Сергей Мех - Вставай! Страна огромная!

— Да все очень просто, — попытался я ему объяснить, — государство, как известно состоит из трех основных компонентов: власть, территория и население. Отбросьте в сторону власть, если уж она вам так не по душе, и что получится в остатке?

— Территория и народ ее населяющий, — с уверенностью ответил он.

— Ну правильно, — похвалил я его сообразительность, — а это и есть то, что остается неизменным при смене власти. То есть Отечество! Вот его и защищайте! Ведь враг вторгся на исконно русскую территорию, топчет нашу землю своими грязными иноземными сапогами! И народ, оставшийся на оккупированной территории остался без защиты. Как вы считаете, стоит защищать СВОЙ народ от иностранного ига?

— Я думаю стоит, — немного поразмышляв, над такой постановкой вопроса, высказал он свое мнение.

— Ну вот и ладненько, — обрадовался я такому ответу, — вот и защищайте. Тем более, судя по всему опыту Вам не занимать. — Польстил я ему.

— Это вы верно говорите, — согласился он со мной, — опыта у меня более чем достаточно. Ту войну от начала и до конца прошел. Начал, в 14-м, подпоручиком, а закончил в 17-м, уже ротмистром. Когда Советы армию распустили, я не стал биться головой о закрытую дверь, а просто распустил свой эскадрон по домам. А сам здесь обосновался. Ведь именно здесь мы и воевали. Я этот театр военных действий, как свои пять пальцев знаю.

— Ну так, тем более, вам, как говорится, и карты в руки! Вот только, — тут я задумался на мгновенье, — как быть с оружием? А, — я махнул рукой, — знаю.

После чего, быстро обшмонав покойников, забрал у одного из них винтовку. Ту самую, хорошо всем известную Mauser 98k, в немецких источниках: Karabiner 98k, Kar98k или K98k. Прототип Mauser Gewehr 98, конструктивно немного укороченной и с незначительной модификацией, принятой на вооружение Германской армии в 1935 году. Очень надежной и простой в эксплуатации. Несколько легче нашей «мосинки», но имеющей немного больший калибр, 7,92 мм, против 7,62 мм «мосинки». Что, конечно же, создает определенные неудобства, при условии вооружения одного подразделения, разными типами винтовок.

Что, в реальной истории, чаще всего и наблюдалось в партизанских отрядах. Правда при этом был один существенный плюс. В условиях отрыва от собственных баз снабжения, найти боеприпасы для трофейных винтовок, все ж таки намного легче.

— В крайнем случае, всегда можно у противника позаимствовать.

Второй покойничек, поделился со мной своим автоматом. Хотя называть таким образом MP 38/40, было бы в корне не правильно. Поскольку все автоматическое оружие, сделанное изначально под пистолетный патрон, правильно именуется пистолетами-пулеметами. Что наши ППД и ППШ, что немецкие MP 36, MP 38\40 или MP 41. Единственно что их роднит с автоматами, так это то, что боеприпасы они также жрут немеренно. А вот с баллистическими характеристиками не все так гладко.

— Проще было бы их назвать плевательницами.

Поскольку стрельба на дальности свыше 200 метров, из подобных «пукалок» мало эффективна. Потому то и являлась винтовка Mauser 98k, основным стрелковым оружием Вермахта. И массовое использование немцами пистолетов-пулеметов на восточном фронте, не более чем миф. Причем ничем непотвержденный. Достаточно внимательно ознакомиться с штатным вооружением пехотного отделения, где на десять человек личного состава приходилось: семь карабинов 98К, два пистолета P-38 (R-08), один пистолет-пулемет MP-40, да и то у командира отделения, и один ручной пулемет MG-34.

— Вот правда пользоваться ими они могли гораздо эффективнее, чем красноармейцы. Особенно те, что были призваны накануне войны, и толком даже винтовку Мосина, освоить не успели. Плюс к этому можно добавить умелое маневрирование огнем. Которое было, в масштабах отделения, целиком построено на ключевом использовании пулемета. А вся остальная система огня выстраивалась вокруг него. Потому то и казалось, нашим бойцам и командирам, что противник поголовно вооружен автоматическим оружием. Что было далеко не так.

Прихватив, до кучи, четыре магазина и две колотушки, гранаты М-24, которые нашлись за голенищами сапог, я притащил все это изобилие и, аккуратно, сложил у ног старика.

— Ну вот, ротмистр, — сказал я, указывая рукой на кучку снаряжения, — вам и первые трофеи. Оружие, для вашего, будущего, партизанского отряда.

— Спасибо конечно, за подарок, — он криво ухмыльнулся, — но не стоило так утруждаться. У меня найдется чем вооружить бойцов МОЕГО отряда.

— Даже так, — я удивленно поднял бровь, — откуда ж дровишки? Если это конечно не секрет.

— Да какой же это секрет. Просто, когда я распускал свой эскадрон по домам, то попросил все оружие оставить в расположении части. Я, знаете ли, примерно догадывался, что после революционных преобразований в стране может начаться гражданская война. Известно же, что «русский бунт — бессмысленный и беспощадный». И как видите оказался прав. Как в воду глядел. Сам я, изначально, не собирался становиться на чью либо сторону. Хотя и предлагали. Бывшие сослуживцы, пристроившиеся при штабе Юденича. Но я не только не хотел прикладывать руку к уничтожению русских же людей, но и не желал, чтобы оружие моего эскадрона вносило свою лепту, в это, бессмысленное кровопролитие. Потому и разоружил эскадрон, а оружие спрятал. Поэтому сейчас, — он самодовольно ухмыльнулся, — способен самостоятельно вооружить человек 150–200, не особенно напрягаясь.

— Ну вы и жук, ваше благородие, — засмеялся я, — наверняка, кроме обычного стрелкового вооружения, у вас еще и пару пушек припрятано?

— И пушки есть, — без тени смущения отвечал граф, — и пулеметы имеются. И даже минометы.

— Я надеюсь, — на его пассаж мне оставалось ответить только шуткой, — вы не забывали грядки машинным маслом поливать?

— Какие грядки? — Не понял он моего юмора.

— Да это я так, о своем, о женском. — Постарался я переключить его внимание на другие вопросы. — Вы не поможете мне прибраться здесь, немного, за собой. — И показал на, лежащие в одном исподнем, трупы. — Куда их лучше деть?

— Да в болото скинуть, и всего делов, — не стал он заморачиваться выбором вариантов, — здесь бочажок есть. Аккурат возле берега. Скинуть туда, так ни одна собака не достанет. Кстати и авто немецкое, там тоже поместится.

— А вот автомобиль то, как раз и не надо. Мне что же, этого борова, фашистского, на себе переть? Нет уж, увольте-с. Благодарю покорно!

Избавление от нежелательных свидетельств моего иновременного вмешательства, не заняло очень много времени. И поэтому, уже спустя некоторое время мы вновь сидели, с отставным ротмистром и по совместительству графом, на уже ставшей привычной завалинке, и мирно беседовали. Не забывая при этом, отдавать должное дарам природы, любезно предоставленным радушным хозяином, нашему, с Туманом, голодному вниманию.