Роман Злотников - Кадры решают всё

– Товарищ капитан! – едва не в голос вскричал Кабан, но тут же хлопнул себя по губам и продолжил снова шепотом: – Ну, вот истинный крест – больше не повторится. Ей-богу! Только не отстраняйте. На отдыхе – на все согласен. И на «губу», и наряды сколько хотите. Только дайте мне эту немчуру к ногтю прижать.

Я скривился и так же тихо прошипел:

– Ладно, посмотрим. Если сумеешь вон того часового тихо и незаметно, как ты говоришь, к ногтю прижать – подумаю, может, и как-то поменяю наказание. Но смотри, запорешь – даже не подходи. Все понял?

– Так точно, – кивнул Кабан и ловкой змейкой скользнул в траву. Я же двинулся ко второму часовому.

Но реабилитироваться, хотя бы частично, Кабану так и не удалось, хотя и не по своей вине. Я еще только достал нож и, перехватив его для броска, примерялся к уныло торчащему у дальнего штабеля часовому, когда с той стороны, где загружались грузовики, раздалась длинная очередь из ППД. Мой часовой дернулся и потянул с плеча ремень карабина.

«Швис-с!» – в правой глазнице часового возникло новое модное украшение в виде рукоятки ножа, после чего он мешком опрокинулся на спину. Но я уже развернулся спиной к нему и вскинул свой верный ДП.

«Дах!». Одиночный выстрел – и занявший позицию за колесом грузовика немец-водитель, старательно выцеливавший кого-то из моих парней, медленно сползает по колесу, выронив из внезапно ослабевших рук свой карабин Маузера. Я окинул быстрым взглядом диспозицию в районе погрузки. Похоже, больше моей помощи не требовалось. Ойунский и Логвинов короткими очередями добивали уже почти не сопротивлявшихся немцев. Я развернулся в сторону второго часового. Оного уже не наблюдалось, а Кабан волчьим стелющимся шагом несся в сторону палаток охраны. Вот шельмец – тоже увидел, что парням у грузовиков помощи не требуется, и тут же рванул туда, где еще есть возможность получить немного адреналина. Ну а я туда не пойду. Мне и отсюда все хорошо видно…

«Да-дах!» – короткая очередь опрокидывает парочку немцев, выскочивших из палатки. Хоть там вокруг стволов и достаточно, но эти выбрались из крайней палатки и сразу же рванули к оврагу. Пригнувшись. Так что кто его знает, успели бы мои бойцы их заметить и снять, или немцам удалось бы уйти. Ребята-то видят в темноте куда хуже меня.

«Да-дах! Да-да-дах! Да-дах! Да-да-дах!» – короткими, экономными очередями я подавлял малейшие организованные очаги сопротивления проснувшейся охраны. Несмотря на внезапность нападения, малочисленность нападавших сыграла свою негативную роль. Если бы мои ребята орудовали тут сами по себе – вполне вероятно, их бы задавили числом. Но в моем присутствии шансов у немцев не было. Так что уже минут через десять с не то что организованным, но и вообще любым сопротивлением было полностью покончено. Хотя я сильно сомневался, что мы уничтожили всех. Скорее всего, большинство как раз были не убиты, а ранены и просто затихарились. Но это вполне отвечало моим планам.

Нет, будь здесь матерые ветераны, я бы потратил время, чтобы прикончить всех – не хрен оставлять врагу шанс вылечить и поставить в строй подготовленных и опытных бойцов. Но эти… Маршевое пополнение – это еще не бойцы, а заготовки под них, при этом обихаживать их будут так же, как и полноценных солдат. То есть имеющиеся в распоряжении противника мощности медицинского обеспечения будут загружены оказанием помощи этим воякам. Вследствие чего, возможно, раненые солдаты подразделений первой линии, которые куда более опытны, обучены и опасны, получат менее качественное и своевременное обслуживание. Что должно привести к заметно большим санитарным потерям в их рядах. Так что на круг большее количество раненых, а не убитых, в текущей ситуации будет нам в целом более выгодным, чем полное уничтожение. Да и время тоже начинает поджимать. Ночью звуки разносятся далеко, так что нашу перестрелку явно кто-то услышал. Очень вероятно, этот «кто-то» сейчас направляется сюда, чтобы оказать помощь подвергнувшимся внезапной ночной атаке дружественным подразделениям. А нам на них отвлекаться не с руки, у нас совершенно другие задачи, выполнить которые исчезнувшая как организованная единица рота охраны нам помешать не в состоянии. И как-то угрожать нам при отходе она тоже не могла, а уж тем более – организовать преследование. Чего нам вполне достаточно.

Так что я развернулся к складу и дал по штабелям бочек несколько длинных очередей, добивая магазин и еще больше дырявя бочки. После чего развернулся к подбежавшему ко мне запыхавшемуся Кабану, который приволок мне мой старый добрый «сидор». В моем батальоне каждый, от рядового бойца до комбата, нес свою долю груза, в который, кроме личных вещей, продуктов, личного носимого боекомплекта, запасного исподнего и пары запасных портянок, входил еще либо цинк патронов к СВТ и пулеметам или к пистолетам и ППД, либо лоток с тремя минами к минометам калибра восемьдесят два миллиметра. А после сегодняшней дневки в деревне – еще и по четыре бутылки с зажигательной смесью. Впрочем, после сегодняшней операции дополнительный груз должен изрядно полегчать – расход боеприпасов будет заметный, а уж про мины и говорить нечего: где-то треть лотков с ними уволокла на себе та группа, которая должна была работать по станции. Вследствие чего она оказалась навьючена так, что ушла на задание с минимумом другого боезапаса и практически не взяв с собой продуктов. Ну да ладно, от того, что денек-другой до момента выхода к точке рандеву парни поголодают, ничего страшного не случится. Зато все четыре ствола нашего минометного взвода вследствие этого были обеспечены в сегодняшней операции вполне приличным боезапасом. И шансы на то, что хоть какая-то из полутора сотен, которые должны были изрыгнуть из себя наши минометы, сумеет запустить на станции процесс детонации скопившихся там боеприпасов, были весьма велики. Но станция была на данный момент для меня не актуальна. В отличие от склада.

– Бутылки приготовил?

– Так точно, товарищ капитан. Четыре штуки.

– Ну, думаю, достаточно, – усмехнулся я, поймав себя на мысли, что как раз здесь-то сами бутылки с их содержимым были особенно и не нужны – горючей жидкости более чем достаточно. А вот их фитили, пусть и примитивные, сделанные из смоченных бензином тряпок, как раз будут в тему… Вот и еще один мой стереотип мышления вылез. Сам-то я привык к чему-то вроде универсального запала, который никак не разбирался, а просто выставлялся на необходимую температуру либо длительность возгорания, которые находились в обратной зависимости друг от друга. То есть температуру горения в пятьсот градусов запал мог обеспечивать на протяжении шести минут, а вот три с половиной тысячи – всего двадцать секунд… Но переигрывать было поздно.