Дмитрий Романовский - Королевство Хатуту

Обед был дан в том же ресторане гостиницы. Обслуживали две официантки. Одна их них говорила по-французски. Поль спросил, как ее зовут.

– Зоя, – ответила она с улыбкой.

Поль нашел ее довольно красивой.

– Это греческое имя? – спросил он.

– Да, – ответила она с той же улыбкой. – Но в России оно адаптировано еще с одиннадцатого века и теперь считается русским.

– Зоя, я привык перед сном пить молоко с галетами. Могу ли я из своего номера заказать это по телефону?

– Да, пожалуйста. Я предупрежу об этом дежурного по вашему этажу. Он говорит по-французски.

– А вы сами не можете мне занести заказ?

– К сожалению, мое дежурство кончается. Заказ вам принесет дежурная горничная.

Зоя улыбалась милой улыбкой.

– Но она же не будет такой красивой как вы, Зоя, – тоже с улыбкой сказал Поль.

– Все наши горничные – красивые девушки, – сказала она и ушла со своим подносом.

Во время этого разговора Максимил и Каспар бросали на Поля недовольные взгляды, которые он равнодушно проигнорировал, поскольку теперь уже точно знал, что среди французов он является привиллегированным лицом.

После обеда французских делегатов повезли в Мааринский, теперь Кировский, театр. Снаружи театр больше походил на цирк, чем на оперу, но зрительный зал был роскошней, чем в московской опере, и уж куда роскошней зала парижской оперы. Позолоченные богатые барельефы на белом фоне, голубой бархат, живописное панно купола в стиле барокко, ослепительные старинные люстры – все это вызывающе сверкало, контрастируя с бедно одетой публикой. Давали оперу «Пиковая дама». Фамилию композитора Поль вспомнил, читая программу спектакля, однако не решился произнести вслух. Мама и Марго играли ему на пианино отрывки из вещи этого композитора, которая называлась «Времена года». Подробное содержание оперы было отпечатано для французов на пишущей машинке, так что сюжет был понятен Полю. Он даже разбирал некоторые русские слова, которые были в русском разговорнике, например: «три карты». Эти слова звучали по-русски почти как по-французски и повторялись в опере несколько раз. Поль даже понял целую русскую фразу, когда Герман, угрожая пистолетом, отчетливо пропел старой графине: «Хотите ли назначить мне три карты? Да, или нет?» Музыка Полю понравилась. Было похоже на Вагнера. Марго любила Вагнера и ставила для Поля пластинки с его музыкой. Очевидно, русский композитор с непроизносимой фамилией писал музыку под влиянием Вагнера, и в «Пиковой даме» были громоподобные места и оглушительные тромбоны, как у Вагнера. Это Полю нравилось, и в машине по дороге в гостиницу он напевал под нос запомнившиеся музыкальные фразы, такие как: та-а-а та та та-а. В гостинице им подали легкий ужин: экзотическая русская рыба стерлядь, которая водится только в русских реках, а на десерт взбитые сливки с засахаренной брусникой. Когда они на лифте поднялись на свой этаж, Поль спросил Каспара:

– Что едят русские? Ни в Москве, ни в Ленинграде я не видел ни одного кафе.

– Я думаю, здесь многие живут впроголодь, – откровенно признался Каспар. – Они пережили военную разруху. Война принесла им куда больше потерь, чем французам.

– После войны прошло два года, – возразил Поль. – Два урожайных года. Почему же они голодают?

Вместо ответа Каспар сказал пониженным голосом:

– Поль, имейте ввиду: Сталин не любит ленинградцев.

– Как это? – удивился Поль.

– Это только слухи, – тем же пониженным голосом сказал Каспар и пояснил: – Внутрипартийные сплетни. Открыто говорить об этом не следует. Существует некая оппозиция между Москвой и Ленинградом, я имею в виду – между Кремлем и Смольным. Ни с кем об этом не говорите. Я вам это говорю потому, что у вас тенденция самостоятельно решать некоторые вопросы. Будьте осторожны в личных контактах. Еще раз предупреждаю: наши номера в гостинице, возможно, прослушиваются. МГБ работает безукоризненно.

– Спасибо, – так же тихо сказал Поль, понимая, что Каспар доверяет ему некоторые партийные секреты.

В своем номере со старинной ванной Поль принял душ, надел свой красный халат с золотыми кистями, позвонил по телефону дежурному и заказал молоко с галетами. Сидя в кресле, он стал просматривать русский разговорник. В дверь постучали. Поль открыл. Это была горничная, молодая женщина, красивая, как и обещала Зоя, в белом кружевном переднике, с подносом, на котором был заказ.

