Василий Панфилов - Улан 4

Пошло… И пусть тиражи были сравнительно небольшие, рассчитанные скорее на любителей хорошей живописи… Но разве этого мало? Именно состоятельные люди обычно формируют "общественное мнение". Дочка предложила сделать ещё и "бюджетные" варианты с иллюстрациями попроще, но — бесплатно. Учитывая, что для какой-нибудь бедной семьи ЛЮБАЯ иллюстрация в те времена считалась чем-то необыкновенным и вешалась на почётное место [136] Вешалась на почётное место — тяга к красоте вообще и живописи в частности у народа всегда была велика. Однако ещё в первой половине 20-го века полиграфическая продукция была достаточно дорогой. Поэтому в домах в качестве украшений (!) можно было встретить красочные сигаретные пачки, рекламные плакатики… Да вообще всё, что угодно, лишь бы как-то радовало глаз. Представьте теперь — что такое комикс с красивой картинкой в 18-м веке… Это как картина достаточно известного художника у вас дома сегодня, никак не меньше — предмет гордости, зависти гостей… Такие "предметы искусства" висели на видном месте не что годами, а — десятилетиями. … Точка зрения Померанского Дома на происходящее в Европе должна была стать основной.

И раз уж взялся за карандаш… Рисунки к мемуарам тоже начали потихонечку появляться. Вроде бы мелочь, ан нет — шуточку шаржированный портрет какого-либо исторического деятеля — и вот он уже входит в Историю несколько немного… или много… другим.

Была пропаганда и в логове у исконного врага — англичан. Опирались пропагандисты прежде всего на условия жизни в Англии — откровенно паршивые, нужно сказать. Их можно было условно назвать "социалистами", поскольку основной идеей было улучшение качества жизни простого народа. Благо, как раз сейчас был расцвет всевозможных религиозных и философских учений, ищущих смысл жизни.

Другая часть пропагандистов опиралась на кельтов — любых. К ирландцам, правда, не лезли — тех и так осталось мало и англичане уничтожали их при малейшем подозрении на нелояльность [137] Уничтожали их при малейшем подозрении на нелояльность — как и в РИ. К примеру, Кромвель В НЕСКОЛЬКО РАЗ уменьшил население Ирландии. Да и во второй половине 19 века ситуация повторилась, но в этот раз основную роль сыграл спровоцированный англичанами голод. . Но оставались колеблющие шотландцы, валлийцы… О независимости… или хотя бы о равных… относительно равных… правах с англичанами, кельты мечтали давно. А между прочим, кельты очень талантливы… и очень злопамятны. Агитаторы Померанского (которые, собственно, в большинстве совеем даже не подозревали, что они работают на Померанский Дом) "раскручивали" их на национализм, сепаратизм и отделение от Британии. Кельты слушали охотно — власть английской Короны не дала им ничего хорошего.

Вообще, с Англией Владимир намеревался поступить достаточно просто — расчленить на десятки, если не сотни микро государств, не имеющих друг с другом ничего общего. И нет, в Империю не войдут ни англичане, ни кельты — проблем с ними больше, чем дохода.

О ситуации с Англией император размышлял достаточно часто и старательно гнал от себя мысли, что его планы могут и не выдержать столкновения с реальностью. "Технически" он имел все шансы выиграть Битву за Англию. Пусть у него меньше флот — но корабли гораздо лучше, а про людей и говорить не приходится… С армией дела обстоят ещё лучше. Да чего там попусту говорить: привычное английское оружие — Блокада торговли, оказалась оружием обоюдоострым и в данной ситуации принесло англам больше проблем, чем славянам.

Но проблема в том, что масоны и прочие тайные общества, встали против него очёнь жёстко, отбросив извечные междуусобные интриги. А это капитал, это связи по всему миру, "спящие" агенты в самых неожиданных местах… По сути, Битва за Англию станет решающей и противостоять ему будут не только англичане, но и немалая часть французов, итальянцев, венецианцев, голландцев и многих других.

