Юрий Валин - Мозаика мертвого короля

Вообще весна пришла как-то внезапно, и оказалось, что зимы не хватило, чтобы доделать уйму запланированных дел. Ну, ладно, так всегда и бывает. Аша глубоко вдохнула запахи молодой травы и свежих стружек. Прислушалась — стояла замечательная весенняя тишина, полная обыденных, почти неразличимых привычному уху звуков. Ветерок шелестел ветвями тоненьких берез, посаженных два года назад, едва слышно позвякивал криво повешенный у колодца черпак. Тявкнула и умолкла лиса на опушке у дороги. Айка, сидящая у ног хозяйки, навострила уши.

«Тебе б только без толку гонять», - укоризненно подумала Аша.

Хаски согласилась: «Мне ж нужно. Лапы ломит, и вообще невмоготу. Я ж бегливая собака».

«Завтра прискачут твои кавалеры замковые. Отпущу» — пообещала Аша.

«Мы только кружочек», - воодушевлено заерзала Айка.

«Вот-вот. И повнимательнее. Они-то воображалы, а ты серьезная хуторская собака».

Вообще-то Айка особо серьезной не была. Слишком жизнерадостная и чересчур молоденькая. Но свои обязанности помнила строго.

Аша потянулась мыслью к свинарнику. Подопечные мирно дремали, лишь юного Рудольфа одолевали пока неопределенные, но сугубо самцовые мысли. Уж годик хряку исполнился, за двести кг перевалил, возмужал.

Свиноводством леди Аша занималась давно и весьма успешно. Лучшая ферма в королевстве Ворона, а может быть, и на всем Севере. Даже из столицы письма шлют с просьбами прислать на племя пару, а лучше две. Славы Аша не жаждала, но было лестно, чего тут скрывать. И прибыль от свинок очевидна. Главное, всерьез делом заниматься и хорошо понимать подопечных.

Хозяева фермы «Вас-Вас» были людьми молодыми, чрезвычайно независимыми, и умели ценить каждую серебряную «корону».

Аша еще раз глянула на пару скользящих друг за другом лун и продекламировала:

Поживем — помрем, посмотрим, как

Обращается мир к весне.

И однажды днем полетим пройтись

И увидим весь этот мир

Глазами рыб, глазами птиц,

Как систему озер и дыр.

Айка, к поэзии относящаяся снисходительно, сейчас одобрительно высунула язык — настроение хозяйки хаски улавливала отлично.

За спиной тихо открылась дверь, на крыльцо упал слабый свет.

— Сейчас иду, — не оглядываясь, пообещала Аша мужу.

Крепкие руки обняли за талию, и знатную свиноводку поцеловали в ухо. Аша жмурилась и не возражала. Весь мир спит, самое время…

Аша была женщиной маленькой, даже хрупкой. Когда-то девушка искренне считала себя «мышью серой». Даже светлые глаза, что некоторые именовали «лифляндскими», по сути, особой прелестью не отличались. Но привлекательной была Аша, и знала это абсолютно точно. Муж виноват. Любит. Он и сам-то раньше был обманчиво нелепым: костлявый, долговязый, с упрямыми лохмами на голове. По сути, бандит городской. Собственно, безо всяких оговорок, бандюк. Даже шайку под своим началом имел. Потом все как-то запуталось, и Аша понять не успела, как в чужом мире друзья появились. Эле, строгая и добрая, под свою опеку приняла и названой мамой стала, Мин, партизанский воитель, жутко сложного происхождения, Док — образованный врач из старинных времен. Ну и Костяк, конечно. Муж, любимый и единственный.

— Ой! — шепотом сказала Аша. Любимый и единственный откровенно, хотя и крайне нежно, хулиганил. — Ой, не здесь же! — прошептала Аша. — Мы чему собаку научим?

Проснулась Аша внезапно. Муж не спал, вслушивался. Аша схватила его за руку:

— Что?!

