Василий Сахаров - Кромка. Дилогия

- А людей, где взял?

- Прилепились по пути, то там, то здесь.

- Понятно.

Основное было сказано и, обсудив мелочи, я скопировал для Велимира электронную библиотеку, а попутно отметил для себя, что необходимо запустить поисковик и выудить любую информацию про эсвернов. Затем мы пообедали, уточнили время, когда ведьмак собирается в новый рейд на Землю, и расстались.

Велимир уехал. Куда и зачем, он не говорил, наверное, в свое логово или в город. Ну, а я остался на базе, приказал никому меня не беспокоить и начал ворошить библиотеку покойного Вадима. Однако при этом в голове крутились беспокойные мысли. Раз за разом я прокручивал разговор с ведьмаком и спорил сам с собой.

"Может быть, Велимир прав и надо оставить базу?"

"Нет. Я удержусь. Должен удержаться и для этого у меня есть все, что нужно, начиная с денег и связей, заканчивая воинами и гаубицами".

Успокаивая себя, я прогнал прочь беспокойные мысли и вскоре поисковик выдал первую информацию на искомое слово. Есть! Нашел! Сейчас узнаю, кто такие эсверны и с чем их едят.

31.

Видение накатило неожиданно, как обычно. После рабочего дня, поговорив по радио с Велимиром, который завтра вечером будет ждать меня в Ольгинске, я лег спать. Заснул мгновенно и сразу же обнаружил себя в теле Отти Гореля, который находился в роскошном кабинете и смотрел на пожилого блондина в расшитом позолотой сюртуке. Сразу поступила первичная информация из головы предка, и мне пришлось расслабиться. Все равно ничего изменить или как-то повлиять на ситуацию я не мог. Просто зритель и не более того...

- Значит, вы утверждаете, что восстание неизбежно?

Губернатор провинции Фризия князь Вернер, собеседник Гореля, посмотрел на него и полукровка коротко, по военному, кивнул:

- Так точно, господин губернатор. Местные сепаратисты подняли голову и в городе вот-вот начнутся массовые беспорядки.

- Какова цель мятежников?

- Как обычно, провозглашение независимости.

- И что вы предлагаете?

- Нанести упреждающие удары по базам и лагерям мятежников.

- И вы готовы это сделать?

- Да. Войска Фризского военного округа приведены в боевую готовность и ждут приказа. Правда, сил под моим командованием немного, но мы справимся. А если нам помогут ваши дружинники, тогда все сделаем за сутки.

- Вам известно, кто стоит во главе сепаратистов?

- Нет. На то, чтобы размотать весь змеиный клубок, не хватает времени.

- А ваша разведка не может ошибаться?

- Сведения точные, - Горель положил левую ладонь на рукоять меча и кивнул на стол губернатора, где лежала обтянутая красной кожей папка. - В моем докладе все есть, донесения агентов, копии допросных листов и планы по уничтожению противника. Так что дело за малым, нужна ваша подпись и мои полки наведут порядок.

Губернатор нахмурился, плотнее закутался в толстый суконный плащ и сказал:

- Ступайте, генерал Горель. Мне надо подумать.

- Но время дорого...

- Я сказал, что должен подумать, - губернатор оборвал полукровку, который, как выяснилось, уже был в чине генерала, и взмахнул рукой. - Идите и не предпринимайте никаких действий. Вскоре вы получите подтверждение приказа. Несколько часов ничего не решат.

- Слушаюсь!

Снова короткий кивок Гореля, а потом четкий поворот на месте и он вышел из кабинета...

Полукровка удалился, а я остался на месте, бесплотной тенью повис в помещении и стал свидетелем разговора губернатора с его секретарем. Раньше такого не было. Но я не волновался и продолжал наблюдать...

Размеренный звук шагов генерала Гореля стих сразу, как только военный оставил кабинет губернатора.

Некоторое время князь Вернер стоял на месте, видимо, размышлял. Но затем он подошел к окну, щелкнул пальцами и к нему подскочил секретарь, невысокий смуглый чиновник в сером сюртуке, белых панталонах и красных туфлях.

