Николай Якубенко - Когда пришли зомби

Как-то само собой общение вышло за пределы лаборатории и работы вообще, Аня показала себя классным экскурсоводом по местным достопримечательностям. Что в этом было больше – желания помочь новичку или все-таки симпатия – Кот так и не понял. Но надеялся на последнее.

- Нифага не похож Муха на Гарри Поттера – скептически заметил Кот. Действительно, здоровенный мужик в мантии волшебника и такими же волшебными «прибабасами» смотрелся нелепо.

- Много ты понимаешь, умник! Это Гарри Поттер 20 лет спустя, а не тот худосочный малолетка, про которого фильмы снимали. Время прошло, он возмужал, заматерел и вспомнил про свою юношескую привязанность – Гармиону – серьезно ответила Аня.

- Типа, как «Мушкетеры 20 лет спустя»?

- Умнеешь, поздравляю – с изрядной долей ехидства ответила Аня.

В это время на сцене бушевали страсти. Дамблдор оказался агентом ЦРУ и успешно вербовал новых агентов из числа профессуры магической академии. Секреты магических практик уплывали в руки маглов! К концу спектакля действие перешло в совсем уж оголтелый артхаус, когда злобная американская военщина стала штурмовать Хогвардс. Но добро, как всегда, победило.

В финальной сцене все те же Гарри Поттер с Гермионой стояли на развалинах одной из башен Хогвардса (которую «играла» груда кирпичей с ближайшей свалки). По сюжету, разрушенная башня погребла под собой целый полк американской пехоты и ректора-предателя в придачу.

Гарри со своей подружкой, одетые в какое-то рванье и держа в руках здоровенные магические посохи на манер автоматов, изображали победу белого и пушистого добра над мрачным злом. Надо сказать, в роль они вжились идеально. Даже слишком.

- Гермиона, старая ты кошелка, люблю тебя.

- Сильно-сильно любишь?

Парочка словно забыла про полторы сотней зрителей, сидящих в темном зале прямо напротив них и начала обниматься. Это вполне вписывалось в сюжет и вообще – страсти в этой версии Гарри Поттера бушевали нешуточные.

Когда время, отведенное на страстные поцелуи, закончилось, на сцену вышел внезапно живой профессор Дамблдор и объявил окончание спектакля. Свет в зале зажегся и зрители начали расходиться.

Осень в этом году выдалась теплая, без неожиданных заморозков и прочих чудачеств. Листья на деревьях только начали желтеть и пока не думали осыпаться под ноги оранжево-желтым ковром. Если бы не легкая вечерняя прохлада, можно было решить, что лето и вовсе передумало уходить.

Кот с Аней жили в соседних домах неподалеку от крохотного госпиталя – места их работы. При желании, весь их путь от «театра» до дома занял бы от силы пять минут - поселок ведь маленький! Но это смотря как идти. Им нравилось ходить по набережной «нашего маленького моря» - как любила называть Аня водохранилище, на берегу которого находился поселок.

Вечер, на самом деле, был замечательный. На небе – ни единого облачка, ветер стих и поверхность воды стала почти идеально гладкой. В ней отражалась луна и целые россыпи звезд. Они, словно искры, качались на крохотных волнах. Смотреть на это можно было бесконечно долго.

Когда Кот пришел в себя после неожиданного спасения, он готовился увидеть вокруг себя военную базу с толпами вооруженных до зубов солдат. На крайний случай – укрепленный бункер, спрятанный где-то глубоко под землей. Реальность его сильно удивила!

За окном своей палаты он увидел мирные теплицы, грядки с овощами и абрикосовые деревья. И много-много спелого, налитого сладким соком винограда, со всех сторон облепившего госпиталь. Запах лекарств боролся с ароматами полевых цветов и свежескошенной травы.

Совсем недавно Госпиталь был трехэтажным коттеджем – почти виллой какого-то провинциального нувориши, спешно переоборудованной под новые требования. Сделано все было на скорую руку и обстановка вокруг скорее походила на человеческое жилье, а совсем не привычное лечебное учреждение. Даже сильно пахнущие препараты и дезинфицирующие средства не смогли перебить запах еды и людей, которые здесь жили раньше.

Еще сильнее Кота удивили местные жители. Он ожидал увидеть вокруг себя людей, с головы до ног закрытых броней, с автоматами в руках и огромными, страшными тесаками за спиной. Реальность оказалось совсем другой. Персонал и посетители госпиталя постоянно носили с собой только пистолеты, редко кто таскал с собой «калаш» с подсумком или разгрузкой – это был удел новичков. Жители поселка были уверенны в том, что за ближайшим углом их не поджидает голодная тварь.

Толпы марширующих круглыми сутками головорезов, обвешанных оружием, как новогодняя елка гирляндами, оказались всего лишь фантазиями Кота. Здесь все было совсем по-другому.

Настоящий островок спокойствия в бушующем океане безумия вокруг.

Поселок Южный Крымского района Краснодарского края в своем недавнем прошлом был крохотным хутором недалеко от города Крымск. Население около тысячи человек, единственное занятие которых – сельское хозяйство и животноводство. В советское время поселок мог похвастаться крепкими хозяйствами и рекордными урожаями с окрестных полей, но в последние годы все неумолимо катилось по-наклонной. Работы нет, а если есть – платят копейки. Но самое главное – отсутствие перспектив и возможностей для роста. Поэтому молодежь всеми силами старалась уехать в город и там искать свое счастье. Все изменил Катаклизм.

Твари не любили глубокую воду. Перемещаться они предпочитали по дорогам или, в крайнем случае – по полям, лесам. Никто никогда не видел, чтобы они переплывали реки или любые водные преграды. Непонятно было – умеют ли они вообще плавать?

Поселок Южный располагался на берегу Варнавинского водохранилища. Со всех сторон он был окружен широкими оросительными каналами – вся местность вокруг была испещрена ими. Словно паучья сеть, каналы окутали всю территорию вокруг Южного. Дороги проходили по многочисленным насыпям и дамбам.

Для защиты поселка и его окрестностей не нужно было строить серьезные оборонительные сооружения. Достаточно было установить пулеметные точки в местах переходов и растянуть через них несколько рядов колючей проволоки.

Дороги к соседним населенным пунктам: Красный, Черноморский, Новотроицкий – таким же крохотным, если не меньше, поселкам, перекрыли в первую очередь. Вся местность вокруг была разделена каналами на отдельные участки, переходы между ними перегородили несколькими рядами колючей проволоки и время от времени проверяли.

За все время «новой» жизни поселка лишь несколько тварей попыталось выбраться из закрытых периметров, это всегда заканчивалось одним и тем же – они намертво запутывались в заграждениях и их просто расстреливали с безопасного расстояния. Никто и не думал доставать «добычу» из колючей проволоки – измененные оставались там гнить в назидание другим.