Владимир Свержин - Создавая истину

– Вопросы есть?

– Есть, товарищ командующий.

– Задавай.

– Товарищ командующий, у меня от дивизиона семь стволов осталось. А снарядов и вовсе по десятку на ствол.

– Со снарядами – поможем. Полковнику Карасёву, вашему дивизионному начальнику артдовольствия, уже соответствующие указания даны. А с орудиями, майор, и рад бы помочь, да нынче каждый ствол на особом счету. Вот новые прибудут – клянусь, тебе первому отгрузим. Ты пойми, немцев, главное, из нор вытащить да у этой самой узкости сгуртовать. А там мы их уже штурмовиками в оборот возьмем. Но часов до десяти или, может, до полудня, кровь из носу, надо продержаться. Еще вопросы?

Певчих развел широченные плечи:

– Никак нет. Разрешите идти?

– Давай, брат, ступай. Удачи тебе.

С детских лет Конрад Маркс чувствовал себя рыцарем. Наслушавшись бабушкиных историй о славных предках, он пробирался на кухню, хватал крышку от самой большой кастрюли и бегал за забором, рубя деревянной саблей лопухи, представлявшиеся ему щитами турецких янычар.

Отца, управляющего банком, он несколько стеснялся и побаивался. Тот вечно ходил с поджатыми губами, точно не замечая домочадцев, а уж тем более подчиненных. Зато мать, красавица полька, Гражина Домиловска, была для него просто ангелом во плоти, а уж храбрые шляхтичи, всегда готовые взяться за оружие, чтобы постоять за честь и даму, юному Конраду представлялись куда более интересными, нежели унылые бюргеры Марксы, добавлявшие пфенниг к пфеннигу последние лет триста.

Сейчас гауптман Маркс думал несколько иначе. Конечно же, он продолжал любить свою мать. Но польская кровь начисто закрывала перед ним двери многих весьма привлекательных кабинетов. Двадцать шесть уничтоженных советских танков и тридцать одна единица иной бронетехники принесли ему железный крест. Он уже был представлен ко второму. Но о вступлении в СС Конрад не мог и помышлять. А ведь СС – прямой путь наверх.

Гауптман поравнялся с полевой кухней, щедро расточавшей по всем окрестным дворам аромат варящейся каши. Упитанный краснолицый повар подманивал к себе грудастую девчонку, размахивая перед её носом плиткой шоколада. Та глупо хихикала, не решаясь принять угощение. Увидев идущего по улице офицера, девчонка бросилась во двор, а повар вытянулся и уставился на незнакомого танкиста преданным взглядом.

– Где штаб дивизии? – едва ответив на приветствие, спросил Конрад, привычно сжимая губы в брезгливой гримасе. Дослушав сбивчивые объяснения повара, он чуть кивнул, оставляя его в состоянии благоговейного испуга.

Услышав звонкий щелчок каблуков, командир дивизии оторвался от карты и устало поглядел на вошедшего офицера, застывшего с поднятой в приветственном жесте рукой.

– А, гауптман, проходите.

– Командир сводного танкового…

– Оставьте, я знаю. Проходите. В штабе корпуса вам, должно быть, сказали, что задание чрезвычайно ответственное.

– Так точно. Но предупредили, что задачу вы поставите на месте.

Генерал промолчал, снова углубившись в изучение карты и лежащих там же фотоснимков. Пауза затягивалась. Наконец командир дивизии вновь поднял глаза.

– Боевая обстановка вам известна?

– Да, герр генерал.

– Это хорошо. Но обрисую ее все же в нескольких словах: если до завтрашнего полудня мы здесь не прорвемся или если не произойдёт какого-нибудь чуда, к вечеру нам придётся капитулировать. Боеприпасы на исходе. Ждать помощи неоткуда. Так что либо мы сомнем их фланг и отбросим примерно вот сюда, – генерал указал карандашом на прочерченный пунктиром красный рубеж, либо… – Он тяжело вздохнул и похлопал по кобуре: – Как говорят русские: «Либо герр, либо не герр»!

– Либо пан, либо пропал, – машинально поправил гауптман.

– О?! Вы владеете языком врага? Похвально.

– Моя бабушка была родом из Российской империи, – уклончиво пояснил Конрад, – я понимаю, но говорю слабо.

– Хорошо, – генерал утер пот со лба и вновь обратился к карте, расстеленной на выскобленном столе. – Подойдите ближе, слушайте и старайтесь ничего не пропустить. Наш прорыв возможен только здесь. – Он указал на узкое дефиле в холмистой гряде лесистого предгорья. – Как сообщает разведка, вплоть до сегодняшнего утра русские не ждали удара в этом квадрате, надеясь, что рельеф местности надежно защищает их фланг. Дислоцированный здесь полк красных укомплектован на три четверти новобранцами. Большая часть артиллерии, в том числе вся тяжелая артиллерия, переброшены отсюда к месту нашего главного удара. Однако, по сегодняшним данным аэрофотосъемки, русские что-то заподозрили и начали спешно перебрасывать сюда гаубичную артиллерию.

Вот. Посмотрите фотографии. Здесь чётко видно, что на острове, образованном руслом и старицей реки, на мысу, прикрытом высотой сорок четыре, сейчас оборудуется позиция для гаубичного дивизиона. Вероятно, за этим шагом последуют и другие. А потому времени у нас крайне мало. – Генерал взял циркуль, установил его на отмеченной позиции и провел дугу. – Как видите, отсюда русские гаубицы без труда накроют огнем нашу лазейку и превратят её в адское пекло.

Конрад представил себе 122-миллиметровые гаубицы, без устали посылающие увесистые туши снарядов в проход между каменистых холмов, и поежился.

– Так точно, господин генерал.

– Посмотрите, гауптман. Здесь, выше по течению, сапёры оборудовали спуск. Честно скажу, не ахти какой, но, в отличие от наших Т-IV, ваши Т-VI пройдут.

– В батальоне их всего четыре штуки, – напомнил Маркс.

– Больше и не потребуется, – заверил генерал. – Глубина брода в самом глубоком месте около двух метров. Но, правда, течение быстрое. Однако для «Тигра» течение – не проблема. Главное, что дно каменистое и сможет выдержать танки. – Командующий дивизией внимательно поглядел на танкиста. – По утверждению наших конструкторов, Т-VI способен преодолевать водные преграды глубиной до трех метров?

– В инструкции так написано. Однако испытать лично пока не пришлось.

– Что ж, будем молить Бога, чтобы уж два-то метра они преодолели. Значит, так. Слушайте. Вот здесь, – командующий дивизией указал карандашом на синюю жилку реки, вьющейся по каменистому руслу, – вы переправляетесь на противоположный берег и следуете вот сюда. – Карандаш продолжил движение и упёрся в поросший лесом холм. – Высота сорок четыре. Угол возвышения склона: тридцать два градуса – для ваших танков это не предел. Переправляться будете ночью, вернее под утро. Оборудуете себе основную и резервные позиции, а на рассвете мы начнём отвлекающее наступление, чтобы прикрыть вашу атаку.

Пока они будут заняты обстрелом горловины, ваша задача накрыть дивизион из танковых орудий и, сами видите, расстрелять его почти в упор. Как только мы получаем от вас сигнал, начинается основное наступление. Вот так-то, герр гауптман. Есть вопросы?