей тишине: покинул седло, не обращая никакого внимания на вытаращенные глаза дворцовой челяди (впрочем, кое–кто из постельничих сторожей тоже этим отличился), крепко утвердился на ногах, с явным удовольствием перекрестился на Успенский собор и зашагал вверх по лестнице, сопровождаемый личной служанкой и подоспевшей из дворца тройкой стражей.

«Дом, милый дом! О, а чего это так много светильников?».

Действительно, обычно темные переходы горницы были вполне прилично освещены, да и количество охраны на галереях явно увеличилось. Впрочем, вопросы пропадали сами собой — если вспомнить о наличии во дворце царской невесты, после недавнего крещения нареченной Марией Темрюковной. И не только невесты, но и ее черкасской родни — старшего брата, свиты, приехавших на свадьбу гостей… Кстати, последним «гостем» был сам Дмитрий — остальные уже давно собрались, но его царственный отец и слышать не хотел о том, чтобы справлять свадьбу без своего наследника. Так не хотел, что на обратном пути им встретился еще один гонец с приказом поторапливаться, а приготовления к свадьбе наверняка начались еще за неделю до его приезда.