Василий Панфилов - Улан 4

И тут же, стоило только укрепиться, решил "поставить на другую лошадь". Не получилось… А давайте отыграем всё назад и сделаем вид, что ничего не было!

По вполне понятным причинам, терпеть такого соседа Померанский Дом не стал и выкатил ответные требования — отказаться от притязаний на Баварию, которая отходит Померанскому Дому. Виттельсбахам остаётся только Пфальц — и хватит. Да и то — исключительно из-за политики, мать её… Аннексию Баварии "Международное мнение" воспримет как некий акт справедливости — получили-то её Виттельсбахи, по сути, из рук Грифичей. Ну а раз те так оскандалились с предательством, то и забрать не грех. А вот Пфальц — уже нет, он принадлежал Виттельсбахам до предательства… Ну может быть, ещё Кёльн удастся забрать, но не факт.

Так что потихонечку работали в стиле "ползучего штурма", "съедая" одно укрепление за другим. Постепенно баварцы сгрудились в лагере достаточно тесно и — начались болезни и откровенное недовольство. Штурмовать? Да не хотелось бы, потерь в таком предприятии не избежать. Лучше терять время, чем людей — пока он может себе это позволить.

Однако за него решили другие… Распечатав письмо от людей Юргена, Владимир грязно выругался — вот почему настроение было скверное, не просчитал как следует политическую обстановку во Франции и тот факт, что среди Вождей Революции полно агентов английской разведки и они используют своё влияние в пользу бриттов. Сам не просчитал и агентура сплоховала…

— Франки! — Коротко пояснил он Фольгесту, с которым коротал время за партией в шахматы, — они всё-таки выдвинулись!

Цыкнув зубом, старик взял протянутое письмо…

— Мда… Недели через две они будут здесь, а может и раньше, так что с баварцами нужно кончать.

— Да кто ж спорит! Просто не хочется терять людей.

Фольгест задумался и прикусил губу…

— А если сблефовать? — Предложил он с загоревшимися глазами минуту спустя.

— Как?

— Ракеты, хмыкнул Начальник Генерального Штаба.

" — Только человеколюбие удерживает императора от применения этого страшного оружия. К баварцам император не имеет никаких претензий, о чём может догадаться каждый здравомыслящий человек, зная его привычку к войне быстрой, маневренной. Благородный правитель уже не надеется на благоразумие подлецов Виттельсбахов, но надеется на таковое у обычных баварцев. Они могли бы вспомнить, что только вмешательство Померанского Дома спасло их дома от разорения пруссаками…", ну и дальше в том же духе.

— А недурно, — отметил попаданец с явным удовлетворением, — отшлифовать, да запустить сперва как неофициальные слухи. Дескать, не хочется, но эти чёртовы Виттельсбахи так надоели… Единственное, тут сильно придётся поработать парням из ведомства фон Бо. Ибо сам знаешь — ракеты не настолько эффективное оружие и эффект от первого применения был скорее от дичайшего сложения обстоятельств и от испуга солдат. А вот ежели применим, а эффективности не будет… "страшилочку" потеряем хорошую.

"Пугалочку" готовили почти неделю, оттачивая слухи до мелочей — в том числе и в своих войсках. Весть же о приближении ста двадцатитысячного французского войска только добавила "масла в огонь".

" — Терять своих солдат я не люблю — предпочитаю, чтобы умирали враги, — жёстко заявил Померанский очередной делегации из баварского лагеря, — воевать на два фронта я не буду и если завтра не сдадитесь на моих условиях, вас ожидает Огненный Шторм".

Делегация впечатлилась, но видимых результатов это не дало…

— Сработает блеф? — Негромко спросил Фольгест у императора.

— Если нет, то залп ракетами и штурм. Пленных в таком случае брать по минимуму.

Владимир был откровенно зол и был готов ко всевозможным международным осложнениям из-за невиданной жестокости — помимо уже имеющихся. Однако осложнения — это потом, а сейчас — надо додавить баварский лагерь, если нет желания драться с галлами, имея за спиной Виттельсбаха. Ну или наоборот.

Поражения Грифич не боялся — не тот случай. Другое дело — потери. Противостояние обещало затянуться не на один год, а для этого нужны ресурсы. С ресурсами же… Королю Венедии хватило сил на противостояние с большей частью Германии, но вот императору Священной Римской Империи на противостояние Франции и Англии понадобятся все ресурсы Германии… А их мало… Сперва Фридрих с его бесконечными войнами, затем он сам… не отставали и другие властители… Мужчин боеспособного возраста в Империи было мало. Выбили.

Поэтому чем раньше закончится "первый раунд", тем больше у него останется возможностей для второго, третьего… А их явно будет немало — Англия не захочет стать одной из империй — её устраивает только звание империи единственной.

Ракетные станки расставляли на полном серьёзе — пусть от них в данном случае толку мало, но напугать обороняющихся они способны. Пусть хоть в качестве прикрытия первой волны нападавших сойдут…

— Стоп! — Поднял руку офицер, отвечающий за связь с воздушным шаром, останавливая ракетчиков.

— Мой император, в баварском лагере идёт перестрелка!

— Замечательно…, - почти пропел Владимир, подтверждая приказ, — ждём.

Ждали не зря — сторонники мира не выдержали и подняли мятеж. Событие для любой армии… Не беспрецедентное, но где-то около — не частое, мягко говоря.

Вскоре небольшая, но представительная делегация во главе с королём Баварии Карлом Теодором, приблизилась к шатру Померанского. Лицо Виттельсбаха напоминало посмертную восковую маску.

— Мой император, — сказал он безжизненным голосом, — я вверяю тебе жизни моих людей и отрекаюсь от престола королевства Баварского, согласно твоему требованию.

Сказав это, он опустился на колени и склонил голову…

Потеряв Баварию в качестве союзника, французы не решились идти дальше — одной только Венедии… пусть и во главе несколько "виртуальной" (это пока!) Римской Империи они вряд ли бы испугались, но в сочетании с Империей Российской… страшновато. Они встали лагерем в Эльзасе и начались переговоры. Их тон постепенно менялся по мере того, как англичан выдавливали из Ольденбурга и Ганновера. Чем менее устойчивой была позиция неофициальных союзников, тем нерешительней были французские переговорщики. Но дело тут было не только в военных успехах венедов и высвобождающихся на "английском" направлении войсках, но и в том, что французская армия постепенно разлагалась.

А разве можно было ожидать чего-то иного, если в Париже вовсю велись поиски "контрреволюционеров" и поиски эти уже перекинулись в провинцию? Не обошла эта беда и армию — военные лихо оперировали словами "контрреволюционер" и "предатель Франции", стараясь "топить" соперников в борьбе за власть или просто несимпатичных людей.