Александр Конторович - Смертник в серой шинели. Тетралогия

Потянулись минуты — все понимали, что долго ждать не потребуется, «духи» уже наверняка готовят новую атаку.

В наступившей тишине неожиданно громко прозвучал динамик радиостанции: «Береза-два! Береза-два! Ответьте двадцать восьмому!»

Одним прыжком Голованов оказывается у радиостанции и хватает гарнитуру.

— Здесь Береза, двадцать восьмой!

— Как обстановка?

— Держимся.

— Могу помочь оркестром — координаты давай.

Старший лейтенант быстро называет несколько цифр, смотрит на карту, морщит лоб и еще добавляет какие-то обозначения.

Слышу я его краем уха — в верховьях тропы уже началось нездоровое шевеление. Не иначе как басмачи атаку готовят.

— Ершов! — окликает меня командир. — Давай сюда!

Стоит только мне подбежать, он сует мне в руки гарнитуру.

— Давай, артиллеристам поможешь, а я — к ребятам. «Духи» вот-вот пойдут!

Беру в руки еще не успевший остыть наушник. Прикладываю к уху.

— Береза?

— На связи!

— Даю пристрелочный, смотри там…

Спустя несколько мгновений что-то хрипит в воздухе.

Бабах!

Разрыва я не вижу, о чем честно сообщаю собеседнику.

— Так и знал… вечно вы там напутаете… Где хоть бахнуло-то?

— Дальше где-то. Почти на тропе. От нас метров пятьсот будет, а то и больше.

— Урежем… Еще один…

Похоже, что упавший где-то в тылу у душманов снаряд только их подстегнул. Из-за поворота молча и без выстрелов разом выперла атакующая шеренга басмачей. Это было настолько неожиданно, что первые секунды никто из нас не стрелял. Потом ударил Пашкин пулемет. Его поддержали автоматы.

Без толку…

«Духи» заорали все разом и поперли просто безостановочно. Очереди валили их и пробивали бреши в плотной стене тел, но атакующие продолжали бежать.

— Береза! Уснул?!

— А? Нет… еще ближе надо!

— Держи…

Где-то наверху ухнуло, и на тропу обрушился ливень камней. Хвостовым душманам, должно быть, пришлось несладко…

— Есть! Есть! Только еще ближе — метров на сто! И левее на полсотни!

— Ага…

А передние басмачи уже были метрах в двадцати от наших позиций. Разом ухают две «монки», накрывая тропу визжащими в воздухе шариками. Первые ряды атакующих словно косою срезало. На секунду атака замерла. Но чей-то громкий крик «Аллах акбар!» снова толкает их вперед.

Хренак!

Черный столб разрыва встает на правом склоне. Ближайших басмачей отбрасывает, и сломанными куклами они катятся под ноги набегающим сзади.

— Здорово! — ору я в микрофон. — Как надо легло! Еще давай! Не спи там!

— Ну, ты и нахал! — отзывается собеседник. — Ладно, лови там… Четыре пошло!

Спустя несколько мгновений тропу накрывают сразу три снаряда. Один падает где-то в стороне. Но и этого вполне достаточно. Орудия бьют серьезные, не меньше чем стодвадцатки, а то и поболее. Не силен я в этом деле и разрывов раньше вот так близко не видел никогда.

Но как бы то ни было, «духам» хватает и этого. Взрывы разбрасывают душманов, и они начинают прятаться. Атакующий порыв слегка поутих…

— Давай! — снова кричу в микрофон. — Что вы там зависли? Еще столько же вали! Даже два раза по столько!

Собеседник только хмыкает.

И на тропу обрушивается еще пяток снарядов.

Все затягивает дымом и пылью. И в этом непроглядном облаке внезапно грохочет сразу десяток автоматов. Оборачиваюсь вправо и вижу…

Скользя по сброшенным веревкам, стреляя во все стороны, сверху спускается десяток басмачей. Вот оно как… был, значит, у одноглазого в колоде пятый туз. Они же уже в тылу у наших!

— Ближе двести, правее полтораста! Десять снарядов!

— Сдурел?!

— Кто тут из нас более глазастый?! Я здесь — а ты за три версты! Давай!!!

Меня подбрасывает в воздух и шмякает боком о камень — хреново я все-таки расстояние определять умею… Слишком близко снаряды легли.

Снова стрельба на тропе.

Да когда ж они только кончатся?

— Ориентир прежний! — кричу я в микрофон. — Еще давай!

Тишина…

Дергаю к себе рацию и обнаруживаю в боковой стенке неслабую дыру.

Приплыли…

Не слышу уже пулемета, сбили? Вразнобой трещат выстрелы, но их как-то мало.

Неужто нас всех положили?

Как же так, ведь все сложилось уже?!

Вскакиваю на ноги и сталкиваюсь лицом к лицу со здоровенным «духом», вынырнувшим прямо из пылевого облака. В руках у него винтовка — «бур». Увидев меня, он вскидывает ее, но, не поднимая автомата, прямо от бедра, я луплю длинной очередью. Басмач, выпучив бешеные глаза, делает в мою сторону шаг… и мягко заваливается на бок. Но он еще пытается ползти ко мне.

Так он под кайфом! То-то и глаза такие… нехорошие…

В пыли орут еще «духи», и я выстреливаю на звук остатки магазина. Тональность криков резко меняется….

Где склад?

Рядом же где-то…

Точно!

Вот она — яма!

Черт!

А дергать-то за что?

Или поджигать?

Чего? И где?

Вскидываю автомат и пускаю внутрь гранату из подствольника.

Не детонирует!

Сваливаюсь вниз.

Тут пусто, только вонючий дым от разрыва еще висит в воздухе.

Где шашки?! Взрывчатка где?

Снаружи снова орут, и, высунувшись в коридор, запускаю вдоль него еще одну, последнюю гранату.

Бах!

Снова крики.

Да вот же они!

Пучок тротиловых шашек, да еще и детонирующий шнур, ведущий куда-то в глубь склада, — вот и все мои достижения.

Больше ничего пока не нахожу.

Да и света тут мало — только тот, что от входа попадает. Но там сейчас пылища до небес, и ни хрена не видать даже наверху.

В растерянности оглядываюсь по сторонам, автоматически заменяя расстрелянный магазин. Над головой вжикает — «духи» спустились в пещеру, и кто-то из них на всякий случай шарахнул вдоль по коридору из автомата.

Падаю на пол и щедрой очередью перекрещиваю коридор от одной стены до другой. И назад, но уже чуток пониже… Затвор лязгает — патроны все.

В отличие от басмачей, мне везет больше — у входа слышны крики и вопли, значит, прилетело гостям основательно. Перекатываюсь вбок, меняя магазин, и локтем натыкаюсь на какую-то хрень. Взгляд вниз…

Да это же зажигательная трубка! Быстро хватаю ее в руки — рывок, и бикфордов шнур выплюнул струйку дыма.

Так, полдела сделано, теперь бы самому ноги унести…

Автомат за спину, хватаю ближайшие бочонки — и вперед! Тут темно и пыльно, так что сразу и не разглядеть — кто там навстречу бежит. А вот белые бочонки видно неплохо. Тут все просто — спасает наркоту, значит, свой.

Так это или нет, сейчас и проверю. Воевать мне тут уже незачем — с минуты на минуту все сержантское хозяйство рванет так, что мало не будет. Пятьдесят не пятьдесят, а килограммов двадцать тротила вперемешку с пластитом он сюда запихал. Пора делать отсюда ноги…

Навстречу мне по коридору кто-то бежит.