- Да, ваша светлость, - верный слуга князя склонился в полупоклоне.

- Вызови на связь тысячника Ампелена и передай ему мой приказ - генерала уничтожить, сегодня же, вместе со всеми его близкими и слугами. В живых не оставлять никого. После чего пусть наши воины и повстанцы атакуют казармы республиканских псов и дома их прихлебателей, в первую очередь офицеров, купцов и учителей.

- Ваша светлость, еще не все наши сторонники вошли в город...

- Ничего. Нас больше и мы на своей земле, а республиканцы чужаки.

- Как скажете, господин. Ваше слово закон для каждого фриза.

Секретарь снова поклонился, сделал шаг назад, развернулся и вышел. А его господин, полное имя которого звучало, как Вернер тан Фриз, посмотрел вниз и увидел, как слегка припадающий на левую ногу генерал садится в окруженную конными арбалетчиками карету и прошептал:

- Прощай, Отти Горель, герой республики и храбрый воитель. Твое время прошло, и ты должен уйти в небытие.

Словно услышав губернатора, который в самом скором времени планировал стать самовластным королем, как его далекие предки, генерал замер и кинул взгляд на окно. Но разглядеть князя он не смог, стекло было темным, а Вернер улыбнулся и покачал головой:

- Чует неладное, волчара, а сделать уже ничего не может, ибо поздно...

Видение подернулось дымкой, и снова я оказался в теле Гореля.

Генерал Отти Горель, командующий Фризским военным округом, добирался до своего дома, который пару недель назад был подарен ему губернатором, недолго, поскольку он находился в нескольких кварталах от резиденции местного правителя. И на душе старого воина, которому не так давно исполнилось шестьдесят лет, было неспокойно. Он чувствовал, что опасность рядом, но не видел ее, и это было очень плохо. Всю свою жизнь Горель воевал и не раз глядел в лицо смерти, которая страшилась его храбрости и отступала, и генерал ненавидел интриги. Поэтому он долгое время не соглашался на перевод из действующей армии на гарнизонную службу. Однако личный приказ Республиканского Совета, а самое главное рождение долгожданного сына, заставили его покинуть беспокойное пограничье и переехать в провинцию Фризия, тихую и спокойную, где всеми делами заправлял наследный губернатор Вернер, и давно не происходило ничего, на что стоило бы обращать внимание. Поэтому свое будущее генерал видел четко и ясно - еще пять-шесть лет гарнизонной службы, звание маршала, пенсия, переезд в Теренгард, где невдалеке от столицы у него было небольшое поместье с виноградниками, и спокойная старость.

Однако произошло то, чего никто не ожидал. В Республике стали происходить мятежи и даже спокойная Фризия была готова взбунтоваться, а сил у Гореля немного. В общем, беда. А из республиканской столицы генералу вместо помощи присылали только указы, причем настолько противоречивые, что он, читая их, частенько впадал в ярость. Один член Совета писал - оставь провинцию и вместе с войсками, бросая склады с амуницией и военные мануфактуры, срочно выдвигайся в Теренгард, где тоже неспокойно. Другой - оставайся на месте и удерживай Фризию, продержись год и к тебе перебросят пару карательных корпусов, которые наведут порядок и вычистят леса. Третий - вступи с мятежниками в переговоры и ни в коем случае не допускай кровопролития, не реагируй на провокации и держи крепости. А четвертый посвятил генералу героическую поэму, а под ней приписка - все пропало, спасайся доблестный герой. И как на это должен реагировать профессиональный военный, за плечами которого вылазка в горы Найет, служба на границе и несколько военных кампаний? Да никак. В конце концов, Отти Горель перестал ждать приказов, сблизился с губернатором Вернером и решил навести порядок собственными силами. Это правильно, но все равно что-то было не так и это угнетало полукровку настолько, что он едва не повернул обратно во дворец Вернера, от которого собирался потребовать более четкого ответа. Но пока он размышлял и сомневался, карета въехала во двор генеральской резиденции, и он увидел Вейни, которая вышла встречать его вместе с сыном, пятилетним Урри.