Владимир Тимофеев - Дорога на Сталинград. Экипаж легкого танка

— Понятно, — отозвались те нестройным хором.

— Что это еще за мычание!? Вы бойцы Красной Армии или землекопы кладбищенские? — рявкнул сержант, состроив грозную мину.

— Понятно, товарищ командир! — дружным хором грянули бойцы в ответ, явно повеселев от какой-никакой, но все же определенности.

— Другое дело, — ухмыльнулся Винарский и, мотнув головой лейтенанту, двинулся в сторону притулившихся у обочины автомобилей. Летчик последовал за ним, слегка волнуясь в преддверии непростого разговора. Однако сержант, которому требовалась, в первую очередь, информация, дипломатию разводить не стал. Подойдя к машинам, он с ходу и без затей приступил к решению основной проблемы:

— Ну, товарищ Ольга… хм… виноват, младший сержант Фомина… докладывайте, что тут у вас неладного происходит. Только кратко и по существу. Времени мало — нам до конца дня еще фашистов победить нужно…

Сказать, что Ольга была ошарашена, означало не сказать ничего. Возможно, это покажется странным, но она отчего-то сразу поверила бойцам с танком из 1942-го. Поверила, видимо, потому, что в свое время читала книги, разнообразную фантастику, пока та была еще доступна. Темпоральный перенос. Какая банальность, об этом только ленивый не писал. И какое-то время ей действительно хотелось, чтобы сюда, к ним, явились "герои былых времен" и одним своим видом разогнали бы всю ту нечисть, что расползлась по родной земле и грабила, убивала, насиловала. Но одно дело быть готовой поверить в чудо, а другое — узреть это чудо собственными глазами.

…"Гелендваген", гордость немецкого автомобилестроения тридцатилетней давности, "позаимствованный" у теперь уже ничего не возражающих бандитов, хоть и был немного исклеван пулями, но оставался на ходу. Белая же Тойота, на которой Ольга с братом пытались удрать от "фашиков", восстановлению, увы, не подлежала. Мало того, что на "посту" машине пробили бак и умная система вырубила подачу топлива, переключившись на электромоторы, так потом еще в процессе вразумления негодяев в камуфляже ей разворотили рулевые тяги, а кузов, тот вообще превратился в дуршлаг — им теперь только, ха-ха, "вермишель отбрасывать". Но ничего, до нужного места можно и на покоцанном рыдване добраться, благо тут совсем недалеко. А что это значит? Да ничего особенного. Просто трофейную машину ставим во главу колонны, танк — замыкающим, и вперед, на север. Поворот ключа зажигания. Немецкий мотор начинает басовито гудеть, советские движки отзываются негромким рыком, и кавалькада, состоящая аж из двух транспортных средств, трогается в путь. Ну что ж, начало положено, первый по списку пункт назначения — существующая лишь на бумаге воинская часть с очень простым названием. "Энская"…

Слегка наклонившись вперед, девушка сидела в кресле водителя черного джипа и сосредоточенно следила за дорогой, стараясь вести машину плавно, без лишних разгонов и торможений. Полулежащий на заднем сиденье Антон, похоже, получивший в короткой стычке сотрясение мозга и, возможно, еще какие-то не видимые глазу повреждения, болезненно морщился на каждом ухабе, стараясь, правда, не демонстрировать окружающим свое не самое лучшее состояние. Танк, идущий сзади, никак не мог тягаться в скорости с автомобилем, так что их небольшая колонна не ехала, а, можно сказать, плелась черепашьим ходом по разбитому асфальту в сторону заброшенного военного городка, расположенной к северо-западу от Сталинграда. Конечно же, никто из власть предержащих не собирался возвращать городу-герою его славное имя, но Ольге и в голову не могло прийти называть его как-то иначе. Пусть даже и вполне себе нейтральным Волгоградом. Жаль только, что вместе с именем он потерял и часть доблести своего выстоявшего в боях предка, польстившись на сладкие посулы "светочей свободы и демократии", и потому превратившись со временем в арену сражений, усердно не замечаемых как нынешней российской властью, так и всем "цивилизованным миром". Впрочем, арена — это слишком громко сказано. Так, обычная "зона". Зона проведения контртеррористической операции. Включающая в себя всю излучину между Волгой и Доном. И, кстати, областей таких на карте России оказалось немало. Десятка два, как минимум.

