Дмитрий Полковников - Герой не нашего времени. Эпизод II

«A friend’s frown is better than a foe’s smile», – машинально перевёл Новицкий и поджал губы. Нельзя же быть настолько циничным.

– Не обижайтесь, поручик. «Германизация», «украинизация», «полонизация» хороша для туземцев, живущих где-то далеко. Обыватель, читая газеты, обязан восхищаться солдатами, наконец-то научившими дикарей пользоваться зубной щёткой. А вы что, действительно считали белорусов в Войске польском солдатами второго сорта?

– То наша проблема! – Поручик выдал вековой убийственный аргумент.

– От можа до можа? Как эти? – Ненашев щёлкнул каблуками, поднял правую руку вверх с распрямленной ладонью под выверенным углом в сорок пять градусов. Сокрушенно посмотрел и пробормотал: «Mit Adolf Hitler in ein neues Europa!» [59]Затем брезгливо стряхнул с нее нечто невидимое, но очень отвратительное и иронично посмотрел на поручика.

– Что вы себе позволяете?

– Да всё гадаю, почему у вас нет заморских территорий?

Поручик сжал губы, вспоминая, как по Варшаве ходили длинные колонны людей с плакатами морской колониальной лиги «Почему нас там нет?», требуя своей доли в африканских колониях у Англии, Франции и почему-то Португалии [60]. Как им хотелось дешёвого сырья и слуг с далеких континентов!

– Пан Александр, представьте, что будет, если такая штука взорвётся на спиртозаводе в Бресте?

– Решились на диверсию против Советов?

– Зачем ещё другим оккупантам пить вашу водку?

– Неужели узнали дату?

– Даже время. Двадцать второго, в три пятнадцать по берлинскому времени.

– В три часа пятнадцать минут? – Новицкого пора зила не дата, а точность, вплоть до минуты.

– Что вас удивляет? Хотите пари?

В ответ поляк просветлел и улыбнулся: вот оно! Событие, которое униженная Речь Посполитая ждёт уже почти два года. Две главные силы зла сойдутся в смертельной битве, истребят друг друга, а потом…

– Ещё одна новость. – Арнимов демонстративно зевнул. – В час ночи ОГПУ отправит последний эшелон в Сибирь. Конвой – тридцать человек [61].

– Но там почти нет поляков! – возразил пан Александр, понимая, к чему клонит Ненашев.

– Да, в вагонах будут ещё евреи, белорусы. Все, кто признан неблагонадёжным. В случае успеха о вас, как об истинных освободителях от ига большевизма, будут говорить примерно год.

– Почему год?

– Сначала немцы исполнят вашу голубую мечту: отомстят евреям за поддержку большевиков. Постепенно убьют всех: мужчин, женщин, детей. Впрочем, к чему жалеть жидов? Но далее начнется «ассимиляция» белорусов и «украинизация» поляков. Все станут очень заняты и сердиты друг на друга.

Саша знал, что на самом деле события сложатся не так. Хуже. Даже демократически избранный президент Польши потом заявит, что нельзя дальше, как страус, прятать голову в песок.

После ухода сильной власти решать национальный вопрос начали «патриоты» с дубьём в руках. Причём так, что даже у евреев вырывался искренний вопль облегчения, когда застучал на порогах кованый сапог немецкого солдата. Их уже нельзя было запросто убивать на улицах.

А что? В местечке Едвабне Белостокской области вдохновлённый общей идеей коллектив граждан одной очень европейской национальности скинулся на керосин и инициативно загнал жидов в сарай. Они никому даже пальцем не позволили тронуть своих евреев. Всё обошлось без пролития крови. Немцы всё равно их убьют, так не пропадать же добру рядом? [62]

Славные, милые и добрые соседи.

Национализм, впавший в крайность. Всё, что живёт рядом, выглядит и говорит иначе, следует искоренить, желательно без пролития крови. Крики не в счёт. Убивать «иных» приятно и выгодно – остаются вещи, освобождаются дома и квартиры.

Максим поморщился, вспоминая Баку.

Видела бы та скотина с пятном, одевшая на социализм «человеческое лицо», настоящее народное «волеизъявление». Как много дала перестройка армянскому и азербайджанскому народу! Под гнётом царизма, сталинской диктатуры и в удушливой атмосфере застоя они не могли даже мечтать об освободительной борьбе друг против друга [63].

«Дьявол!» – зло задышал Новицкий.

– Держите крепче, а то взорвётся, – буркнул капитан, сунув в руки поляка снаряд.

Пан Александр согнулся. Комплекция и возраст дали о себе знать. Да и неудобно долго держать в руках груз весом в сорок с лишним килограммов. Он круглый, скользкий от масла и без ручек. Максим тут же подхватил чушку обратно.

– Не удержали? Не удержите и ситуацию. Сообщу ещё одну плохую новость. Немцы не врут, что вернут собственность владельцам. Но когда всё заработает и наладятся поставки вермахту, их отправят в концлагерь.

– Вам это сказал тот пожилой немец? – перебил его Новицкий.

– Да какая вам разница, – вздохнул Ненашев.

Если так пойдёт дальше, станет барон в истории «настоящим» антифашистом. Но почётную должность героя «прибалтийского» сопротивления он уже заработал честно.

– А вы знаете человека, предупредившего жителей, что их деревню большевики могут сжечь?

Капитан пожал плечами. Знать метеосводку в воскресенье 22 июня – его обязанность, как артиллериста. А остальное… Скажем так: минимизация будущего ущерба. Но получается, что информаторы у пана поручика неплохие.

– Почему? Неужели вы не боитесь?

– Я работаю над вашей репутацией!

И что? Из множества зол выбрать одно, меньшее. Так какое оно, меньшее?

Советские партизаны не получат здесь массовой поддержки в 1941 году, как и во множестве мест Западной Белоруссии. Сначала народ должен был от немцев озвереть.

Тогда пусть лучше какая-то власть, чем кровавая вакханалия. Любой заслон от тех, кто пёр в Полесье с Западной Украины. Впрочем, Армия крайова давно начала беспокоиться и принимать меры. Фашистов встретят милые граждане былой Речи Посполитой с хорошим знанием немецкого языка и займут большинство мест в оккупационной администрации. Многих в 1943 году казнит гестапо, когда, наконец, нападёт на след польского подполья.

Максим помолчал, а потом спокойным тоном выдал:

– Знаете ли, пан поручик, что в криминальной полиции Варшавы служат две очаровательные немецкие барышни. Милые существа, мухи не обидят. Так вот, когда на улицах убивают кого-то из рейха, они наугад из картотеки достают и тасуют картонки, кто станет заложником и умрёт [64]. Забавно?

– Прекратите, Арнимов! – задохнулся от ярости Новицкий.

– Что, не верите? Назвать имя? И чего вы взъярились, девочки никого не убили, а как могут, так и развлекаются в скучном офисе. Кстати, одна из них просто дьявол в постели. Может, вас познакомить? Развеетесь.

– «Сатана там правит бал…» – задумчиво просвистел Максим. Да, явно не укладывался его Ненашев в штамп привычного попаданца. Как змей-искуситель… Угу, но помни, Панов, каждому Ахиллесу – свою пяту.