Артур Прядильщик - Сирахама

Сейчас в эмоциях Миу не было никакого негатива — ни коровьей покорности судьбе, ни ревности, ни досады… При этом ее отношение ко мне оставалось таким же теплым… и собственническим. Ну и ехидство там было. Что ж они такое с Ренкой задумали?

— «Открывай быстрее ротик, наш веселый бегемотик, а-а-а»… Ну, да, именно тогда. Но сейчас Ма Кэнсэю, по его словам, досталось поменьше. Во всяком случае, Акисамэ не потащил его на перевязку и вправление суставов, как в прошлый раз. («Нихрена себе, Старик! Что ж мы за монстры такие?!») Кэнсэй утверждает… (А-а… это за маму, красавицу и умницу)… что «таки понял основной принцип и в следующий раз легко выключит этого маленького поцака!».

Миу вытерла мой рот салфеткой. С улицы послышался взрыв хохота.

— Кстати, Ренка сейчас внизу, наливает мастерам… Ну, не надо так торопливо глотать, Кенчи! Давай я тебе по спине постучу! Примчалась час назад, вся на взводе, вся на нервах. Тебя бы не спасло даже твое бессознательное состояние. (А-а… а теперь за папу, успешного управляющего какой-то там компании… извини, я не запомнила) Но я ей объяснила, что эсэмэску на радио отправлял не ты, а Сигурэ. Это ее успокоило. Но свои три слова она оставляет в силе… — В эмоциях Миу появилось лукавое озорство. — А что там за три слова, Кенчи? Я-то в тот момент на кухне была — не слышала…

Не слышала она, как же! Да чтоб мастера упустили возможность и не донесли… Да что б Ренка с ее болтливостью, да не поделилась…

— «Храм. Священник. Кольца». — Буркнул я. — Может быть вы, Фуриндзи-сан, поясните мне сакральный смысл этого послания?

— А что тут непонятного? — Удивилась Миу. — Ренка замуж хочет. (А-а… за вредную сестричку Хоноку, которую так гипнотизирует мой третий размер) И теперь об этом знает вся страна. — И выдержав точно рассчитанную паузу, добила. — За тебя замуж. Ну, что ж ты так торопишься глотать, Кенчи! Неужели такая кашка вкусная? Давай, постучу по спинке!

— Лестно, конечно… — Я прокашлялся и подозрительно посмотрел на девушку… и не смог понять спокойствия в ее эмоциях. — А ты… ну…?

Миу картинно прокашлялась в кулак и пафосно возвестила:

— Благословляю вас, дети мои! — И снова рассмеялась. — Ренка — моя молочная сестра. После моего рождения, когда мама чего-то испугалась и сбежала, а отец кинулся ее искать, нас выкармливала (А-а — за бесстыжую, но умную, честную и прямолинейную, сестричку Ренку…) Ма Ёру — Младшая жена Кэнсэя, мама Ренки.

— К чему ты это…? — Не совсем уверенно начал я.

— К тому, — Спокойно и твердо глядя в глаза, сказала Миу. — Что если я с кем-то и готова делить своего мужчину, то только с Ренкой! А Ренка — со мной! В конце концов, в детстве у нас все игрушки были общими! А теперь — за такую замечательную меня — а-а-а… О! Смотри-ка! Ты всю кашку съел, Кенчи! Какой молодец! Хочешь добавочки?

«Малыш! К черту снайперку! Я украду гранатомет и расхреначу всех наследников Асамия! Эти две женщины будут моими! Правда, получается, что с Сигурэ мы пролетаем, да?»

— Переодевайся к ужину, Кенчи. Твоя порция давно тебя стоит-дожидается. Ну-ну… не торопись, пожалуйста. Дай мне прежде выйти, чтоб не ввергать скромную девушку в краску видом голого мужчины… И не забудь позвонить маме!

