Артур Прядильщик - Сирахама

— Лежати !

«Русский?! Да это же… Малыш, у нее же активация!»

Я недооценил мастеров — тренировка предназначалась вовсе не для меня.

— Миу, все хорошо! Это тренировка… Успоко…

— Заткни пельку !

«Ап-па-па? Украинский?!»

Сбоку, со стороны «входа» на полигон, послышался шорох песка. Я с трудом — Миу прижимала меня к земле коленом в районе шеи и для надежности фиксировала рукой затылок — повернул голову. Белая куртка-доги и черные широкие брюки-хакама. Акисамэ Коэтсуджи. С М-16 в руках стволом вниз. Акисамэ вскинул винтовку к плечу и выдал короткую очередь. Рядом взметнулись фонтанчики земли.

Миу рухнула на меня и распласталась, закрывая мою голову и плечи собой…

«О! Какой у меня очаровательный телохранитель нарисовался! Не поверишь, Малыш, с детства мечтал о такой хранительнице! Храни меня, моя Фуриндзи!»

Девушка фиксировала «объект охраны», не давая даже пошевелиться. А Акисамэ не торопясь подходил ближе, выдавая короткие — в три-четыре патрона — очереди впритирку. Новый щелчок — закончился магазин. Акисамэ меняет его, уронив пустой на землю.

— З ним не втекти — гаси його .

«Эй! Эй! Старик! Смотри на ее эмоции! Старик, выключи ее! Как хочешь! Хоть изнасилуй, как Ренку! Старик!!!»

Впервые за год нашего знакомства, Миу хотела меня убить. Не в шутку, а по-настоящему! Ее рука проскользнула у меня под подбородком, и пальцы сомкнулись на горле. Хорошо, что руки у меня находились не вдоль тела, а под грудью! Перехватив пальцы Миу, оттолкнулся другой рукой, переворачиваясь с девушкой на спине, стараясь не обращать внимания на боль, будто от раскаленного штыря, пронзившего бедро. Быстро разворачиваюсь отбиваю несколько ударов, фиксирую ее руки под своими коленями и упираюсь тремя пальцами в открывшееся горло девушки. Через секунду та закатывает глаза и, расслабившись, застывает. Вот так…

В глазах слегка темнеет, хотя — знаю это наверняка — никто меня не бил — ни Сигурэ, ни стоящий спокойно над нами Акисамэ.

Это — другое.

Перед глазами маячит призрачное женское лицо, с любопытством и интересом заглядывающее в самую мою душу. Улыбается проказливо… Очень похожа на Кэйлаш из того видения, но — резче, старше… и гораздо опаснее. Но меня — не пугает. Совсем не пугает. Напротив, я в восторге! За лицом — взметаются темные крылья пространства. Меня будто приподнимает их невероятной мощью — небывалая легкость наполняет тело. Пропадает «раскаленный штырь» в бедре. Захлестывает блаженство и эйфория… Кажется, я готов корчевать голыми руками деревья и перепрыгивать дома!

«Ол-л-ла, Кали!» — Хотят пропеть губы под хруст шейных позвонков жертвы, а пальцы — дожать податливую трахею окончательно .

Темная заливисто хохочет и отрицательно мотает головой — и руки сами отдергиваются от горла потерявшей сознание Миу… несостоявшейся жертвы.

— Неплохо, Кенчи. Потом покажешь мне этот интересный удушающий прием. — Акисамэ спокойно закидывает чуть дымящуюся винтовку за плечо. — Проверь ее пульс и зрачки, как я учил. Ослабь пояс и расстегни ворот. Молодец, что сдержался — шишка от приклада на затылке тебя бы не украсила… Нет, я не шучу — действительно молодец!

— Колышки… веревочки… дать, Кенчи? — Выглядывает у него из-за спины Сигурэ. — Хаято… не расскажу… Пользуйся… моментом… Пф! Хентай!

«Старик? Это была ОНА? Я тоже видел… Красивая… Старик… а мы бы Миу… смогли вот так просто… убить?»

