Александр Конторович - Смертник в серой шинели. Тетралогия

– Это ты придумал такой вот приём?

– Я.

– Они уедут – ты останешься. Что станешь делать в следующем году? Попробуешь снова? Так, как вышло сегодня – уже не пройдет, этот прием все видели и сделают из этого соответствующие выводы.

– Ещё что-нибудь придумаю… – пожимает плечами худощавый.

А говорить ему трудно! Он ещё и на бок скривился как-то… видать, туда тоже прилетело основательно.

Тихо шепчу об этот Коту.

– Тебе ведь не только по лицу досталось? – интересуется он у горца.

– Не стоит внимания, это мелочь…

Ага! Да он еле в седле сидит!

Ноги сами несут меня вниз. Толпа расступается, и я подхожу к нему вплотную.

– Руку убери…

– Чего тебе? – удивляется Седер.

– Руку, говорю, убери!

Не дожидаясь ответа, приподнимаю полу плаща, который он прижимает левой рукой к боку.

Опа… а весь бок-то у него в крови! И это – уж никак не удар нагайкой, края одежды ровно разрезаны.

Протягиваю левую ладонь касаюсь ею бока – парень дергается в сторону.

Разворачиваюсь и, поднявшись наверх, демонстрирую окровавленную руку сержанту.

– Так… – сжимает губы наместник. – А ведь оружие использовать запрещено… Нельзя даже иметь его с собой на поле состязаний.

Среди князей проносится говорок, многие покачивают головами – осуждают.

– Пусть выйдет вперед имеющий кинжал! – встает с места один из князей. – Пусть покажет свое лицо!

Тишина…

Соревновавшиеся всадники возбужденно переглядываются. Но вперед никто не выходит.

Лексли задумчиво барабанит пальцами по подлокотнику кресла. Правила соревнований нарушены, и формально он может отменить их результат. В какой-то момент его взгляд встречается с моим – он словно бы спрашивает меня – ну, что?

Перед сержантом стоит блюдо, покрытое красным платком – на нём лежат какие-то фрукты.

Секунда – и этот платок в моей руке.

Снова скрипят под ногами ступени.

– На, перевяжи свою рану! – протягиваю я платок Седеру. – Истечешь кровью… зачем? Ты и так сделал всё, что мог, незачем демонстрировать свою храбрость дальше…

Он усмехается и забирает платок, неуклюже прикладывая его к ране.

– Обожди…

Всё-таки моя мать – целительница! И не из последних! Так что раны перевязывать – меня учить не нужно. Мои руки делают все это быстрее и качественнее – чего уж там…

– Так-то лучше!

Горец благодарно кивает, и я возвращаюсь назад.

А наверху уже закончилось импровизированное совещание. Лексли с интересом наблюдает за мной.

– Перевязал?

– Он чуть кровью не истек. Хороший воин будет, зачем из гордости показывать глупую удаль?

– Хм! – хмыкает Кот. Поворачивается к князьям. – Сколько здесь стоит человек, имеющих красную ленту?

– Сто! – отвечает старейший князь.

– Разве? А вон тот? – и сержант указывает на Седера. На его боку виднеется лоскут красного цвета. Издали он вполне похож на край ленты.

– Он не сорвал её с шеста! – упорствует князь.

– Кто-то может сказать, что он получил её бесчестным образом?

– Ему перевязали рану!

– Которой, вообще-то и не должно было быть вовсе…

Горец смущенно разводит руками – говорить ему нечего. Или отменять все соревнования (что князьям совсем не по душе – следующие, по закону, только через год), тем паче – по такой неприятной причине, или признать правильность слов наместника. Тем более что никакие правила не оговаривают какойдолжна быть лента. Красная – и всё.

– Нет возражений? – Кот оглядывает князей. Те согласно кивают – никаких!

– Седер! – приподнимается сержант с кресла. – Займи своё законное место – среди своих товарищей!

Парня тотчас же окружают его сотоварищи в темно-красных плащах, хлопают по плечам, обнимают. Ну вот, стало быть, для него день зазря не прошел – уже неплохо!

А дальше был пир – на который нас, ещё не совсем полноценных дружинников, не пригласили. Вполне закономерно – ты ещё заслужи это право! Право сидеть за одним столом с опытными воинами! И тут уже мало кого волновало, что мы латники лорда – местные обычаи Лексли уважал. И старался без особой необходимости никого лишний раз не раздражать, демонстрируя свою (весьма, кстати, немалую) власть.

Так что мы оказались предоставлены сами себе и, с разрешения десятника, отправились верхом к озеру – уж больно заманчиво оно выглядело издали!

Да и вблизи оно оказалось очень даже красивым, было на что взглянуть.

Мы – это я, Ален и Верт, ещё один из младших латников. Нас всего десять человек в дружине. Поскольку в одиночку никому и никуда отлучаться не разрешается, мы повсюду ездим втроем.

И вода в озере была хоть и прохладной, но очень даже приятной – таково оказалось общее мнение после того как все мы вылезли на берег – обсыхать.

– Всадники… – переворачиваясь на бок, говорит Верт.

– Сколько?

– Человек пять… сюда едут.

– Одеваемся! – командует Ален. Он старше нас обоих, поэтому сейчас выступает в роли командира.

Пара-тройка минут – и мы на ногах. Набросить кольчугу, подтянуть ремни… Шлем где? Вот он – на камне стоит…

Защелкнув последнюю пряжку, поднимаю голову – всадники уже близко. Молодые парни – похоже, что некоторых я уже сегодня видел. Наверняка, из участников соревнования.

– На-конь!

Подъехавших гостей мы встречаем уже в полной готовности – верхом. Только оружие в ножнах, незачем им светить, ведь никто из прибывших не выказывает явного недружелюбия.

– Добрый день! – вежливо здоровается Ален.

– Приветствуешь старших? Это правильно… – важно кивает один из них. – Решили искупаться в озере?

– Да, здесь хорошая вода.

– Тут все хорошее – и вода, и земля… и небо! Вот только люди иногда попадаются… всякие.

Если это не прозрачный намек на нас, то я и не знаю…

Мои товарищи, похоже, тоже это понимают.

– Люди бывают всякие, это так, – отвечаю ему. – Не только здесь – повсюду так.

– Твой командир разрешил тебе говорить? – удивляется тот из гостей, который начал разговор.

– У нас говорить имеет право каждый – особого разрешения на это не требуется.

– У вас! Но вы сейчас не у себя дома! Здесь младшие не имеют права голоса в присутствии своих командиров.

– Да? И законы лорда тут не действуют уже? Не знал…

Мой собеседник нервно кусает тонкие губы – так явно выказывать свое пренебрежение к законам верховного князя, да ещё и перед воинами Лексли… мягко говоря, перебор.

– Ладно… ты все равно уже все сказал… – машет он рукой.

Его взгляд останавливается на моем арбалете – притороченный к седлу, тот висит слева.

– Откуда у тебя такое оружие? Взял в бою? – сомнение так и звучит в его голосе.

– Это подарок.

Подарок – тут все всё понимают. Подарить можно что угодно, было бы, за что и кому. Хоть клинок, хоть замок.