Артур Прядильщик - Сирахама

— Сильно поддавался, Кэнсэй? — Сакаки прищурился, от чего шрамы — настоящий и старательно нарисованный — сложились в причудливую маску.

— Вот на столечко! — Пальцы Кэнсэя держали воображаемый спичечный коробок. — Поединок не был смертельным, Сакаки. — Кэнсэй перевел мечтательный взгляд на бурое ночное небо Токио. — И это — главное!

— А если б был смертельным, Кэнсэй?

— Но ведь не был же… Ученик сумел себя сдержать… в этот раз. Что за глупое стремление испортить мне настроение, Сакаки! — Кэнсэй протянул руку, и Сакаки легко поднял его с земли. — Убил бы я его! Мне не впервой убивать учеников… знаешь ли…

Сакаки хмыкнул, следя за тем, как Кэнсэй старательно отряхивается:

— Может, по пивку?

— Ни-ни-ни… Я свою годовую норму откушал за вчера и сегодня! Ну… полугодовую. Если в промилле, а не по спиртовому эквиваленту…

— Ну, и правильно! В таком виде тебя ни в одно приличное заведение не пустят, гы-гы-гы! А вот я с обеда головой мучаюсь! Ты где догнаться-то успел?

— Таки устраивал финансовое благополучие будущего зятя! Кстати, Сакаки, ты кто по гороскопу?

— Дева. — Настороженно ответил Сакаки.

— Дева? Хм… Сейлор Мун под Новый Год рекомендуется избегать капитанов аэромобильных войск Российской Империи.

— Чё? — Сакаки недоуменно смотрел на мастера Ма. — Молодец, Кенчи! Крепко тебя по башке приложил-на! Во имя Луны-на!

Я победил Ма Кэнсэя… Мы, муравьи, свалили слона и затоптали его!

Интересно, насколько сильно он поддавался? Это невероятное по своей абсурдности чувство, как я балансирую на грани… и чувствую, как, перешагнув грань, буду тут же убит… И желание шагнуть ТУДА — потому что шансы — «пятьдесят на пятьдесят», несмотря на мастерство учителя.

Я ощущал, как Ма Кэнсэй готовит убойный ответ на мой «последний шаг» — смерть была бы мгновенной и неотвратимой. Неприятное ощущение. И — в то же время — манящее. Как обещание чего-то волшебного и невиданного. Как…

«Но ведь не убили же, Малыш!»

Дом встретил меня тишиной и горящим огоньком автоответчика:

— Кенчик, мы ушли в гости. Будем в одиннадцать! Ужин в холодильнике — разогрей. Опоздавшим мясо не положено! Перед сном обязательно проверь газ на кухне и закрыта ли дверь!

Мужской голос автоответчика добавил:

— Сегодня в двадцать — двадцать две.

Следующее сообщение. Голос Хоноки:

— Аники! Тебя спалили с Ренкой! Меня пытали! Шухер!

И — мужской голос.

— Двадцать — двадцать пять.

Следующее. Отец:

— Сынок, поздравляю! Три — хорошее число! Когда ты сказал, что пачки тебе недостаточно, я даже не поверил! Сынок, я горжусь тобой! Не сдавайся!

Голос автоответчика добавил:

— Двадцать — двадцать девять.

И еще одно! Они там в очереди к телефону стояли, что ли?

— Аники! В ванной правый ящик, в коробке от «Белой Кошки»… ну, это типа стиральный порошок! Там целых три банки сгущенки! Я тебе не говорила! Запись после ознакомления сотри!

И еще:

— Хм… ну, видимо, секреты внутри нашей семьи не держатся, и тебе уже все растрепали. Кенчи, ты, главное, не расстраивайся. И не забудь про газ и дверь! А сгущенку я уже перепрятала, разумеется! Чмоки!

И, наконец, последнее, громким шепотом:

— Аники! Гостиная! Стеллаж под диски. Только — никому! Тоже чмоки!

