Елена Асеева - Зачин (СИ)

Юница, все то время сопровождаемая в движениях руками Знахарки Прозорливой, медлительно села, и тогда царица надела на нее золотую до лодыжек рубаху с долгими рукавами и клиновидным вырезом на груди из тонкого шелковистого материала, такую как носили лишь Боги.

- Это Зиждитель Небо прислал одежу,- заботливо протянула Вещунья Мудрая, оправляя подол рубахи к низу и поправляя под головой отроковицы подушку.- Чтобы ты не грустила, не думала, не тревожилась о порванной.

Девочка через силу улыбнулась, и нервно дрыгнув правой ногой, точно ее кто дернул, едва слышно прошептала:

- Знаешь Вещунья Мудрая я так устала... Мне так плохо давно не было... Кажется этот зверь высосал из меня все силы и потому я ощущаю такую слабость, будто захворала.

- Нет, ты не больна, даже нет жара,- голос царицы надрывно сотрясся, она ласково провела перстами по лбу отроковицы.- Просто надо отдохнуть... но прежде покушать.

- Не могу... Не могу есть, у меня наново заболела голова,- дошептала Владелина, почувствовав как тугая боль, переместившись в нос, хлюпнула там кровью.- И юшка сызнова потекла... Можно мне спать?

- Можно, можно, мое чудо,- пропела над ухом девочки Вещунья Мудрая и голубым лоскутком ткани, каким-то губчато- мягким утерла текущую из ноздрей кровь.

А Влада сомкнув веки, мгновенно провалилась в пустоту... такую глубокую... глубокую... вроде как безмерную.

Глава тридцать пятая.

Серебристо-насыщенная веретенообразная Галактика Дымчатый Тавр, многажды испещренная пылевыми вкраплениями и окруженная сверху и снизу волокнистой бахромой, концы нитей каковой, опирались на прозрачные стены мощного яйца висела, а вернее плыла вельми далеко от Млечного Пути, рассылая приглушенный свет и иную жизнь внутри себя. Яркая искорка света ворвалась в ее тянущуюся, на вроде огромного волоконца бахрому, выскочив из белой дыры являющейся проходом из одной Галактики в другую, и направила свой ретивый полет внедра серебристого сияния. Она неудержимо неслась, наращивая и собственную скорость, и свечение ко все явственнее проступающему и словно затаившемуся в глубинах Галактики стеклянному осьминогу, необыкновенно мощному и шевелящему своими гибкими руками-щупальцами. На теле судна- осьминога четко просматривался рот с двумя большими дюжими серебристыми челюстями, напоминающими клюв птицы, и два крупных глаза, поместившихся по обе стороны от клюва, верно ни на морг не останавливающих движение черных, круглых зрачков. Один из зрачков приметив движение ярко-красной искры, выпустил из себя долгий желтый луч, осветив им путь. А погодя и вовсе изогнул одну из рук, и когда горящая крупинка вошла в полосу света и понеслась повдоль того сияния, стремительно перехватил ее полет, всосав вовнутрь черной распашной воронки.

Высокий округлый зал с зеркальными стенами и далеким сводом, напоминающим ночное небо, полыхнул блеклым светом и по его сферическому, гладкому полотну поползли в разные стороны, выныривающие из более темного навершия серебристые звезды. В доли секунд они заполнили своими многолучевыми фигурами весь свод и разком лучисто замигали. Тем своим переливом осветив раскинувшийся внизу огромный по виду зал и вроде одновременно отразившись от зеркального, как и стены, пола. Та светозарность заполнила все пространство помещения и заколыхала вспенивающимся, выпрыснувшимся из-под плавных стыков стен и пола густоватым, серебристым дымом, каковой покачиваясь поплыл, охватывая залу. Укладываясь чудными, ровными слоями не только по полу, но и по стенам, и вроде клубясь подле их залащенности.

Боляхный, подобно деревянному стулу, предмет на ножках и со спинкой поместился посредь того зала и на нем, в напряженной позе сидел, старший брат- близнец Небо, Бог Перший. Его черная кожа, отливающая золотом, едва зримо поблескивала, будто покрытая потом, на голове не было положенного венца, и большие очи с темно- коричневой радужкой занимающей почти все глазное яблоко не блистали как прежде. Бог казалось, весь осунулся, еще сильнее похудел с последней встречи с младшим братом, и, прикрыв левой дланью и перстами изогнувшиеся полные губы, встревожено слушал стоящего напротив него Седми. Небрежно одетая, слегка задравшаяся с правого бока и вроде помятая черная рубаха до щиколоток с рукавами, плотно облегающими руки на запястьях, свидетельствовала, что Перший не задолго до этого откуда-то вернулся, с тем весьма торопился и днесь был весьма расстроен увиденным, али услышанным.

- Небо, просил передать тебе это известие, Отец,- вельми мягко дополнил свою речь Седми.- И он просил тебя повиниться перед Родителем. Тем паче Родитель тебя ждет и звал... Иначе мы не сумеем защитить лучицу и не столько в этой, сколько, как ты сам понимаешь, в последующих жизнях, когда быть может сразу и не удастся ее найти. Антропоморф укравший девочку успел запечатлеть, воспроизвести и передать облик лучицы маймыру...- При этих словах губы Першего и того пронзительней искривившись, дрогнули.- И теперь если не Родитель,- продолжил меж тем Рас.- Покров Родителя над всей системой, над Галактикой, над лучицей будет всегда нависать опасность от замыслов маймыра.

- Зачем... зачем он это сотворил,- едва слышно протянул старший Димург и голос его порывчато заколебался.- Ну, как же так... почему... почему вы не уберегли лучицу, бедное мое дитя. Могли бы... Могли бы догадаться, что малецык такое может содеять, тем паче дотоль были нападения на Огня и Стырю.

Перший, судя по всему, не в силах того воспринимать, приподнял еще выше руку и как раньше прикрывал губы, прислонил длань к своим очам, ноне схоронив их и медлительно оперся спиной об ослон стула.

- Даже страшно подумать, что антропоморф мог сделать с девочкой... Страшно подумать как могла пострадать лучица,- все также горестно немного погодя продолжил он.- Если бы он окончательно потерял связь со своим хозяином. Вы рисковали... рисковали жизнью девочки так плотно прикрывая Землю от зова.

- Мы бы нашли девочку, Отец. Непременно нашли бы,- ответил Седми, уже не впервой величая так Першего и вкладывая в сие величание какой-то особый, доступный одному ему смысл.- Словута нашел бы... Просто понадобилось немного больше времени, но от его порученцев скрыться бы ни антропоморфу, ни принесенной капельнике не удалось. Просто наша дорогая девочка опередив, убежала сама.

- Как она?- Перший похоже не спрашивал, а токмо дыхнул, и той самой переполняющей его тревогой всколыхал не только материю своей рубахи, но и придал зяби полотнищам испарений, плотно обступившим его трон.

- Девочка вельми хрупкого здоровья, слабенькая, при том достаточно порывистая, горячая. Лучица слишком подвижная... И я о том толковал тебе Отец не раз... И, знаешь, мне кажется плоть слишком быстро теряет свои силы,- пояснил Седми и подле него в воздухе заискрилась россыпь огня, в доли секунд наполнившая не только кожу его лица легкой марностью, но и усыпав собой пшеничные волосы.- Не уверен, Отец, не уверен, что нам удастся ее уберечь от скорой смерти. Тем более у нее нет настоящего мастера... И судя по всему не будет, ибо мне сложно переубедить Небо, а ты, не можешь того потребовать.