Началось же всё, как полагала сама Ольга, еще в 2008-м, в августе. Сперва какая-то совершенно непонятная катастрофа с самолетом премьера, летящего в Пекин на церемонию открытия Олимпийских игр. Потом столь же несуразный не то теракт, не то просто несчастный случай (на этот счет СМИ кучу версий накидали) с только-только вступившим в должность президентом. И сразу после этого грузинское вторжение в Южную Осетию, а чуть погодя и в Абхазию. И застывшие в боевой готовности части 58-й армии, так и не получившие приказ войти в Рокский туннель. А дальше больше. Стертый с лица земли Цхинвал, разрушенные Сухум, Гагра и Гудаута. Гибель главы МЧС, пытающегося организовать эвакуацию беженцев. Опустившийся ниже плинтуса авторитет некогда великой страны. Подавленные случившимся граждане. Всеобщее колоброжение в умах. Борьба за власть, хоть и подковерная, но предельно ожесточенная и яростная. Завершившаяся исключительно "честными, демократическими, полностью соответствующими строгим международным нормам" выборами нового президента. Того самого, что на волне народного возмущения выскочил откуда-то как чертик из табакерки и тут же принялся бить себя пяткой в грудь, представляясь для одних борцом с коррупцией и патриотом, а для других — радетелем либеральных свобод и общечеловеческих ценностей. И который уже через месяц после инаугурации заявил о том, что России не нужен Кавказ, не нужен Калининград, не нужны Сахалин и Курилы, да и шельф арктический лучше бы под международный контроль передать. И вообще, какая-то она уж слишком большая, эта Рашка, управлять ею тяжело, оптимизировать бы надо. Короче, новый "парад суверенитетов" во всеуслышание объявил. И понеслось…

За пару лет после этого "знаменательного" события в Волгоградской области сменилось аж пять губернаторов. Из них самым "хитрым" оказался последний, сумевший грамотнее прочих лизнуть начальственный зад, сообразив, что и на местах разделяться надо, и потому успевший провести через областную думу закон о современных принципах местного самоуправления. В итоге территория области превратилась в эдакое лоскутное одеяло. И формально подчиненные губернским властям администрации городов, районов и весей тут же пустились во все тяжкие. Каждый творил что хотел. Многие даже полицию свою завели и вооруженные силы мелкотравчатые. Впрочем, губеру всё это было по барабану — освободившись от лишних обязанностей, он принялся очень активно осваивать новую профессию. "Федеральный сосальщик" обзываемую. То бишь, вовсю сосал деньги (те, которые дотациями считаются) из федерального бюджета на собствен… пардон, региональные нужды. А для этого приходилось участвовать во всех организуемых центральной властью кампаниях. Например, по приему вынужденных переселенцев из… э-э… оттуда, откуда скажут. Потом по выселению тех же самых переселенцев. Естественно, в целях защиты коренного электората от засилья разных там всяких. Потом надо было защищать этих всяких от чересчур уж раздухарившихся местных жителей. Затем уже аборигенов оборонять. Ну и так далее, до полного и окончательного абсурда, когда формально по всей области — режим чрезвычайного положения и контртеррористическая операция. Никто, правда, эту самую операцию проводить не собирается — армию развалили до состояния кадрированных бригад, полиция, связанная по рукам и ногам новыми ведомственными инструкциями, больше сама себя охраняет, но денежки-то текут, пусть и совсем тоненьким ручеечком, но ведь текут же. А что при этом почти все предприятия прекратили работу, общественный транспорт не ходит, больницы и школы позакрывались, электричество и вода лишь в правительственный район подается да в аэропорт иногда, так это ерунда. Главное — плановый дефицит бюджета не превышать и вовремя демонстрировать центру свою приверженность курсу жесткой экономии. Чтобы как в Европах, понимаешь.