Ну и семейка у меня! Всего несколько фраз, а я уже улыбаюсь до ушей!

Я подозревал, куда они пошли — сестры-драконихи, наверняка, созвонились. Или это даже было официальное уведомление. Оставалось надеяться, что мать сумеет проследить, чтобы отец не прихватил с собой свои любимые «Зиг Зауэры». И чтобы не полез разбираться с мастерами, когда узнает подробности… Если узнает.

Ждать их из гостей я не стал — завалился спать. Снилось мне…

«Вас мучают эротические сны? — Почему же „мучают“, доктор! Я ими наслаждаюсь!»

Снилось — разное. При случае порекомендую Сигурэ опробовать некоушки и хвостик… скорее всего, из набора «Пантера Багира». Черная нека с черным «Выхлопом» — это будет нечто!

Когда помиримся… И — если…

— Аники! Аники! Она классная! — Прыгал по мне совсем не маленький большеглазый демонёнок. — Она такая прикольная!

— Кто? И хватит прыгать по мне! Тебе, лосихе, уже четырнадцать!

— Мисаки! А как она в «Отелло» играет! Второе место в чемпионате Редзинпаку!

— Да ты что!

— Ага! А ты с ней уже спиногрызиков заделал? Я хочу вот такую маленькую сестричку! — Мне показали требуемый размер. — Ну, братик тоже сойдет!

— Хонока… солнце мое… Откуда ты знаешь Мисаки?

— Вчера с мамой и папой ходили в гости в Редзинпаку! Братан, тебя спалили! Меня допрашивали! Вторая степень — не меньше! Я героически молчала, но шантаж от мамы — это страшно! А потом — подкуп! Сгущенкой!

— Это я уже понял по вчерашним сообщениям… и? Какая была реакция «следователей»?

— Было решено, что Ренка и Миу — это «вилами на воде», а Мисаки — почти «на мази». Так что — забей! А чего ты такую маленькую спер? Не мог кого с буферами побольше найти?! Или боялся не унести?!

М-да…

— Не-не! Аники, ты не подумай! Она тоже прикольная! Совет вам да любофф!!!

За завтраком мне ничего не сказали. Отец с матерью перешучивались, Хонока пыталась участвовать, а я смотрел в сторону беззвучно работающего телевизора и думал: что и, главное, КАК подарить Миу на Новый Год. Тем более, сейчас я вполне мог провернуть задуманное — «Счастливчик» с моего номера запустил аж двадцать песен, если судить по огромной сумме, поступившей на новенькую карточку («На счет, Малыш! На счет!»)! Когда успел-то? Я слышал только одну. Или они заплатили за всё, что нового уже прозвучало за этот месяц?

А вчера я чуть не убил своего сэнсэя… или он — меня. Восхитительное чувство!

«Но ведь не убили же, Старик!»

— Кенчи? — Миу удивленно на меня посмотрела. — А тренировка?

Мы стояли у перекрестка: направо — Редзинпаку, прямо — дом.

— Сегодня пропущу, Миу.

— Вот как… Хорошо, Кенчи. — Чуть улыбнулась Миу.

В эмоциях ее не было ни безнадеги, ни смирения (в последнее время девушка была очень спокойна… последствия чертовой активации? Или какого-то принятого решения?), ни осуждения, ни разочарования…

— Миу… Что вам с Ренкой сказали о Мисаки?

— Какой общий расплывчатый вопрос, Кенчи… — Хмыкнула она. — Попытайся еще раз.

Я откровенно почесал в затылке, пытаясь сформулировать проблему как можно более обтекаемо и деликатно:

— Известно ли вам об обстоятельствах, препятствующих возвращению Мисаки Охаяси в семью?

Миу фыркнула и тихонько рассмеялась:

— Акисамэ с удовольствием поставил бы тебе «А» за такую изящную формулировку… Известно. Нам продемонстрировали фотографии, на которых у спящего Сирахамы Кенчи на груди в две дырочки уютно сопит дракошка Мисаки Охаяси… и — никакой одежды.