Евгений Ермаков - Пандемия

– А помочь нам ты, надо полагать, не стремишься?

– Могу только послать тебя еще раз…

Щербак нетерпеливо затоптался, как ретивый конь.

– Димка, хватит с ним трепаться. Он ничего не выложит.

Васильев выпрямился, повернулся к нему.

– Слушай, Щербак. Можно связаться с нашими с помощью этой рации? Как думаешь?

Щербак подошел, взял в руки рацию пришельца. Покрутил, пробежался по клавишам.

– Хммм… Здесь действительно голосовая защита. Впрочем, можно сбросить настройки и заново пройти процедуру идентификации голоса. Если это сделаю я или ты, система запомнит первый услышанный голос. Без проблем. Нужно лишь сбросить перемычки, заложить в память новый голос и настроиться на нашу частоту.

– Давай, настраивай. Уже вечер. Комбат рвет и мечет, наверное.

Щербак несколько минут поколдовал с настройками.

– Готово.

– А связаться с их Базой мы сможем?

– Извини, Дима. – Щербак виновато пожал плечами. – Я уже сбросил настройки. Частоту можно узнать только у этого,- он кивнул в сторону пленного.

Димка отошел в сторону, вышел на связь со Стрелкой. Что-то буркнул в рацию. Еще раз. Потом заговорил громче, уже раздраженно. Антон заметил, что чужак начал прислушиваться к разговору, но Васильев предусмотрительно отошел подальше, чтобы тот не услышал. Наконец, он вернулся. Лицо у него было раздосадованное.

– В общем так, братцы кролики. Я говорил с Комбатом, доложил про обстановку. Как он услышал про БРДМ, так кипятком мочиться стал. Я думал, рация перегорит, как он орал… Ну тут уж ничего поделаешь. Уже стемнело, к тому же, идет ливень, так что катер на Обуховскую оборону он пришлет только завтра утром. В восемь утра мы должны быть на пристани выше Володарского моста. Это недалеко отсюда.

Щербак и Антон опешили.

– Как завтра утром?

– Ничего не попишешь. В такую погоду мы никуда не уйдем… Ничего, переночуем где-нибудь поблизости. Жилплощадей здесь навалом, выбирай любую хату. Завтра утром отправимся на базу, в компании вот этого субъекта, конечно, – Димка кивнул на злобно уставившегося на него чужака. – Щербак, отойдем пошептаться. Антон, не спускай с него глаз.

Они отошли в коридор, закурили. Чужак проводил ушедших взглядом. Цепко, внимательно всмотрелся в Антона, впитывая каждую деталь. Затем спросил.

– Откуда вы пришли?

Антон поколебался, не зная, говорить или нет. Затем решил, что хуже не будет.

– Мы со Стрелки. Васильевский остров.

Тот присвистнул.

– Далеко ж вы забрались, ребята. И чего вы здесь забыли?

– Вернемся на базу, узнаешь…

– Ну-ну. – Чужак мрачно цедил слова, криво усмехаясь. В его взгляде не было страха. Лишь чистая злоба. Нет, он не боялся. Он лишь ждал удобного момента, чтобы нанести ответный удар…

Левченко отвел взгляд – выдерживать почти физическое давление серо-стальных глаз было слишком тяжело. Волевой человек, расколоть такого, наверное, и Комбату будет трудновато, подумал Антон.

Димка вернулся, подошел к Дарию, отщелкнул наручники и застегнул их снова: один браслет надел на запястье чужака, другой – на своё, приковав пленника к себе.

– Теперь никуда не денешься, – констатировал Димка. – Двигаем отсюда. Заночуем где-нибудь подальше отсюда.

Они приблизились к вертушке на входе, и остановились в нерешительности – на улице кипело адское варево, состоявшее из струй воды и ветра. Выходить смертельно не хотелось, однако, Димка, командир отряда, уже давно принял решение, и менять его не собирался.

– Вы делаете ошибку. – заорал чужак. – Ночью выходить на улицу это безумие!.

– Топай, топай.- подбодрил Димка, дергая скованной рукой.

– Я серьезно. Ночью на улицу выходят лишь самоубийцы. Эти твари… мы называем их охотниками. Они не выносят дневного света. Появляются только ночью, из подвалов, расщелин в земле. Отовсюду, где они дремлют ночью. Прошу вас, надо вернуться.

– Ты оглох? Я же сказал, что мы не останемся в здании института на ночь. Твои друзья будут рады увидеть тебя снова, не сомневаюсь. Наверняка тебя уже хватились, так? Пока что отложим трогательный момент встречи.

– Дима, он прав.- встрял Щербак. – Ночью идти по улице это уже слишком…

Васильев и сам не собирался передвигаться в темноте. Он лишь выбирал подходящий для ночлега дом. Натянув капюшоны, разведчики выскочили на улицу и побежали, как ошпаренные, наискось пересекая Софийскую площадь. Они забежали в подъезд одной из девятиэтажек на улице Белы Куна, рядом с площадью.

Фонари высвечивали облезлые заплесневевшие стены; разведчики стояли, прислушались к давящей, кромешной тишине подъезда. Воняло смрадом разложения, ощутимо несло сыростью.

– Дверь заблокировать надо бы. – подал голос Щербак.

– Сам знаю. Валите эту дуру, -скомандовал Димка. Совместными усилиями Антон и Сергей завалили на бок высокий металлический шкаф, из полуоткрытой дверцы которого торчала лапша сетевого оборудования, надежно заблокировав подъездную дверь.

– Ну вот, теперь можно не опасаться внезапного нападения с тыла. Пошли искать место для ночлега.

Подсвечивая себе фонарями, троица поднялась на третий этаж. Между первым и вторым этажами на площадке валялись горелые почтовые ящики, ступеньки были усыпаны мусором, пеплом; тут и там попадались мелкие скелеты животных – в основном, кошек. У лифтовых дверей второго этажа была нарисована черным фломастером девочка, нажимающая на кнопку вызова лифта. Странный рисунок. Очень человеческий, и в то же время жуткий. Девочка с косичками и в летнем платьице застыла в очень узнаваемой позе, поднявшись на одной ноге, еле дотягиваясь до кнопки. Взобравшись на площадку третьего этажа, Димка махнул свободной рукой в сторону холла.

– Идем, здесь посмотрим.

Отряд вышел в длинный коридор с тянущимися справа и слева дверьми. Одна из них была тоскливо приоткрыта. Перед дверью все еще лежал заскорузлый резиновый коврик, словно бы внутри все еще кто-то жил.

Четверо людей осторожно вошли внутрь квартиры. Здесь было тихо и темно, как в склепе; пусто, как и следовало ожидать. Лишь потревоженная сухая пыль стояла столбом, переливаясь в лучах света.

Широкая просторная прихожая, оклеенная бежевыми обоями, пальто, куртки на вешалках. Ничего необычного. Щербак рассеянно шарил по стене, пытаясь нащупать выключатель.

– Щербак, ты сдурел? Электричества нет уже много лет… – цыкнул громким шепотом Димка.

Тот отдернул руку как ошпаренный.

– Хреновый из тебя разведчик. – протянул Димка, качая головой.

– Ничего себе. Кто же это сделал? – воскликнул Антон, в изумлении шаря лучом фонаря по стенам. Обои в прихожей были изодраны с самого низа до уровня человеческой груди. Было такое ощущение, что стены обдирали ногтями, словно в приступе безумия.