Кто-то будет сражаться за некую условную "Родину", оболваненный масонской пропагандой и искренне считающий его Воплощением Зла. Другие будут сражаться за Образ Жизни: право грабить другие народы безнаказанно, иметь рабов, заниматься запрещённым в Империи ростовщичеством. Ну и конечно же — безликое и без инициативное большинство, которое можно просто поставить в строй, не спрашивая согласия.

Битва пока откладывалась — стороны копили силы. Напасть сейчас? Общество не получило пока должную дозу пропаганды, моряки не освоили толком захваченные турецкие корабли, как не освоили ещё акваторию Средиземного моря, армия не восстановилась… Но к сожалению, противник тоже не дремал.

Император боялся не столько вооружённых столкновений, сколько неожиданных ходов — эпидемии чумы, уничтожения его родных убийцами и всего в том же духе. Откровенно говоря, если бы не экстрасенсорные способности как его самого, так и сыновей — и в первую очередь "чтение" эмоций, шанса в противостоянии у него просто не было бы. Но даже так, даже с прекрасными спецслужбами… Уверенности в Победе не было.

Во Франции начали разворачиваться достаточно интересные события: Англия слишком уж увлеклась вмешательством в жизнь другого государства — настолько, что даже революционный угар уже не заслонял этот факт, французы закономерно возмутились и… Количество английских агентов в высших эшелонах власти начало стремительно сокращаться. Разными путями: некоторых линчевал на улицах разгневанный народ, других вешали или гильотинировали после приговора суда, третьи "перекрашивались". Были и четвёртые, пятые…

Нельзя сказать, что Британия потерпела окончательное поражение, но галлы заметно воспряли духом и Померанский решил разыграть карту "Национального самосознания". Риск — поскольку он тоже заметно "откусил" от Франции… Но Англия — враг для галлов давний и можно сказать — проверенный. Тем более, что Рюген забрал у французов Эльзас с Лотарингией, которые сами же французы не привыкли ещё считать своими. Англичане же захватывали французские колонии — а это лишало прибыли великое множество акционеров; уничтожали французский флот без всякого объявления войны; перехватывали торговые французские суда и делали столь же привычные для себя вещи.

"Добил" галлов тот факт, что в Британии начали формировать части из эмигрантов-французов. Прямо об этом не говорилось, но особо и не скрывалось — эмигранты должны были пойти первым эшелоном во время английского десанта во Францию…

— Прямо так и обещают? Вернуть королевскую семью на трон, привилегии дворянам — и себе почти ничего? О Франции пекутся? — недоверчиво спросил Богуслав после слов агента, лично прибывшего из Альбиона. Агент — симпатичный валлиец средних лет, очень улыбчивый торговец рыбой, без особого стеснения пожал плечами. Без стеснения — потому что был он потомком одного из знатных валлийских родов и имел неоспоримые права на один из многочисленных королевских престолов Уэльса [138] Многочисленных королевских престолов Уэльса — у кельтов королей было ничуть не меньше, чем князей на Кавказе — едва ли не в каждой деревушке свой. . Трон был потерян ещё до прихода ненавистных англов, да и те потом не признали за его родом даже дворянских прав [139] Не признали за его родом даже дворянских прав — явление довольно частое, это только Россия признавала дворянские права у знати на присоединённых/завоёванных территориях. В той же Англии кельты подтверждали имеющееся дворянство в случае, когда они были чем-то полезны завоевателям, либо когда были достаточно сильны и имели возможность капитулировать на приемлемых условиях. . Пятнадцать лет назад он почти не вспоминал о своём происхождении и в валлийские патриотические организации входил только "краешком". После того, как на него наткнулся один из самых лучших агентов Трауба, потомок королей быстро уверовал в своё особое, несомненно великое предназначение и теперь являлся одной из ключевых фигур валлийского Сопротивления.