Олег Здрав - Колхоз – дело добровольное

Естественно от этого очень зависит дневной заработок. А поскольку кроме школьников и студентов на полях работают ещё и местные колхозники, то и право «первой ночи» обычно достается им.

По идее, полей много больше, чем отрядов и свежих вызревших делянок на всех хватит, но тут срабатывает жадность председателя и бригадиров. Местные, привыкшие к богатым залежам томатов на грядках, в погоне за сбором оставляют после себя много не собранных помидор – им не интересно кланяться каждому кусту за одним плодом, их интересуют «богатые» россыпи. Три раза нагнулся – полведра собрал.

Но не пропадать же добру – до следующего сбора они перезреют и сгниют.

Поэтому школьникам же достаются насквозь ободранные кусты, и сбор идет буквально поштучно. Но зато поле вычищается тотально. Тот факт, что ученики получат жалкие копейки вместо зарплаты – бригадира волнует меньше всего.

Если куратор-воспитатель пробивной, то он обязательно выбьет нормальное поле для своих учеников, пусть не каждый день, но иногда. С нашим же мямлей-учителем светит полная труба – весь сезон на подчистке.

Вот и сейчас Жук старательно делает вид, что не слышит ропот недовольства, и преувеличенно бодрым голосом распределяет каждому свой участок для сбора – абсолютно бессмысленное занятие, учитывая состояние поля.

— Да, пошел ты, — демонстративно сплевываю, и забрав свою бригаду отправляюсь на другой конец поле, подальше от надсмотрщика.

Не успеваем пройти половину пути, как новая неприятность сваливается на нашу голову – на соседнюю «карту» высаживается десант сборщиков в разноцветных пятнистых халатах.

— Только вас не хватало для полного счастья, — в сердцах выругался, увидев привалившее счастье.

Стоит пояснить, причину такого отношения к соседям по лагерю. В отличие от школьников, студенты – люди взрослые, и рабочий день у них не как у нас до обеда, а все восемь часов.

Как нетрудно догадаться, после того как мы уедем в лагерь, граждане в национальных халатах станут полноценными хозяевами всей окружающей территории. А уже собранные в лотки помидоры собирать много легче, чем те, которые на кустах.

Если принять во внимание, что учетчик появится, посчитает и примет собранные нами ящики только завтра утром, то ставлю Хеннеси против Агдама, что за сутки нами собранное волшебным образом «усохнет и утрясется» на четверть, а то и на треть. Зато будущие гастарбайтеры легко сделают по две нормы каждый.

— Не жили богато, так ещё и ограбили, — делаю печальный философский вывод.

Ладно, с этим вопросом пока обождем, прежде собрать надо хоть что-то, потом жалеть, что это собранное увели из под носа.

— Братва, все мы понимаем, что поле бросовое, норму сделать нереально. Отсюда вывод? Правильно, надо работать головой!

— И как голова нам поможет собрать хоть пару лишних ведер? — удивился Птицын, выражая общее недоумение.

— Прежде всего, научная организация производства и разделение труда – это даже в Древнем Египте осознавали. Надеюсь, никто не возражает, что работаем сообща, а результат делим на всех поровну. Кулаков-единоличников нам здесь не надо. С другой стороны, колхоз – дело добровольное, поэтому никого насильно в наш кооператив не загоняем.

Ренегатов не оказалось, вся мужская половина класса изъявила желание поучаствовать, альтернатива бегать по полю в поисках случайных одиноких помидор никого не воодушевила.

Итого: семнадцать пар работящих рук – удивительно, но ни одного лодыря или уклониста, любителя посачковать, среди одноклассников не припомню. Хоть убейте, все до единого, как на подбор, нормальные работники. Издержки советского воспитания или правильная материальная и моральная мотивация?

Однако, все эти лирические отступления ни на килограмм не приближают нас к заветной норме.

— Делимся на три, примерно равные группы. Первая часть изображает сбор томатов на этом краю поля, при этом внимательно чекует, не идет ли Жук в нашу сторону, вторая часть обеспечивает транспортировку собранного. И самая работящая, ударная группа скрытым маневром пересекает водогон, и прикрываясь камышами, перебирается на соседнюю карту, где ударно собирает двойную норму. Чтобы без обид, периодически меняемся местами.

— Разве так можно? Таскать с чужого поля? — возмутился Паша Косыкин, самый осторожный и воспитанный из всех.

Не успел ничего ответить на благоглупость, как товарищи по команде уже разъяснили искренне заблуждающемуся политику партии. Павлик согласился с предъявленными аргументами, потирая затылок, и явно обдумывая, как будет отмазываться, если поймают.

— Спалимся, — выдал короткое и емкое, но зато более конструктивное, возражение Птицын.

— Для этого выдвигается передовое охранение. Два человека ближе к середине поля – их задача любыми путями задержать Жука, если он направится в нашу сторону. Несите любую чущь, расспрашивайте про расценки, премии, качество ящиков, уточняйте минимальный размер плодов с демонстрацией образцов, которые можно собирать, в крайнем случае, инсценируйте укус сколопендры или приступ аллергической астмы, но дайте нам пять минут, чтобы вернуться. Ваша основная задача – наблюдение, а не сбор, добытое делится поровну, переживать не о чем.

Соседнее поле – волшебная мечта, воплощенный в реальности, счастливый сон передовика сельского хозяйства. Нам такие богатые карты никогда не достанутся, даже теоретически. Вполовину беднее дадут – и то за счастье.

Сорт такой, что с одного куста можно полведра снять. Средний плод – размером с крупный апельсин, до десяти штук за раз, не считая не созревшей мелочи чуть скромнее в диаметре.

Вот здесь и требуется бригадный подход, в одиночку совершить эту «производственную» аферу почти невозможно – поскольку придется перебираться через достаточно глубокий водогон, что сделать с полным ведром в руках тяжело, хоть и возможно. Мы же поступили проще – поместили Виталика Черного, как самого рослого и здорового, на дне канала, и теперь его задача: получить полное ведро с одного берега, передать на другой, и в обратном направлении вернуть пустую емкость на замену. Идеальное решение – не надо ни спускаться, ни карабкаться наверх, рискуя рассыпать всю добычу. Главное препятствие устранено.

Собирать приходится практически согнувшись, передвигаться короткими перебежками, почти в полуприсяде, но зато результат – сказочный. К обеду заканчиваются все свободные лотки, иначе сделали бы полуторную норму на каждого.

Нет худа без добра! Норма на таком поле – и так подозрительно много, если же больше сделать, то возникнут ненужные вопросы. И так Ринат Юсупович под конец смены начал как-то подозрительно часто наведываться на наш край поля, слишком уж разительный контраст между тем, что мы насобрали и женская половина класса.