Акисамэ легко, одной рукой, подхватив за плечо, сдернул с Миу пребывающего в ступоре Кенчи. Заглянул в глаза ученика и невольно передернул плечами от внезапного озноба:

— Штаны снимай, Кенчи.

— М?

Взгляд Кенчи лениво сфокусировался на горле Акисамэ, и тот подавил инстинктивное желание разорвать дистанцию или ударить на опережение.

— Штаны снимай. — Шутку про «мушку» на стволе М-16 Акисамэ решил попридержать… до более подходящего момента и более вменяемой аудитории. — Посмотрю твою рану.

— Рану? — Кенчи вяло удивился… но, кажется, понемногу стал приходить в себя. — Да… сей… сейчас. Акис… Акисамэ, а Миу? Она…

— Она спит, Кенчи. — Акисамэ говорил короткими понятными фразами. — Ты ее усыпил. С ней хорошо. С ней — потом. Снимай штаны, Кенчи.

— Бе-е-едненький! — Сигурэ подняла ГШ-18, из которого стреляла Миу. — Плохие! Плохие!

Кенчи с отсутствующим видом снял брюки, а Акисамэ опустился на колено, внимательно рассматривая рану. Судя по равнодушию Кенчи, парень даже не вспомнил о том, что привык одевать штаны от каратэ-доги на голое тело.

— Фу… Акисамэ… яой! Позову… Кэнсея! В его… фото… коллекцию!

Утренняя стрелковая тренировка-дурдом заняла, оказывается, всего двадцать минут. Уж не знаю, кто соседи Редзинпаку, но полицию в это холодное ноябрьское утро к воротам «Приюта Героев» так никто и не вызвал. А еще говорят, что японцы — самые законопослушные граждане. А может быть Редзинпаку — не единственные сумасшедшие в окрестностях?

Акисамэ внимательно осмотрел рану на бедре, чем-то полил (перекись?), чем-то смазал и быстро наложил повязку, вытащив откуда-то перевязочный пакет. И удивился, что не болит… даже пальцем, обернув бинтом, потыкал во входное и выходное отверстие.

— Одевайся. Недельку похромаешь. В больницы, разумеется, лучше не обращаться — они, когда кто-то обращается с такими ранами, сразу в полицию сообщают. Это не проблема, но накладно — полицейские в гостях слишком плотно налегают на печеньки, что готовит Миу. Даже Апачай не всегда успевает…

Я хотел сам отнести девушку, так и не пришедшую в сознание, в дом или в клинику, но Акисамэ, удивленно посмотрел в сторону стола с оружием, протянул «Хо-о-о» и жестом «кыш-кыш» «отогнал» меня от Миу. Я обернулся, чтобы посмотреть, что же так удивило сэнсея (а судя по его эмоциям, это был вовсе не старый прием «Ой, а что это у тебя за спиной!»).

У стола с оружием стояла Сигурэ и держала за спусковые скобы по пистолету («ГШ-18 и Каракал» — автоматически отметил я)… Глаза мастерицы оружия были готовы вот-вот наполниться слезами:

— Ты бросишь… нас… — Она чуть приподняла пистолеты. — После всего… что… между нами…?

— Думаю, Кенчи. — Крайне серьезно объяснил Акисамэ, будучи столь же серьезным и в эмоциях. — Что Сигурэ хочет доверить тебе святое — чистку своих пистолетов. Цени, Кенчи! Это великая честь! Такого доверия удостаиваются очень и очень немногие! А уж из учеников Редзинпаку — так и вовсе никто! Ах, да. — Он скинул с плеча М-16 и торжественно двумя руками, как на присяге, вручил мне. — Заодно. Потом отдашь Сигурэ — винтовка из ее арсенала.

После чего подхватил Миу на руки и направился к выходу с полигона, а когда миновал «выход» с полигона — двинулся, если судить по ощущениям, к главному дому. Кэнсэй, стоявший до этого снаружи, кажется, стал смещаться в ту же сторону…