«Не забудь позвонить маме» — это постоянное напоминание Миу на протяжении всего времени, что я живу в Редзинпаку… И тема для отдельного сопливого размышления о том, что, дескать, девушка покинута родителями, испытывает грусть-печаль-бла-бла-бла… На самом деле, думаю, что такие размышления девушку скорее оскорбят — «Не смей меня жалеть, Кенчи!» — это была вполне осознанная жизненная позиция. Никакой жалости к себе, никакой жалости к другим… Во всяком случае, она старается, чтобы это было так.

— О! Кенчи! — Сакаки поднял бутылку. — Будешь?

— Он… несовершеннолетний. — Возразила Сигурэ, подливая вино в пиалу Апачая, и внимательно посмотрела на меня. — Встречаться… тайно… от твоих … пистолеты… чистить… Рома-а-антика…

Мастера, действительно, устроились в обеденном зале главного здания. Посиделки к одиннадцати часам вечера перевалили за свою условную половину, когда на столе уже нет ни одной нераспечатанной бутылки, но еще остается чувство, что «вот только-только сели». Обычно это заканчивается посылкой «самого молодого» за «добавкой»… Надо бы побыстрее схомячить свою порцию и отправиться досыпать.

Порозовевшие щеки, покрасневшие лица, легкая испарина и чья-то слегка разлохмаченная борода — объясняли причину, по которой убрали перегородки на улицу, превратив обеденный зал в одну большую веранду, хотя на улице было довольно холодно. Разогрелись.

Ренка молнией металась между мастерами, разливая вино и поднося закуски.

Разве что Акисамэ оставался «не охваченный» ее вниманием — Нандзё Кисара, заботливо укутанная в белое с красивой вышивкой хаори Акисамэ, привалилась к боку раскрасневшегося мастера джиу-джитсу и что-то подпевала тихо перебирающему гитарные струны мастеру… видимо, и за наполненностью его пиалы следила тоже она…

— Кенчи! Салют! — Черно-красная молния метнулась ко мне и повисла на шее. — А Миу тебя сказала? Ну, конечно же, сказала! Вон как крепко ты меня к себе прижимаешь! А мне сказали, что ты почти при смерти и я уже почти вдова. А ты — вон какой бодренький и вполне себе живой! А я сегодня без трусиков, потому что на тебя их не напасешься! А уж какие у тебя ручки-то сегодня бодренькие, вау! Ну, не при всех же, аната !

Ренка сегодня была в длинном черно-красном ципао с накинутым на плечи теплым красным платком. Как она в этом умудрялась с посудой управляться? Да еще и на такой скорости…

— Я таки не давал своего благословения! — Сфокусировал на нас расплывающийся взгляд Кэнсэй.

Вспомнив эти глаза, когда мастер Ма демонстрировал стиль «пьяного кулака», я сделал первую попытку отцепить от себя Ренку. Сзади веселилась Миу.

— Ну, па-а-а! — Возмутилась Ренка, одной рукой обивая меня за шею, а другой, размахивая в такт словам. — Что за трухлявые замашки! На дворе уже двадцать первый век! Молодежь вправе сама определять свое будущее! Не оглядываясь на замшелые взгляды ретроградов! Только так возможен прогресс и движение вперед! Только так, отринув бессмысленные и глупые традиции, человечество перешагнет на новый уровень развития!

Мастера зааплодировали.

— Браво! — Кричала Кисара.

— Хо-хо-хо! Какая бойкая молодежь у нас растет!

— Налей мне того же. — Шепнул я в маленькое розовое ушко Ренки.

— В очередь, Ренка! — Покачал пальцем Кэнсэй. — Присаживайтесь, гражданин хороший…

— Хай, Ма-сэнсэй!

Я наконец-то смог осторожно отлепить от себя девушку, которая тут же метнулась к Миу и куда-то ее потащила. При этом Миу с легкостью включилась в скоростной обмен информацией. Девушки что-то рассказывали друг другу, делая большие глаза, показывая что-то руками и прижимая руки к груди. Присев на свое место, как раз напротив мастера Ма, подивился скудости своей порции.