Юрий Валин - Мозаика мертвого короля

…- Кто приходил? Или забыл, дрищ тугой?

Кончик ножа в третий раз проколол подбородок, но хозяин дома молчал. Крепкий тип, хлебнул лиха за Океаном, будет держаться.

Ква глянул на Утбурда — тот отрицательно качнул головой. Нет, не скажет ничего хозяин. Если сразу смог язык придержать, то уж дотерпит. Главное, и правильного вопроса ему не задашь. Ну, навещал старого моряка знакомый, так даже день точно не подсказали.

Ква сунул хозяина рожей в осколки кувшина:

— Поразмысли. Заглянем на днях. Скажешь, куда ты денешься.

Утбурд уже скользнул в дверь, в проходе перепрыгнул через лежащего парня, — зять хозяина. Этот вообще случайно подвернулся, — хозяин должен был в одиночестве дома быть. Шляются туда-сюда, вместо того чтобы у себя в Цитадели служить. Сам, короче, виноват.

Переулок был пуст. Теперь подальше отсюда. Сзади, в домике среди зелени, тишина. Не орут, — надо думать, хозяин родственничка в себя приводит. Отойдёт зятёк, — парень крепкий, пару дней башка поболит, и всё.

— Пустышка, — заметил Утбурд, резво перебирая своими короткими ногами.

— Не совсем. Ждал он. Не нас, а вопросов подобных. Изумление липовое.

— Мне тоже так показалось. Но не уверен, — Утбурд оглянулся. — Может, парней приставить? Проследят.

— Не лох же он. Заметит, да и выждет время. Кроме того, у него и иные дела могут быть, с нашим не пересекающиеся.

— Да, тут у многих рыльце в пушку, — согласился коротышка. — Это надо же, из-за какого-то мальчишки мы такую ливерную стрёмь развели.

— Важный мальчишка, — угрюмо заметил Ква.

Вообще-то Утбурд был напарником дельным. Прошлое у коротконогого парня было темноватое, да у кого оно прозрачное? Родом Утбурд был с Жёлтого берега, из города Каннута, которого теперь уж нет — сожгли. Вместе с Костяком Утбурд работал. Потом перебрались на север. Костяк после женитьбы на Аше завязал. Утбурд тоже от опасных делишек отошёл, скопил деньжат на крошечную лавочку, но связи с «деловыми» благоразумно обрывать не стал, барыжничал, но в меру. Оказывал и некоторые услуги Син, когда возникали щекотливые проблемы с возчиками или грузчиками. В общем, приличный человек. Костяка с Ашей не забывает, письма регулярно передаёт, — Аша от таких каракулей чуть не плачет, но тут уж такое дело, — человек как может, так и карябает. Сам грамоту постиг, что не может не вызывать уважения. Забавно, но Мину пишет отдельно, что и понятно, — с виду прямо родные братья.

Вот, собаку тебе на хвост, как любит говаривать Рыжая, — домой хочется. Надоело бегать по Глору. Ладно, не будем о грустном.

— Ну, и что мы имеем?

— Да почти ничего, — откликнулся Утбурд. — Кто-то работает. Знать мы его не знаем, ну так что? Кто-то новенький мог появиться. Насчёт сдутого хабара с кораблей, — всплывает кое-что, это точно. Но ниточка тоненькая. Только про тот меч точно знаем. Могли и с утопленника снять.

— Могли, — согласился Ква. — Демон с ним, с галчным хабаром. Людей многовато сгинуло. Купцы солидные, я бы таких на серебро по весу один к одному менял. Похоже, не пираты, что-то иное.

— Нет, берёт корабли кто-то, — уверенно возразил Утбурд. — Товар мелькает. Это мы насчёт клинка точно дорылись, но есть и другое. Но стоит ли сюда копать? Это точно не Эшенба. Про него ни словечка никто не скозлил. Только байки пустые.