– Добрый вечер, мсье. Вы заказывали молоко и галеты?

– Да, спасибо, мадемуазель. Как ваше имя?

– Вера. – Она прошла к столу, составила с подноса стакан молока и тарелку с печеньем. – Простите, мсье, но галет у нас нет. Я принесла печенье «Мария». Вы не возражаете?

– Нисколько. Разве можно возразить такой красивой девушке? – Она молча улыбнулась, Поль спросил: – Могу я еще заказать ликер?

– Пожалуйста. Что-нибудь к ликеру?

– Да. Шоколад.

– Сейчас принесу. Буфет на нашем этаже.

И она вышла. Поль достал из чемодана пачку презервативов, сунул под подушку. Вошла Вера с подносом. На подносе маленький хрустальный графин с ликером, рюмка и плитка шоколада.

– Сколько стоит заказ? – спросил Поль.

– Нисколько. Обслуживание делегации бесплатно. Вы наши гости.

Вера улыбалась, опуская поднос на стол.

– Меня зовут Поль, – сказал Поль, хотя не сомневался, что она уже знала его имя. – Разрешите мне предложить вам выпить со мной рюмку ликера за наше знакомство.

Вера в нерешительности отвела глаза в сторону, но Поль видел, что это наигранная нерешительность. Он плеснул немного ликеру себе в стакан и налил рюмку для Веры, пододвинул ей кресло. Она села на край кресла, скромно опустив глаза. Явно наигранная скромность. Поль сел в кресло напротив нее, почти касаясь ногами ее округлых колен. Они сделали по глотку ликера.

– Где вы изучали французский? – спросил он.

– В институте. Потом я бросила институт и поступила на курсы. Там я выучила французский и немецкий.

– И давно вы работаете в гостинице?

– Два года.

– Вы верите снам?

– Нет, – она улыбалась.

– А я верю. У меня есть доказательство, что сны сбываются.

– Вот как? – Она продолжала улыбаться. У нее была красивая улыбка.

– Мне с детства снится одна и та же девушка, которой я никогда не видел в жизни. – Тут Полю стало смешно, и он тоже стал улыбаться. – А сейчас, когда я вас вижу, я понял, что это вы мне снились. Я вас узнал.

Тут Вера перестала улыбаться. В ее глазах появилось удивление, явно ненаигранное, и при этом лицо ее осунулось, на щеках появились вертикальные складки. А Поль продолжал улыбаться.

– Как это хорошо, что я вас, наконец, увидел в жизни.

Он взял ее за руку. Она отвела глаза в сторону, разыгрывая смущение, и при этом лицо ее сразу стало моложе. Ей шло притворяться. Поль придвинул вплотную свою босую ногу к ее щиколотке, туго затянутой в шелковый чулок. Сидя в креслах, они наклонились друг к другу и поцеловались. Вера медленным, но уверенным движением раздвинула полы его халата, открыв его твердый, торчащий вверх член. Она склонилась еще ниже, но Поль тут же схватил ее за руки, и они поднялись с кресел. Он уже знал, что сосание хуев во всех странах считается французским способом, и теперь, в России, это показалось ему особенно отвратительным. Разыгрывая томность, она дала себя раздеть и уже сама стала отстегивать от пояса туго натянутый чулок, но Поль отвел ее руки. Ее бедра не были такими широкими как у Мадлен, хотя полоса белой кожи между поясом и чулками тоже завораживала. Треугольник волос внизу живота был почти черным: Вера была темной шатенкой. Хлопковое бра застегивалось на спине не застежкой, а тремя маленькими пуговицами. Такие бра носят в России. Когда Поль его снял, груди ее повисли большими плоскими полукружиями. Оригинальные груди. Поль поднял ее на руки. Она была тяжелой, вероятно, за счет отсутствия талии. Поль все же обнес ее вокруг стола и только после этого уложил на кровать. Не спеша он распечатал конвертик с презервативом, она взяла у него презерватив и сама надела ему. Толстый пружинный матрац вероятно был старым и поскрипывал в такт ритмичным движениям Поля. Гостиничный номер наверное прослушивается. Где-нибудь в операторской сидит телефонист с наушниками и слушает, что происходит в номере. И он слышит в наушниках поскрипывания кровати. Что ж, пусть МГБист послушает, как ебется член французской коммунистической делегации. После полового акта Поль улегся на бок, взял Веру за руку. Она лежала вытянувшись рядом с ним. Когда они встретились глазами, она улыбнулась, и лицо ее сразу помолодело. Это значило: притворяется. Кокетливым тоном она сказала: