Александр Конторович - Смертник в серой шинели. Тетралогия

– Когда под ним проломилась крыша, – снова вступил в разговор брат Ферлак, – он что-то вскрикнул. Упал, завозился вроде бы даже… Но с места никуда не уполз. Я побежал за помощью, оставив тут послушника, чтобы тот за ним приглядывал. Издали – у злодея ведь могло быть оружие. А когда мы прибежали, вор уже не дышал.

– Это точно… – Лексли приподнял край темного одеяния. – Хм! Не удивительно, что он так брякнулся!

На теле имелась ещё и кольчуга.

– Тяжеловато с таким весом по крышам скакать! Не находите, отец Варшани?

«Хитропоп» присел на корточки.

– Странно… ночной вор – и в кольчуге?

– Это не вор… – Кот осторожно извлек из ножен на поясе у мертвеца тонкий стилет. – А вам не кажется, что лезвие у него…

Лезвие стилета было усеяно многочисленными оспинками травления.

– Вы думаете – яд?

– Готов побиться об заклад!

– Служителю церкви это не пристало… но в данном случае, я и не рискнул бы! Эх, нет у нас теперь Рунного клинка! Пока ещё братья проверят это оружие…

Сержант осторожно ощупал карманы покойника и нахмурился. На свет божий появился ещё и пузырек, обернутый в мягкую материю. Наверное, его владелец очень боялся, что тот может разбиться. Этого же, надо полагать, опасался и Лексли, прихвативший пузырек каминными щипцами, которые, по его приказу, быстро принес из дома один из монахов.

– Ну, а здесь – я и спорить не стану! – покачал головой отец Варшани. – Носить с такими предосторожностями обычное лекарство… сколько же оно должно тогда стоить?

– Жизнь – цена немалая! А здесь, я думаю, не одна…

– Точнее – не одна смерть!

– Да, святой отец, тут вы, безусловно, правы…

Больше при мертвеце ничего не нашлось.

Когда я спустился к завтраку, Лексли с отцом Варшани уже дожидались меня в зале. Поздоровавшись, спрашиваю про мать – она к нам не вышла.

– Она уехала ещё рано утром, не хотела тебя будить…

– Что-то важное?

– Нет. Но ведь вы завтра отъезжаете, вот и она захотела навестить своих товарищей в городе, пополнить свои запасы. Да и в ваш дом заглянуть нужно. Там, в принципе, и без этого начали сборы, но ты же её знаешь… – разводит руками сержант. – Пока сама все не проверит – покоя не будет никому.

Это мне очень даже хорошо известно – с детства удивлялся её выносливости и пристальному вниманию ко всяким мелочам. Порою только диву давался – откуда это у неё? Казалось, не всякий взрослый мужчина способен проводить долгие часы на ногах, вникая во все тонкости сложного замкового хозяйства. А уж сколько времени мать уделяла таким (на первый взгляд, странным) вещам, как городское хозяйство и устройство ярмарок! Соседи дивились – благородной женщине не пристало марать своих рук столь недостойными её внимания делами подданных!

– Они все кормят нас, Сандр, – сказала она как-то мне в ответ на мой вопрос. – Платят нам деньги, снабжают припасами… В моей власти сделать так, чтобы эти повинности не ложились бы на них тяжким бременем. Но для этого надо знать многое! Как проходят ярмарки и торжища, кто и откуда на них прибывает, что возит… Какие товары выгоднее купить у них, а какие, наоборот, продать… даже время торжища – и то выбирается не просто так! Что-то нужно весной, что-то летом или зимой…

От таких подробностей голова у меня шла кругом! Но надо было знать и это – лорд я или кто? И приходилось вечерами сидеть над толстыми книгами. А поутру – тренировка! Сержанту трижды начхать, что там я учу по ночам. Мои дни принадлежат ему…

А в своем городском доме (оказывается, у нас и такой есть!) никто из нас останавливаться не стал – на этот раз. У матери всё это было связано с какими-то неприятными воспоминаниями. И там тоже фигурировал городской дом лорда – наш дом! В нашем же городе, между прочим. Она справедливо сомневалась в том, что его обитатели имеют глаза на затылке. Просто обойти дом за полчаса – и то какие-то сложности есть. В то, что престарелые слуги смогут тщательно его проверить на предмет всевозможных потенциальных гадостей – веры не было вообще никакой. Вот мы и остановились у монахов – тут с бдительностью все обстояло куда как лучше. Ещё бы! Тут ведь и столичное отделение ордена святого Вайта находилось… рядышком, за стеной.

А дом… мать вообще решила его продавать – никто из нас более в столицу не собирался, холодноздесь… Я ничуть против этого не возражал. Благо что и желающий нашелся достаточно быстро, дом-то того стоил! Да и по своим масштабам он существенно превосходил тот, в котором ныне ютился счастливый покупатель. Земля в столице… словом, дорого она стоит. А уж неподалеку-то от дворца…

Словом, с продажей удалось – даже и свое финансовое положение малость подправили. Хотя денег, в принципе, и без того хватало…

Хм, а вот завтрак сегодня… Я, в принципе, человек непривередливый, к особым кулинарным изыскам не приучен, но…

– Лексли, у нас что – повар заболел? Что-то мало на столе всего…

Кот делает отрицательный жест.

– Здоровехонек. Просто кто-то решил, что у нас тут фигово кормят. Ну, и послал своего человека, дабы тот добавил в пищу кое-какие специи… весьма оригинального свойства. Вот отец Варшани и рассудил, что целесообразнее будет не есть ничего из тех запасов, что лежат в доме. Мало ли… А ничего другого в монастырской трапезной не оказалось.

Вот оно, значит, как.

Дружеский намек от короля? Аппетит у меня сразу же пропал.

– И где же этот человек? Ему можно сказать спасибо за заботу? А заодно – и передать через него горячую благодарность хозяину.

– Увы… Отчего-то он решил, что войти через крышу будет сподручнее. Да и кольчугу на себя напялил – наверное для того, чтобы его не задушили в братских объятиях. Вот балки крыши и того… А лететь там высоко.

Весело живём…

На этот раз, мой визит в королевский дворец напоминал, скорее, вылазку разведчиков в стан противника. Вся моя немногочисленная свита вооружилась до зубов. А на меня напялили (под одежду, разумеется) тонкую и прочную кольчугу – Старик прислал. Это его подарок на совершеннолетие. И надо сказать, подарочек очень даже!

Разумеется, в зал для приемов никто из нас с оружием в руках не ворвался. Вошли чинно, неторопливо – и сразу же направились к своему месту. По пути раскланиваюсь с немногочисленными знакомыми. Вежливо отказываюсь от кубка вина, ссылаясь на некоторое недомогание. Пейте сами, дорогие вы мои… здоровее будете, может быть…

А вот и неразлучная парочка!

Аген ещё издали мне улыбается. Граф тоже изображает на своем лице какое-то подобие улыбки.

– Сандр, вы одеты по-дорожному! Собираетесь нас покинуть?

– Увы, мой любезный барон, дела моего лена требуют личного присутствия. Да и горцев нельзя оставлять без присмотра надолго, сами понимаете – лихой народ!