Екатерина Александрова - Короли без короны

Стремясь как можно лучше выполнить возложенное на него поручение, Александр постарался в четыре дня доскакать до Парижа, ловко обойдя по дороге с десяток засад. И хотя лишь одна из них оказалась подготовленной людьми излишне любопытными, а остальные были устроены обычными лесными грабителями, до того оголодавшими, что они готовы были польститься на тощий кошелек лейтенанта, шевалье, чья осторожность не уступала мужеству, постарался пустить в ход все свои таланты, дабы сохранить пакет, кошелек и самое ценное из своих сокровищ — жизнь.

Благополучно миновав дорожные опасности и достигнув резиденции короля, Александр несколько успокоился. Молодой человек понимал, что временами Лувр бывает опаснее самого темного и разбойного леса, но эта опасность была ему знакома. Так что если бывший паж не собирался раскланиваться с каждым встречным дворянчиком, точно так же он не собирался и хвататься за шпагу при каждом насмешливом взгляде завсегдатаев двора, тем более что этих взглядов было так много, что вызвать на поединок всех насмешников не рискнул бы даже безрассудный Бюсси.

Правда, как бы сдержано и деловито не вел себя Александр, как бы мало не обращал внимания на насмешки, его потертый наряд слишком выделялся среди роскошных одеяний знати, пажей и слуг. Насмешливые и презрительные взгляды сыпались на молодого человека со всех сторон, а его вид так развеселил группку раззолоченной молодежи, что скучавшие в амбразуре окна юнцы оставили свое убежище и двинулись следом за шевалье, громко переговариваясь и то и дело разражаясь смехом.

— Келюс, ты только погляди, какой у этого голодранца маленький воротник! Верно, он вытащил его из сундука своего дедушки…

— Не придирайся, Можирон, — лениво отозвался Келюс. — Каждый, собираясь ко двору, вытаскивает из сундуков все самое лучшее…

— Хотел бы я тогда видеть его худший наряд! — под хохот приятелей сообщил еще один юнец. — Его можно будет выставить в королевском огороде, чтобы пугать ворон!

Миньоны согнулись от хохота. Шевалье де Бретей продолжал путь, не замедляя и не ускоряя шага.

— Интересно, а в луже он тоже выкупался — чтобы оказать честь двору? — возобновил насмешки Можирон.

— А то как же, — вступил в разговор четвертый голос. — Лужа для подобного чучела — это все! Можно воды напиться, можно искупаться, можно на себя полюбоваться…

— Эй, сударь! — крикнул Можирон. — Его величество не подает грязнулям. Ступайте на паперть собора Богоматери, может быть, там вам удастся выпросить пару другую су.

— Пакет от маршала де Бриссака, срочно, — доложил Александр в приемной господина де Бельевра. Несколько разочарованные тем, что развлечение откладывается, королевские миньоны единодушно решили подождать выхода шевалье.

Господин генеральный интендант финансов недовольно покосился на слугу.

— Что там за шум?

Лакей склонился к уху господина и Александр еле расслышал имена юных бездельников:

— Келюс… Можирон… Монтиньи… Сен-Мегрен… Ливаро… Сагонн…

Бельевр поморщился:

— Мальчишки… жалкая пародия на шевалье де Бретея…

Александр с нескрываемым изумлением посмотрел на министра. Заметив этот взгляд, господин де Бельевр заговорил горячо и многословно, словно продолжал давно волнующий его разговор:

— О, Бог мой, лейтенант, конечно, шевалье де Бретей был мерзавцем и негодяем, но, признаться, он был раз в десять красивее этих щенков и раз в двадцать их умнее. Вообразите, красота, ум и честолюбие Алкивиада вместе с хваткой дю Гаста и изворотливостью Макиавелли. Впрочем, шевалье, вы слишком молоды, чтобы эти имена вам что-либо говорили.

Изумление шевалье де Бретея возросло настолько, что превратилось прочти в растерянность. Генеральный интендант финансов понял это весьма превратно:

— Ну-ну, молодой человек, не стоит так явно проявлять провинциальность. Конечно, вы росли вдали от Парижа и не знаете всех тонкостей столичного обращения, но если маршал будет и впредь отправлять вас с поручениями ко двору, вы должны будете понять, в какие двери стучаться, чтобы добиться успеха. Боже мой, шевалье Александр был немногим старше вас, однако прекрасно знал все правила и даже сам их устанавливал. Уж если господин де Нанси признавал в нем прекрасного стратега и тактика… Да, шевалье, в какое печальное время мы живем — дю Гаст убит, Релинген вынужден был покинуть двор, Бретей — вот ведь стервец! — женился… И теперь никто не может удержать сорвавшихся с привязи щенков!

Шевалье де Бретей с трудом подавил искушение ущипнуть себя за руку, дабы убедится, что не спит. Господин де Бельевр продолжал сокрушаться из-за нынешнего обмельчания двора, и Александр мысленно с ним согласился. Уж если его выходки кажутся королевскому министру верхом изящества и утонченности, что же тогда происходит в Лувре теперь?! Лишь известие об отсутствии при дворе Релингена несколько успокоило юношу. Шевалье Александр не мог разобраться, как ему следует относиться к принцу, а также как этот принц относится к нему, и потому предпочитал отложить беспокоящую его встречу на потом. Пока что, решил шевалье, ему вполне хватает насмешек Можирона.

Наконец, господин де Бельевр вспомнил, что юный офицер явился в Лувр не для того, чтобы выслушивать его сетования, и постарался вернуться на деловую стезю.

— Ну, что у вас? — с несколько преувеличенной скорбью поинтересовался генеральный интендант. Александр молча вручил министру пакет.

— Деньги, — проворчал Бельевр. — Всем нужны деньги. Знаете ли вы, шевалье, что в казне нет ни одного экю? И что вы не единственный приезжаете ко мне с подобными посланиями?

Лейтенант де Бретей почтительно склонил голову.

— И, тем не менее, вы собираетесь досаждать мне жалобами на невыплаченное жалование?

— Монсеньор, офицеры готовы продолжить боевые действия без жалования. Как они сражаются уже год. Но наемники…

— Да-да, я знаю, наемники разбегутся, — отмахнулся министр. — Старая песня.

— Нет, монсеньор, — с еще большей почтительностью возразил шевалье Александр. — Наемники не станут разбегаться. Они начнут грабить и жечь окрестности и разносить те самые города, которые еще недавно обороняли. Конечно, если повесить каждого десятого или даже каждого пятого из этого сброда, маршалу удастся навести порядок…

Бельевр посмотрел на офицера более внимательно.

— …но даже если его светлость подавит мятеж наемников, останутся лошади.

— И что с лошадьми? Они тоже чего-то требуют? — язвительно поинтересовался министр.

— Нет, монсеньор, лошади не требуют ничего. Однако же и не слушают уговоров. На место выбывшего солдата не так трудно найти другого, но заменить павшую лошадь почти невозможно.