— А кому козлить да палить? — пробурчал Ква. — Некому. Пропадают корабли. Ни единого спасшегося. Странно.

— Ну, мало ли странностей в мире?

— Встречаются. Например, нашествие дохлых обезьян. Они, знаешь ли, весьма странные твари. Я их на юге ни разу не видел, а тут у нас в Медвежьей. Да ещё мальчишку утащили.

— Я тоже не видел этих поганых макаксов-маракукутов. Случай странный, что и говорить. Но то, что Эшенба мёртвый, но живой, ещё страннее. Всё думаю, как такое может быть?

— Понятия не имею. Но те свидетельства из надёжных источников. Слушай, пойдём пива выпьем. Целый день шныряем.

С пивом день казался гораздо приветливее.

— Нет следов Эшенбы, — задумчиво сказал Ква, очищая орешек. — В Глоре нет, в Конгере не слыхали, в Краснохолмье уже забыли. Между прочим, странно. Уйма народа видела, как он геройски пошёл ко дну. А дальше?

— Дальше ожил, — предположил Утбурд, во всю хрустя орехами.

Ква посмотрел на него с завистью, — вот зубы, так зубы. Ростом не удался, плечи широкие, но перекошенные. Рожа — ежели макаксу оторвать крылья, но приставить бакенбарды Дока, — самое то получится. Но пасть… Чудо, а не пасть.

— Что такое? — Утбурд на всякий случай оглянулся.

— Нет, я просто удивляюсь. Король утонул, но никто даже не заикается о его могиле. У него же были преданные бойцы? Я их, головорезов, помню.

— Бойцы его там же. Их чернопёрки с крабами давно съели.

— Не скажи. В таком деле чернопёркам доверять нельзя. Давай странности подсчитаем. Где король? Куда обезьяны делись?

— Ква, ты же не дитя. Бухт не счесть, сам знаешь. Посёлки мёртвые: Энсель, Мохнатое, Большой Клин, Куриц. Мало ли? Если нужно спрятаться…

— Спрятаться, это конечно. Но Эшенба вечно прятаться не будет. Я его по Флоту помню. Безумец он. И не думаю, что он после смерти поспокойнее стал.

— Тебе виднее. Я не из героев Глора. На Флоте не был, — с некоторой печалью заметил Утбурд.

— Ты из героев Каннута, только об этом мало кто знает, — пробормотал Ква. — Ладно, возвращаемся к странностям. Что ещё?

— Пропажа кораблей. Цены на рыбу…

— Цены — это не странность. Это спекуляция.

— Ладно. Тогда — «деловые», которых никто из наших не знает. Пропажа колдуна из Цитадели…

— Вот здесь можно понюхать. Насчёт красотки слух верный?

— Я сам перепроверил. Чужая. В городе с полгода. Живёт… Ну, сам знаешь, каким местом молодой да одинокой девке жить.

— Хм, ловкая. Полгода и уже в Цитадели постели греет.

— Уже не греет. Вышвырнули. Лорд Адальберт чуть её в тюрьму не сунул.

— Что, и стража про неё сообразила?

— Нет. Ребята мои случайно догадались. Её с Бычком с верфи когда-то видели, а он с тем пропавшим стражником дела вёл…

— Надо бы поболтать с девкой. Только не верится, что у неё «крыши» нет.

Утбурд поскреб растительность на голове:

— Да, девица редкой интересности.

Хвалёная красавица на Ква впечатления не произвела. Миловидная, молоденькая, а так — ничего особенного. Возможно, её портили белые, жёстко завитые шлюховатые волосы и распухшая бровь. Да ещё сам Ква добавил, случайно разбив деве нос. Сказано было — сидеть, так сиди. За стилет-дешёвку она хвататься будет. Упрямая.

— Скажи, кто колдуна заказал, и всё. Мы страже тебя отдавать не будем.

— Не знаю никакого колдуна, — гнусаво огрызнулась девка, запрокидывая голову.