Артур Прядильщик - Сирахама

— Признаться, то, что меня заказали Шакти — меня обнадеживает. — Прервал я молчание. — Я, вроде бы, не идеалист, но мне она показалась благородным и честным человеком.

— Ты говорил с самой Шакти Рахманн?

— Ну, да… сделал пару комплиментов ее Змею Скарильяту…

— Она показывала тебя свой меч?! — Мисаки от удивления чуть чай не расплескала. — Охренеть! Дайте две! Сирахама-сама! Вы самый Марти Сью из всех Марти Сью, о которых я читала! А какой он? Этот Змей? М? Какой?

— Уруми. Два метра. Обоюдоострый. На лезвии — гравировка… Красивый. Шакти, действительно, идет такой меч. Она с ним — как скорпион с жалом.

— Класс!!! — Мисаки заворожено слушала. Но — опомнилась. — Кхм… Возвращаясь к нашему вопросу… Я встречала благородство и честность… там . И, хоть это происходило не так часто, как хотелось бы, но я не собираюсь всех людей записывать в подлецов и предателей… Просто, цинизм — это удобно — вероятность налететь меньше. Так что ничего против твоей оценки Шакти Рамханн не имею… тем более, учитывая наши читтерские способности по съему эмоций… А знаешь, кто, по мнению всех окружающих, курирует в нашей Семье твое устранение?

— Ну, ты говорила, как делаются такие дела… Приплюсуем к этому то, что ты вообще об этом спросила… Значит, не Горо Рю. Старший сын? Танаки, кажется?

— В яблочко! Танаки Рю. Это мы с тобой знаем, что Рю Горо санкционировал акцию. А в семье считают, что это — инициатива Танаки, а Горо Рю просто отошел в сторону! В семейном Совете давно идут брожения на тему того, кто должен стать Наследником. Есть ведь Огава Рю и Дамура Рю. Рю Горо показательно дистанцировался от этой грызни, и фактов никаких у меня нет, но… почему-то мне сейчас кажется, что он недоволен Танаки. Повторяю, это только ощущение! Тем не менее, он отдал ему такой сильный контакт, как выход на Араин через одну из Матерей…

— Шакти Рахманн — Мать Араин?! — Пришла моя очередь выкатывать глаза. — Она же молоденькая… на вид, во всяком случае… Лет тридцать — не больше!

— Угу… Так что береги ту розочку, как зеницу ока! («И это раскопала! Это не ящерка, Малыш, а… кто там без мыла в задницу пролезает?» — «Ящерица как раз и пролезет, Старик! Так что все правильно») Я продолжу, ладно? Со стороны отца это может быть жестом доверия Старшему Сыну, вручением карты, которая станет козырем в Совете при благополучном выполнении задания… — Мисаки помолчала и голосом диктора произнесла. — «Информация к размышлению! Никодари Рю-Охаяси. Кровная сестра Саори и Дамура Рю. Дочь Первой Матери Лизы Рю. Носит личину недалекой легкомысленной гламурной кисы» — И обычным голосом продолжила. — То есть меня можно условно отнести к лагерю Дамура… А теперь смотри: тебе, перспективному будущему Дракону, — Мисаки пальчиками стала изображать на столе барабанную дробь. — Воспитаннику Сверхчеловека, потенциальному жениху Цветка Редзинпаку, массажисту Змеи Феникса (и первому, оставшемуся после массажа в живых), сыну Первой Дочери… (а бывших драконов не бывает… дедушка постоянно это акцентирует, когда речь заходит о Саори) подсунули красавицу не из партии Танаки, и даже не из партии Огава, а из партии Дамура!

«Пиздец, Малыш! Мать его политика! Если мы и могли вляпаться хуже, то мне такие способы неизвестны!»

— Давай, будем мечтателями, Ми-тян… и допустим, что есть вероятность того, что это — попытка подставить Танаки, а не грохнуть такого замечательно внучка… — Я сделал глоток того же чая, что пила Мисаки и не удержался — тоже скривился. Действительно, гадость! — Мисаки… я все спросить хотел…

— М-м-м? — Дракошка заедала невкусный зеленый чай уже третьим кремовым пирожным.

— Как в тебя столько помещается?! Ты ж тростиночка!

— Кенчи-и-и… тоже хотела спросить… А я… красивая? — Мисаки похлопала ресницами.

— Еще пару чайников с зеленым чаем. — Поставил я диагноз. — Чтоб глупые вопросы не задавала… молодая красивая японская девуш… ящерка!

— «Быть молодой и здоровой — гораздо лучше, чем старой и мертвой, хо-хо-хо!» Слушай, Кенчи, а Старейший не учил тебя пули руками ловить? Не резиновые, а настоящие — калибра семь шестьдесят два? Представляешь, он их, как мух! — Мисаки показала. — Хлоп! Хлоп!

Пули… мне бы камни научиться взглядом раскалывать… хотя бы…

— Это лирика, Кенчи. — Пригорюнилась Мисаки. — Есть еще одно последствие такой резкой любви к тебе Драконов! Сможешь определить?

Я подумал и помотал головой — в голову ничего не приходило.

— Видимо, со стороны лучше понятно. — Вздохнула девушка. — Твоя семья, Кенчи. Твоя кровь Гасящего могла взяться только от одного человека…

«М-да… Ну, вот, Старик. А ты говорил, что мы не могли вляпаться хуже…»

— … Саори-сан очень скоро узнает, что Мототсуги-сан все это время ее обманывал. Битьем посуды тут не обойдется.

Мы помолчали (впрочем, дракошка не забывала уничтожать что-то сладкое… безалкогольное), пока я не ответил:

— Я продолжаю оставаться мечтателем, ящерка. Давай, будем надеяться, что мои родители смогут договориться и не задвинут в сторону почти двадцать лет совместной жизни и двух таких замечательных детишек, как я и Хонока…

— Я, наверно, тоже мечтательница, Кенчи. — Чуть смущенно заулыбалась Мисаки. — Будем надеяться, что между моими будущими свёкровью и свёкром не будет сильных разногласий… Кстати, ты будешь вмешиваться в битье тарелок?

— Нет, разумеется…

Восемь вечера. Один из городских парков. Поединок с Асамия Рююто.

Зрителей нет. И мои девушки тоже отсутствуют. Они не напрашивались, понимая, что первую схватку я неминуемо проиграю. А присутствовать при моем поражении… Да, Миу и Мисаки у меня — деликатные.

К тому же они понимают, что вряд ли Рююто, пошедший на такое, будет рад видеть Миу. Какие бы там политические решения не принимались у Асамия, а находиться в присутствии девушки, которая тебя отвергла и публично унижала… да еще и надо сделать так, чтобы нынешний хахаль этой девушки тебе в будущем «надавал по щам»… ну, это все-таки уже перебор! Что ж там у них за внутриполитическая обстановка, если они идут на такое!

А вот Ренка не упустила бы возможности поприсутствовать и позубоскалить. Ну, это ж Ренка!

С Рююто дрались молча. Без подначек, без объяснений, без медленного показа ударов. Парень отводил душу и дрался в полную силу. А я пытался сдержать его и сдержать себя, так как в эмоциях Асамия испытывал ко мне откровенную ненависть, которая провоцировала Ее.

Хоть полчаса подряд я периодически и оказывался на земле, но чувствовал, что тренировка пойдет на пользу — Рююто без ограничений демонстрировал множество технических и тактических приемов, которые можно будет в дальнейшем обдумать.