Артур Прядильщик - Сирахама

— Сейчас не стоит нагружать свой пищеварительный тракт, Кенчи. Мы неплохо их отходили во время допро… э-э-э поединка… Поэтому ужин и кажется таким… диетическим.

— Итадакимасс!

Мастер покивал и дождался, когда я ополовиню свою порцию. Выглядел мастер Ма торжественно, окидывая стол орлиным взглядом…

— Условия Ордена Феникса просты, Кенчи. Научишься себя контролировать, чтобы тебя не пришлось втроем утихомиривать — дам разрешение. А до этого момента ты — опасен. В том числе и для женщины, которая будет находиться рядом. Не говоря уж про совместное ночное времяпрепровождение. Понимаешь, Кенчи?

— Да, Ма-сэнсэй!

Следовало признать, что в словах Ма-сэнсэя был смысл. От боли или от сильных эмоций меня теперь «накрывает», а от оргазма во время секса меня ведь тоже «накрыть» может. Так что первая брачная ночь вполне может оказаться последней для моей избранницы! Или для меня, если избранница окажется мастером.

— Контролируешь ты себя пока… — Кэнсэй вздохнул. — Никак не контролируешь. Только с подручными средствами. А это не дело, батенька! Хорошо, конечно, что ты вообще «раскрываться» начал…

«Складывается впечатление, Малыш, что Редзинпаку „кинуло болт“ на интересы Драконов. Девочки же ясно сказали — ни с кем другим делить меня не собираются!»

Мастер Ма будто прочел мои мысли:

— И, разумеется, ты сам должен решить все вопросы с Драконами. Заодно докажешь, что уже взрослый и ответственный человек.

«Старик! Кажется, против Драконов нам потребуется десяток ПЗРК, так? Сколько там они на черном рынке стоят?»

— Хо-хо-хо! Кен-чан обязательно что-нибудь придумает!

— Это… водка? — Я подозрительно понюхал содержимое прозрачного классического граненого стакана, который держал в руках Сакаки.

— Ученик! — Укоризненно протянул «сотый дан». — Ты меня совсем не уважаешь! Как я могу предлагать своему ученику водку?! — Сакаки был искренне возмущен. — Это — чистый медицинский спирт!

Мастера в полном составе сидели рядочком на энгава главного здания, свесив ноги вниз и «лечились» каким-то травяным настоем. Если учесть, что сейчас уже вторая половина дня, можно предположить, что после вчерашнего «детишкам уже пора баиньки… в СВОИ кроватки… хо-хо-хо» мастера засиделись до утра и где-то даже разжились «добавкой»… или «заначка» была. Да хотя бы те же многочисленные настойки (включая вовсе уж экзотические и страхолюдные с заспиртованными змеями и ящерицами) в огромном сейфе у Кэнсэя… Должен же он был отметить столь молниеносную помолвку своей дочери? Или медицинский спирт — у Акисамэ.

— Сакаки-сэнсэй… Вы, верно, шутите? Я — несовершеннолетний…

— Кен-чан, — Неожиданно включился в разговор Старейший, болтая ногами — Ты можешь прятаться за условности и традиции — это нормально для любого здравомыслящего человека. Но если ты решил до конца следовать по пути боевых искусств, то рано или поздно условности и традиции станут тебе мешать. Называя себя несовершеннолетним, ты ведь тем самым утверждаешь, что и жениться тебе рановато… — Старейший помолчал и неожиданно добавил, искоса посматривая на меня. — Как там…? «Либо крестик сними, либо трусы натяни»? Хо-хо-хо…

— Я понял, Старейший! Сакаки-сэнсэй… а закуска?

— Какая закуска? — Удивился Сакаки.

— Ну, традиционная — огурчик там соленый, помидорчик маринованный… Или салатик… квашенная капустка… — Я даже увлекся неожиданно для себя. — Или вот с грибочками тоже неплохо было бы…

— О-о-о… русская кухня, — Закатил глаза Акисамэ и мечтательно причмокнул. — А еще, Кенчи, заливное… или лучше — холодец с разобранным на волокна мяском. С колечками варенных яичек. Или блинчики с красной икоркой. Или картошечку варенную с укропом и селедкой в масле… Да?

— Ага…

У меня даже рот слюной наполнился, когда я представил себе маленькие золотистые шарики молодой картошки, присыпанные мелкими листочками зелени, и — отдельно — тарелочку с селедкой в масле…

— Забудь, ученик! — Отрезал Акисамэ.

— Алкоголик. — Припечатала Сигурэ. — Чревоугодник. Размечтался.

— Ты чем, слушал, ученичек-на!? — Возмутился Сакаки. — Закусь — это те же традиции. А эта живительная влага предназначена исключительно для тренировки! Так что никакой закуси к ней не положено! Понял-на? Пей или я за себя не отвечаю — я уже десять минут эту драгоценность оберегаю-на!

Хм… если предположить (только предположить!), что инициатива напоить меня спиртом исходила от Старейшего, то приказ охранять «живительную влагу» вполне мог являться тонкой формой «тренировочного издевательства», столь характерного для этого додзе… Только объектом тренировки тут являлся не я, а Сакаки Сио, «сотый дан» каратэ, большой любитель «принять на грудь».

Я осторожно взял стакан у хмурого Сакаки… Поднес ко рту, зажмурился и, стараясь не дышать, опрокинул в себя. Внутренности, будто кипятком ошпарило. Закашлялся, разумеется.

— Тазик… принести? — Поинтересовалась Сигурэ, заглядывая в глаза.

— Спасибо, Сигурэ-сэнсэй. — Выдавил я из себя сиплым голосом. — Но тазик — это тоже традиция.

— А теперь, Кенчи, давай посидим. — Предложил Акисамэ, похлопав ладонью по краешку энгава со своей стороны. — Посмотри, как красив зимний сад этим ноябрьским вечером! Подумать только — завтра уже декабрь! А там и новогодние праздники! Год заканчивается!

На самом деле — зимний сад в Японии ноябрьским вечером — зрелище удручающее. Снега нет, голые деревья, пустые цветники… даже ковра опавших листьев нет, так как они опали уже давным-давно и их успели убрать… Некоторые шансы есть у «садов камней», которые выглядят одинаково в любую погоду, но в Редзинпаку «сада камней» нет — он требует слишком больших усилий по своему созданию и уходу — любой ветер, дождик — и нужно обновлять рисунок ЦЕЛИКОМ.

— Шесть цифр. — Сигурэ сидела сзади с моим мобильником. — Назови.

— Сигурэ-сэнсэй. Может, я сам наберу СМС?

— Не доверяешь. — Мастер всяческого оружия протянула мне мобильник. — Молодец. Рассол… заслужил… потом…

Я набрал шесть цифр и отправил сообщение абоненту «Читер», недавно обнаруженному мной в адресной книге телефона. Никакого «сопроводительного текста» набирать не стал — незачем Ренку подставлять… да еще и перед всей страной.

Акисамэ включил музыкальный центр. Пока — на четверть громкости. Сейчас на диапазоне, целиком отданном радио-шоу «Счастливчик», кто-то мужским голосом пел жалостливую песню о том, как кто-то кого-то бросил, и как дальше жить — совершенно непонятно. Да и нужно ли?

«Убей себя об стенку, червяк! Правильно я говорю, Старик?»

— Ну, это пока не наша композиция, Кенчи. Совсем не наша! — Определил Акисамэ. — Мы под такие композиции не тренируемся! Сейчас у тебя будет поединок с Апачаем… — Акисамэ внимательно на меня посмотрел. — Страшно?