Уилбур Смит - Смерть и золото

В тот момент, когда их отнесло в сторону, началась стрельба со склонов долины, и толпа тут же замерла на месте и замолкла. Никто больше не пытался продвинуться вперед, а Джейк повернулся и вскарабкался на крутой склон вади, чтобы лучше видеть всю долину.

С того места, где он встал, хорошо было видно, как перекрестная стрельба превратила долину в кровавое месиво. Он смотрел, а пулеметы продолжали стрекотать, и его все больше и больше охватывало чувство безнадежности. Постепенно оно переходило в злость, в ярость, которая теперь затмила все остальные чувства, так что он едва ощутил прикосновений тонкой холодной руки, которая пыталась нащупать его ладонь, и лишь на секунду опустил взгляд, увидел золотистую головку Вики возле своего плеча, а потом снова сосредоточил все внимание на кровавой трагедии, что разворачивалась перед их глазами.

Он смутно слышал, как рядом рыдает Вики, чувствовал, что она так крепко сжимает его руку, что ее ногти глубоко вонзаются ему в ладонь. Но несмотря на дикую ярость, он все же внимательно изучал поле боя и отмечал позиции итальянцев. Стоявший с другой стороны от него Грегориус тихо молился, и гладкое юное лицо от испытываемого ужаса приобрело грязно-серый оттенок, а слова молитвы, с трудом пробивавшиеся сквозь плотно сжатые губы, больше походили на последние вздохи умирающего.

– О Боже! – прошептала Вики, хрипло, с огромным трудом, когда начали стрелять минометы, безостановочно забрасывая минами ямы и выемки, в которых пытались найти убежище уцелевшие. – О Боже, Джейк, что же нам делать?

Но он не ответил ей, а бойня все продолжалась. Они оказались в кошмарной ситуации, беспомощные, пораженные ужасом происходящего – наблюдали, как минометы продолжают охоту за людьми, пока женщина с двумя детишками не выскочила на открытый участок менее чем в трехстах ярдах от них.

– О Боже, пожалуйста, помоги им, – шептала Вики. – Пожалуйста, пусть они не погибнут. Пожалуйста, останови это.

Пулеметы уже стреляли по женщине, и они видели, как она погибла, как ребенок поднялся на ноги и встал там, потерянный и ошеломленный, рядом с мертвым телом матери. Глухой стук копыт донесся из вади внизу, и Грегориус резко развернулся и закричал: «Сара! Не надо!», но девушка уже вылетела из вади, низко пригибаясь к шее жеребца. Она скакала охлюпкой, маленькая темная фигурка на огромном белом коне.

– Сара! – снова закричал Грегориус, и уже готов был последовать за нею, выбежать на открытую, смертельно опасную равнину, но Джейк схватил его за руку и легко притянул к себе, хотя тот и сопротивлялся и что-то кричал по-амхарски.

Девушка невредимой проскочила сквозь завесу огня, и у Вики перехватило дыхание. Было невозможно поверить, что Саре удастся добраться до ребенка и вернуться невредимой. Это было глупо, настолько глупо, что она еще больше разъярилась, и все-таки было нечто волнующее и трогательное в том, что девушка, сама почти ребенок, хрупкая и прелестная, скачет прямо навстречу смерти. Это наполнило Вики ощущением собственной беспомощности, чувством глубокого унижения, потому что даже сейчас, в этот самый момент, она твердо знала, что сама на подобную жертву неспособна.

Она смотрела, как жеребец поднялся на дыбы, как девушка нагнулась, чтобы подхватить коричневого малыша, видела, как пулеметы нащупали наконец свою цель, как жеребец дико заржал и свалился, молотя в воздухе копытами и прижав девушку и ребенка к земле, а пули продолжали выбивать фонтаны пыли вокруг и с глухим звуком впиваться во все еще бьющееся тело животного.

Грегориус пытался вырваться из рук Джейка и продолжал что-то неразборчиво бормотать в полном ужасе, и тут Джейк повернулся к нему и врезал открытой ладонью по щеке.

– Прекрати! – рявкнул он. Кипевшая в нем ярость и негодование сделали его безжалостным. – Любому, кто туда сейчас высунется, тут же отстрелят задницу!

Пощечина, кажется, привела Грегориуса в чувство.

– Надо же ее оттуда вытащить, Джейк! Ну пожалуйста, Джейк! Пусти меня, я ее оттуда вытащу!

– Нет, сделаем по-другому, – резко бросил Джейк. Его лицо казалось вырезанным из твердого темного камня, но глаза горели свирепым, яростным огнем, а челюсти крепко сжались от злости. Он грубо толкнул Грегориуса впереди себя вниз по склону вади, а Вики поволок за собой. Она попыталась сопротивляться, изо всех сил упираясь ногами в землю и по-прежнему глядя в сторону долины, но ноги лишь скользили по рыхлому грунту.

– Джейк, что ты делаешь? – протестующее воскликнула она, но он не обратил на это внимания.

– Мы сейчас установим в машины пулеметы. Много времени это не займет. – Он уже планировал будущий бой, несмотря на слепящую ярость, а сам все тащил их обоих за собой по дну вади туда, где за входами в пещеры стояли их броневики. Вики и Грегориус были совершенно беспомощны перед этим свирепым напором, силой и яростью, что тянули их вперед.

– Вики, ты поведешь мою машину, а я сяду за пулемет, – сказал он. – Грег, ты поведешь машину Гарета.

Джейк дышал коротко и очень быстро, почти задыхаясь от злости.

– Мы можем пустить в дело только две машины. Одну задействуем на отвлекающий маневр – вы с Гаретом пойдете левее, вдоль отрогов хребта, и это займет их на некоторое время, а мы с Вики заберем Сару и остальных, кого обнаружим еще живыми.

Вики и Грегориус выслушали его и тут же бросились исполнять задуманное. Пока они бежали назад по вади, протрещали последние очереди из пулеметов и разорвались последние мины, после чего над пустыней воцарилась глубокая, режущая уши тишина.

Все трое миновали последний поворот тропы на дне вади, и перед ними предстала картина чудовищного смятения и столпотворения. Ущелье было переполнено теми, кто сумел избежать смерти от огня итальянцев, и теперь они спешно складывали свои вещи, складывали палатки и постельные принадлежности, собирали детей и кур, грузили все это на блеющих в панике верблюдов и брыкающихся, ревущих мулов и ослов.

Сотни всадников мчались галопом прочь, держась ближе к боковым склонам вади и исчезая в лабиринтах иссеченной провалами и разломами местности. Громко выли новоявленные вдовы, и их горестные крики были настолько заразительны, что дети начинали им вторить, вопя и причитая в унисон, а надо всем этим висели синеватые клубы дыма от костров, на которых готовили пищу, и пыли, поднятой копытами и ногами.

Четыре боевые машины стояли, выстроившись ровным рядом, поодаль от копошащейся людской массы, сияя своей белой краской с нанесенными на нее яркими красными крестами.

Джейк проложил себе дорогу сквозь толпу, возвышаясь надо всеми, и когда они добрались до ближайшей машины, он обхватил Вики за талию и легко забросил на подножку. Выражение его лица на секунду смягчилось.