Иван Кузмичев - Поступь Империи. Бремя Власти

На короткий период ярость застила глаза казачкам, они вновь ринулись на врага, но помогло это ненадолго. Да и командование отрядом перешло к Михаилу Засуле. Он понял чего хотел есаул и стараясь не вызвать подозрений у врага отводил казаков к скрытым позициям фузилеров. И молился, чтобы все получилось, а потери не стали напрасными…

10 апреля 1716 год от Р.Х.

Трансильвания. Река Олт.

Как фельдмаршал не пытался придумать оправдание своему просчету, но ничего разумного так и не нашел. А ведь сколько идей едва ли не под лупой разглядывал! Но все они при детальном разборе рассыпались в труху и самое паршивое Борис Петрович хотел как лучше. В конце концов не первый раз он нарушает предписание Генштаба. Отличие лишь в том, что до этого все его выверты заканчивались успехом, а то и ошеломительными победами: один бой под Варной чего стоит, но вот теперь Удача лишь проказливо поманила, да и упорхнула словно бабочка.

Шереметьев оплошал.

Да не абы как, а едва успел собрать войска в один кулак. В противном случае от его армии остались бы отдельные полки, увязшие в боях с многочисленным противником. Опытнейшего фельдмаршала перехитрили или он сам себя подставил — взыграла гордость и результат плачевен.

Одна надежда на помощь своих. Благо успел десяток вестовых отправить, один да доберется, передаст депешу кому следует. Ну а если нет… что ж, придется давать бой и молить господа о том, чтобы от армии осталось хоть что-то. Про артиллерию и говорить нечего — ее придется подорвать, ибо сдавать врагу орудия нельзя никоим образом, за подобное трибунал, а то и сразу расстрел. Устав ведь не просто так написан.

Ну а пока, окруженная Вторая Южная армия готовила позиции к обороне: рыла траншеи, ставила деревянные ежи, окапывала полевые кухни, укрепляла медблок. И постоянно ждала атаки австрийцев.

Вот только враг почему-то медлил…

Солнце ярко светило с самого утра, на небе замерли росчерки перистых облаков. Этот день без сомнений можно назвать одним из самых приятных за те весенние деньки, что выпали в этом году. Конечно, позже будут и теплей, ярче, свежей, но почему-то этот, первый, кажется самым желанным.

Вон и странная делегация с огромным караваном вызывает непомерное удивление у жителей быстро растущего города. Хотя уж к купцам здесь привыкли настолько, что едва ли не пятая часть жителей, так или иначе связана с торговлей!

Сулим аль-Фарух, возглавлявший пестрый караван, был очень молод для своей должности посла, ему совсем недавно исполнилось тридцать четыре года, но зато за плечами у него кроме богатого рода было немало побед именно на дипломатическом поприще. Чего только стоит привлечение в лоно Дивана трех эмиров почти отколовшихся дальних земель! А ведь случись это и тогда египетский шах смог бы не только удерживать свои позиции, но и перейти в наступление. Зато теперь ему придется несладко, особенно когда отряды аравийцев и пустынных кочевников начнут разорять его оазисы и оросят все побережье Нила кровью предателей!

Странно получилось то, что проехав едва ли не половину намеченного пути, глава миссии толком не смотрел на остающиеся за спиной русские города. А теперь вот внезапно прозрел. И Воронеж стал для него первым городом, который по-настоящему увидел Сулим.

Многое ожидал увидеть посланник Дивана, по большей части дремучего и непонятного, вот только реальность сокрушила все фантазии аль-Фаруха. В бытность свою помощником у вали Ибрагим-паши он посетил немало городов, полюбовался не только на величественные храмы Иерусалима, но и побывал в египетских землях, да наблюдал крепкие стены Мореи.

Правда вонь, грязь и дикая бедность городов Порты оставила неприятный осадок в душе Сулима. А уж душные улочки, по которым текут людские реки не столько солидные и важные представители Империи, сколько попрашайки, нищие и калеки-солдаты вовсе погружают в отвратный мир безудержной меланхолии.

Здесь же, в Воронеже, аль-Фарух поразился иному виду!

Ведь сначала он принял его за некое предместье — все ждал когда же увидит стены. Но не дождался, и только спросив у проводника понял, что многие города на Руси в последнее десятилетие лишаются, казалось бы столь необходимого защитного сооружения. Понять причину столь дикого решения Сулим не мог, хотя искренне пытался. Да и стены в большинстве своем не просто разваливаются, а трансформируются в дома, цеха и целые дворы! Ведь хоть и нарастают кирпичные производства по всей Руси, но удовлетворить строительный бум они еще долгое время не смогут, так что бесплатный материал для простого люда всегда в цене, ну если исключить труд на разбор участка стены и ее перевозку до нужной точки строительства.

Именно поэтому новые улицы города заметно отличаются от старых — широкие, прямые, со сточными каналами по краям и обязательными молодыми деревьями, высаженными в строгом порядке. Сейчас новостройки раскинулись вдоль реки Воронеж и уже вот-вот достигнут Дона!

Впрочем аль-Фарух хоть и поразился необычной застройке, но удивился больше другому моменту — в городе на улица не было толп попрашаек, шлюх и калек. Нет, встречались конечно замызганные люди, похожие на обитателей городского дна, но после пары вопросов выяснялось, что это работники самого города — уборщики и ремонтники.

Ну а все те, кто должен был бы домогаться до состоятельных жителей не исчезли в тюрьмах или на рудниках, о них просто заботились, не бросали на произвол судьбы. К примеру все дети-сироты, по словам проводника, отправлялись в школы-приюты при монастырях или оказывались в одной из имперских школ, если были готовы посвятить себя всего во славу Отечеству. При этом попасть в последние могли не только юноши, но и девушки, ведь кроме защитников нужны и те кто сможет их обиходить. К тому же у всех сирот узнавали причины появления на улице и если дело не в беде, постигшей семью, то туда отправляли безопасников, разбираться на месте.

Не забыл властитель России и об увечных воинах. Первым делом каждому из них ищут занятие по возможностям, заставляют думать о будущем, окружают заботой и обязанностями. Заставляют человека чувствовать себя нужным и полезным. И уж после того как он срастется со структурой отпускают на вольные хлеба, понимая что не все люди нуждаются в тесной клетушки ограничений.

И чем больше аль-Фарух узнавал тем сильнее поражался северному соседу.

— Послушай, уважаемый Еремей, а как же так получается, что все довольны, все настолько хорошо живут? — поинтересовался Сулим у проводника когда они спустились в трапезную и ждали снедь для обеда.