Андрей Валентинов - Око силы. Четвертая трилогия (СИ)

Товарищ Москвин, усмехнувшись, развел руками.

– А вдруг пригодится? Опыт предшественников, так сказать.

Что возговорит Малюта, злодей Скурлатович:

«Ах ты гой еси, царь Иван Васильевич!

Не вывесть тебе изменушки до веку!

Сидит супротивник супротив тебя,

Ест с тобой с одного блюда,

Пьет с тобой с одного ковша,

Платье носит с одного плеча!»

– «Князя Серебряного» читали? – Луч фонаря вновь исчез в черной пустоте. – Странно, мне эта книга в детстве очень нравилась. Почему-то я думала, что между нами не может быть ничего… Впрочем, не важно.

Леонид, рассмеявшись, легко шагнул на ступеньки.

– Я его набирал – в типографии. До того, как в разбойники податься, еще и поработать довелось. Если интересно, с двенадцати лет. Вы-то когда в куклы играть перестали?

Заглянув в темноту, вдохнул сухую застоявшуюся пыль.

– Малюта, говорите? Весело выходит!

Надевайте на него платье черное,

Поведите его на болото жидкое,

На тое ли Лужу Поганую.

Вы предайте его скорой смерти!

Все бояре разбежалися.

Один остался Малюта-злодей…

Луч помог – высветил правый угол. Вот и фонари! Товарищ Москвин, достав из кармана зажигалку, щелкнул для верности, двинулся дальше.

Первый фонарь… Есть фонарь!

– Поставьте посредине. Второй – к дальней стене. Там есть дверь…

Лариса Михайловна стояла на пороге. Рука – в правом кармане, к «браунингу» поближе.

– Внутри ничего интересного, просто маленькая комнатка, прохода нет. Не убежите!

Керосин горел нервно, то вспыхивая, то свертываясь трепещущим синим огоньком. Товарищ Москвин поднял фонарь, огляделся, шагнул обратно к входу…

– Эй, вы куда?

Опоздала! Фонарь уже стоял на полу – в пяти шагах от двери. Огонь в очередной раз съежился, и Леонид мягко шагнул в подступившую темноту.

Исчез.

– Вы где?

Луч фонарика, неуверенно пробежавшись по залу, уткнулся в массивный камень ближайшей колонны…

– Москвин, это не смешно. Прятаться здесь негде, убегать некуда…

Лариса Михайловна шагнула вперед, поднимая руку с пистолетом. Керосин ярко вспыхнул, прогоняя тени.

– Я здесь. А вы – стойте на месте. Не вздумайте поворачиваться.

Леонид неслышно возник за ее спиной, заграждая выход. Женщина стояла как раз между ним и фонарем.

– А это – для полной ясности!..

Пуля сухо щелкнула о камень.

Товарищ Москвин опустил «браунинг». «Эсерик» опять не подвел. Как чувствовал – с утра, проснувшись пораньше, занялся резинкой. Накануне специально в «Моссельпром» завернул, в дамский отдел, где рейтузами торгуют. Пиджак надевать не стал, прямо под шинель приспособил.

Щупали – не нащупали, хлопали – прохлопали! И что теперь скажешь, тетка?

Лариса Михайловна молчала, словно камнем оделась. Неспешно текли минуты, одна, другая, третья… Леонид прикинул, насколько еще хватит керосина. Если лампа погаснет, шансы вновь уравняются.

– Поговорим? – как можно небрежнее бросил он. В ответ послышался негромкий обидный смех.

– Зачем? Вам никуда не деться, Москвин. Даже если запомнили дорогу назад, из монастыря вам не уйти. Других путей вы не знаете, так что либо вас поставят к стенке, либо будете блуждать под землей до скончания века. Здесь сотня призраков, будете сто первым.

Леонид вновь представил, как гаснет лампа.

– Хорошо, – вздохнул он, – уравняем шансы. Поворачивайтесь.

Лариса Михайловна обернулась, подняла руку с пистолетом… Опустила.

– Не искушайте… Ладно, хватит мелодрамы. Там дальше есть что-то похожее на скамью. Зажигайте вторую лампу!

Скамья оказалась каменной – грубо вырубленная лавка возле правой стены. Одну лампу оставили у входа, другую Лариса Михайловна взяла себе. Неровный свет изменил ее лицо, казалось, женщина постарела на много лет.

– Я вам кое-что должна объяснить, – заговорила она, глядя не на собеседника, а куда-то вбок. – Не обольщайтесь тем, что Ким Петрович обратил на вас внимание. В нашей группе каждый играет свою роль. Я отвечаю за безопасность, без моего слова в группу никто не будет включен. Судьба же отвергнутых кандидатов не слишком завидна. Итак, вначале вы должны ответить на некоторые вопросы…

Леонид пожал плечами:

– Смотря на какие. В моей… банде обычаи суровые, языки на лету режут.

Женщина поморщилась.

– Не надо кокетничать! Я прекрасно знаю о вашей работе в ВЧК. Егор расхваливал вас, словно тульский пряник на меду. Но вы расстались с ним еще в 1919-м, с тех пор много воды утекло… Почему Бокий приказал вытащить вас из тюрьмы?

– Если верить ему самому… – товарищ Москвин задумался, вспоминая. – «Вмешалась третья сила. Блюмкина послал действительно я, но не только по своей воле». Кажется, дословно.

– Вот это мне и не нравится.

Лариса Михайловна встала, расстегнула пальто.

– Вам не жарко? Здесь, внизу, очень странный климат – все время меняется, хотя с точки зрения науки такого быть не должно… Вы уже знаете, что кем-то в руководстве партии установлен контакт с иными… пусть будет мирами, хоть это и не совсем точно. Не только получение информации, но и прямая связь, возможно даже – перемещение…

Леонид вспомнил книги, читанные им в секретной комнате.

– Людей – тоже? – на всякий случай уточнил он.

Женщина поглядела недоверчиво.

– Вам это обязательно нужно знать? Хорошо, скажу. Да, существовала и, возможно, по-прежнему существует линия связи. Мы называем ее – Канал. Он вполне реален, именно благодаря Каналу в наш мир попал хорошо известный вам человек. К сожалению, тот Канал перестал существовать, а новый, созданный взамен, мы не контролируем. Пока все понятно?

Бывший старший уполномоченный усмехнулся.

– Будь мы на допросе, обязательно потребовал бы разъяснить. Но я, кажется, догадался. Канал контролирует некто Агасфер. А вот с ним у вашей группы большие трудности. Известный человек – это вы о Вожде?

– Интересный ход мыслей! Вам уже успели насплетничать?

Женщина, достав портсигар, закусила крепкими зубами папиросный мундштук.

– Прикурить дайте!

Леонид присел поближе, щелкнул зажигалкой.

– Спасибо. В последнее время про Вождя распускают очень много слухов, это, конечно, не случайность. Поздно! Для миллионов людей он уже стал богом, а богохульству никто не верит. Нет, не он. Значит, не догадались… Ким Петрович Лунин родился в 1932 году, в нашей истории до этой даты еще целых девять лет. Кстати, он родной племянник наглого мальчишки из Центральной Комиссии – Николая Лунина, понятно, не нашего, а, так сказать, своего. Поэтому Ким не воспринимает этого фанатика всерьез, и, между прочим, зря… Ким жил при диктатуре Сталина, в его реальности она длилась больше тридцати лет. Он почему-то считает, что за всем этим стоит все тот же Агасфер. По-моему, в глубине души Ким уверен, что имеет дело не с человеком, а с каким-то демоном.