Сергей Арсеньев - Фройляйн Штирлиц

И вот, он здесь, в вагоне. Ну, Гитлера-то он, конечно, знает. Оба улыбаются дежурными улыбками и пожимают друг другу руки. Фантастика! Вот, сфотографировать бы это! Жаль, считалки нет с собой. А какой кадр! Товарищ Сталин пожимает руку Гитлеру. Ууу… Теперь я завидую Петьке. Наверняка всё это сейчас через окно снимают.

Наконец, процедура приветствия окончена. Гитлер жестом приглашает товарища Сталина к столу, а тот немного удивлённо смотрит на меня. Нет, он знал, конечно, что кроме Гитлера тут будет ещё и переводчик. Он только не ожидал, что этот переводчик будет тринадцатилетней девчонкой в эсесовском мундире. Ещё больше он удивился, когда эта девчонка непонятно чему улыбнулась, сделала шаг вперёд, приложила правую руку к своей пилотке и на чистейшем русском языке сказала:

– Здравия желаю, товарищ Сталин. Для меня огромная честь встретиться с Вами!..

– Значит, потомки. Удивительно, – товарищ Сталин ещё раз внимательно осмотрел лежащие перед ним фотографии из будущего, уделив особое внимание снятым с самолёта руинам Сталинграда и суточным нормам выдачи хлеба в блокадном Ленинграде. – Невероятно. Всё-таки война. Говоришь, у вас немцы почти дошли до Москвы?

– Так точно, Иосиф Виссарионович. Почти дошли.

– А Павлов, значит, всё тут развалил?

– Я этого не говорила. Но в нашей истории его расстреляли. А вот за дело или нет – я не знаю.

– Ну, я им покажу! Кавалеристы!

– Господин Гитлер предлагает всё же начать войну. Он предлагает провести совместные советско-германские командно-штабные учения. При этом состав и расположение частей будет соответствовать реальному положению на настоящий момент времени.

– Интересное предложение. Я скажу Тимошенко, пусть займётся. Посмотрим, как Павлов будет выкручиваться. Нда. Четыре года. Целых четыре года. Двадцать семь миллионов, – товарищ Сталин покачал головой и задумчиво вытащил из кармана пачку "Герцеговины флор" и спички.

– Товарищ Сталин, господин Гитлер настоятельно просит Вас выходить курить в специально для Вас оборудованный в соседнем вагоне курительный салон. Ему неприятен табачный дым. И я тоже не курю. Если надо, то я, конечно, потерплю. Но, честно говоря, и мне это неприятно.

– Хм. Прошу прощения, – товарищ Сталин немного смущённо спрятал коробок спичек обратно в свой карман, встал, прихватил папиросы и вышел из вагона…

Когда первый шок от встречи с потомками у товарища Сталина прошёл, начались, собственно, переговоры. На меня сверху постоянно падали записки. Те, что были просто бумажками с текстом, я переводила Гитлеру на немецкий и отдавала товарищу Сталину. Но иногда падали и записки в запечатанных конвертах. Предназначенные для прочтения только одной из сторон. Их переводить было не нужно. Если на конверте было написано "для Гитлера", то можно было быть уверенным, что записка внутри уже переведена. Такие вот секретные записки и Гитлер, и Сталин после прочтения немедленно сжигали в специально для этой цели тлеющей в углу небольшой печке. А третью сторону на переговорах представлял руководитель СССР-2028, товарищ Пушкин. Сам, лично. Об этом говорилось в первой же записке, упавшей на меня в самом начале. Петьке повезло там, с товарищем Пушкиным познакомился. Хотя, по сравнению со мной… У меня-то тут вообще, о-го-го!

По ходу переговоров я выяснила одну очень сильно волновавшую меня вещь. Ведь, собственно, это окно, по большому счёту, никому с той стороны не нужно. Оно лишь научный интерес представляет. И не получится ли так, что его просто закроют, чтобы восстановить управление окном? А заодно скопировать Петькину программу на другую считалку. Потому что повторить свою собственную программу Петька до сих пор не смог. Ещё одно окно открыть у них не получается. Ведь Петька, обалдуй, когда в последний раз свою программу запускал, сделал это в отладочном режиме. И так она в этом режиме по сей день и работает. А запущенную в отладочном режиме программу скопировать нельзя, пока она не будет остановлена. Так что я довольно сильно опасалась, как бы на меня тут не плюнули и не закрыли нафиг это окно.

Но, с той стороны посчитали иначе. Закрывать окно никто не собирается. Новое да, пытаются открыть. Но и это тоже будут держать открытым до последней возможности. Там даже электропитание для наших считалок и подключённой к ним хреновине сделали с тройным резервированием. А жильцов нашего дома срочно расселили. Там теперь вместо жилого дома особо охраняемый объект будет. Петька мне написал, что забор из колючей проволоки вокруг дома построили уже ночью того дня, когда я провалилась. На следующий день забор стал двойным. А сейчас уже бетонный забор ставить заканчивают. И в нашу бывшую квартиру только сам Петька имеет доступ. А мама и папа – нет.

И зачем это всё? Зачем такие сложности? На что вообще понадобилось нашим это окно? Ответ оказался прост, как мычание. Торговля. Торговать хочет СССР-2028 с этим миром. Понятно, что ничего массивного, вроде вагонов с грузами, передать невозможно. Но ведь можно просунуть в окно что-нибудь относительно небольшое, но ценное. Например, золото. В 1941 году золото делали ничуть не хуже, чем в 2028. Конечно, стандартными слитками передавать долго. Но ничто не мешает отлить золотой слиток в виде цилиндра диаметром полметра и высотой метра два. Такой слиток чудесно пройдёт через окно. Мне всего лиши нужно касаться его рукой, пока какой-нибудь механический подъёмник будет поднимать его вверх. А с той стороны его подхватят. Можно и какие-нибудь крепёжные кольца в этот слиток заранее впаять. И таких слитков может быть и два. И три. И десять.

А что обратно? Что СССР-2028 предлагает за золото? Тут тоже всё просто. Предлагает он то, что ещё ценнее золота. Знания, технологии. Вернее, это здесь они ценнее золота. А в мире-2028 они вообще ничего не стоят. Там эти технологии давно устарели. И знаниями этими придётся делиться с Германией, так как я нахожусь во власти Гитлера, а без меня никакое золото отсюда никто не передаст.

Первый день переговоров ушёл на принятие принципиальных решений и на технические вопросы. Потому что после того, как товарищ Сталин узнал, что Гитлер хотел наплевать на пакт и не напал он лишь чудом и моим вмешательством, то доверия к последнему не испытывал ни малейшего. И пришлось нам решать, какие Германия предоставит СССР-1941 гарантии ненападения. Ибо пакт о ненападении, как выяснилось, таковой гарантией вовсе не является.

В конце концов решили, что гарантией буду я. Вот так вот. Дёшево и сердито. Товарищу Сталину с той стороны передали запечатанный пакет с неповторяющимися паролями. И я каждый день должна буду выходить на связь с Москвой и один из паролей передавать. Если на связь я не выйду, значит что-то не так. Что-то готовится. Заставить меня силой или обманом невозможно, так как я сама этих паролей не знаю. Мне их будут по одной штуке передавать из Москвы-2028. Ну, а не заметить такой вещи, как нападение на СССР, совершенно невозможно. Гитлер разрешил мне присутствовать на любых совещаниях, где будет присутствовать он сам. Так что любую мало-мальски большую каку я обнаружу очень быстро.