— Не знаю, — одними губами прошептал Костяк. — На крыше. Птица, наверное. Стая птиц. Пусти.

Аша опомнилась, отпустила руку мужа. Он уже тянулся к оружию. Аша села, нащупала рубашку и пояс с ножом.

Просторную двухэтажную усадьбу почти достроили. Первое время основное внимание уделяли частоколу, свинарнику, прочим хозяйственным постройкам. Жилой дом возводили не торопясь, с чувством и фантазией. Недурно получилось. Большая гостиная с лучшим в Медвежьей долине очагом, гостевая спальня, кладовые. Широкая лестница уводила наверх, к хозяйской спальне, детской и оружейной. Летом планировали основательно перекрыть крышу и довести до ума галерею — ту, что с видом на реку. Красотища…

Во дворе неуверенно гавкнула Айка.

— Сиди! — прошипел Костяк жене, скатываясь на ковер. В одной руке сверкнул клинок длинного прямого кинжала, другая уже сняла с нижних крючьев на стене копье.

Муж выскользнул в дверь. Торопливо натягивая сапожки, Аша прислушалась: ни звука. Вот еще, птицы какие-то дурацкие, бессонные. И не чувствуются они абсолютно.

Сидеть и тупо ждать она, конечно, не собиралась. Стряхнула ножны с привычного ножа. Потянулась к стене…

Снять топорик с острым шипом-клевцом на обухе юная женщина едва успела. Прямо за дверью затрещало, захлопало, что-то с грохотом рухнуло. Сквозь этот дикий шум донесся злобный возглас Костяка.

Аша рванула дверь и задохнулась в волне ужасающего смрада. В темноте что-то бурлило, клокотало и шлепало-хлопало каким-то тряпьем. Где-то там, в середине удушающего водоворота, дрался Костяк.

— Пропусти, б…! — завопила потрясенная Аша вонючему вихрю. Тут же что-то острое рвануло за локоть, одновременно боль обожгла икру.

Сжав зубы, Аша ударила топориком. На ругань силы тратить не следовало. Топор кого-то рубил, нож полосовал то, что непрерывно вертелось под ногами. Опознать врага было невозможно. Что-то обхватило под коленями, другое врезалось в грудь, раздирая рубашку. Аша удачно заехала топориком по твердому, вероятно, по черепу врага, но на ногах не удержалась. Брякнулась прямо на трепыхающееся создание, всадила нож. Враг безмолвно вывернулся, обдав уж вовсе невыносимым зловонием. Задыхаясь, Аша ударила топориком с такой силой, что охнули дубовые доски пола. Один из врагов задергался на полу — в падающем из спальни лунном свете молодая женщина успела заметить какие-то широкие крылья, вытянутую морду с мелкими зубами. Дворняга? Павиан? А крылья откуда? В детскую нужно… Напугают…

Одна из тварей плюхнулась хозяйке дома на спину, попыталась укусить в затылок. Аша с яростью откинулась, ударила головой. Хрустнуло. Наверное, зубы врага, а не собственная голова. Встать… По лицу били крылья, хлестали, словно полы кожаного гнилого плаща. Аша вогнала клюв топорика в тело крылатой твари, отшвырнула непонятного врага…

— Дети! Дети! — кричал где-то среди топота и шороха крыльев Костяк.

— Иди! — Аша стряхнула со спины очередную тварь. Поймав за липкую голову, резко, как в старые времена, полоснула ножом по горлу. Крылатый собако-обезьян вроде обмяк, но не упал, упрыгал куда-то в сторону…

Сквозь адский шум Аша расслышала плач мальчишек. Рыча от отчаяния, двинулась прямиком в кожистую, бьющую крыльями и щелкающую зубами, стену. Ноги спотыкались о неподвижные и бьющие крыльями тела. В своем доме Аша могла ходить и с закрытыми глазами, сейчас мешала не тьма, а густое месиво немых омерзительных тварей…