Александр Конторович - Я хочу жить дома

– Заказ?

– Да.

– Официально?

Вместо ответа Борис протягивает мне небольшую статуэтку. Позолоченную.

Мужик, сидящий на колу.

– Оставишь её там…

Метка беспредельщиков – мол, это наша работа.

Да, они исполняют свои решения чужими руками. А что, кто-то полагал, что им надобно содержать для этой цели собственные вооруженные структуры? Это в Диком-то поле? Где каждый второй, не считая первого, готов подписаться под такие делишки. Ну-ну… Если вы и впрямь так полагали – мне вас жалко…

Дальнейшая беседа была чисто технической. Так, кое-что уточнили, некоторые вещи согласовали… это уже не так интересно.

Так что пробуждение для «моей» гоп-компании оказалось весьма приятственным – работка подвалила. И деньга за неё обещана.

– Работаем на беспредельщиков. Официально, – показываю всем собравшимся статуэтку.

То есть – лично к нам претензий не будет. Ну, по крайней мере, они будут не столь уж резкими, какими могли бы быть в том случае, если бы мы предприняли подобную акцию самостоятельно.

Наехать на нас можно, но это повлечет неминуемую негативную реакцию со стороны наших заказчиков. А это никому не нужно. Даже самому отмороженному боевику. Ответка может прийти с совершенно неожиданной стороны. Да хоть и от ближайшего друга – деньги нужны всем.

Кстати, если Гуменюк полагает, что я вдруг верну ему гонорар за эту операцию, то он сильно ошибается…

Надо, кстати говоря, учитывать и то, что совершенно аналогичный заказ мог быть выдан и ещё кому-нибудь. На тот случай, если мы облажаемся. Подобная подстраховка была вполне в стиле наших нанимателей. Да и на нас самих такую заказуху могли организовать, дело житейское. Правда, в этом случае нам не вручили бы метку беспредельщиков… так что, по крайней мере, с этой стороны можно было быть спокойным. Заказчик нас не собирается зачищать, мы зачем-то ему пока нужны. Сейчас или в будущем – неизвестно. Но нужны.

Не покривив душой, могу отнести кое-что и на свой счет. Борис меня проверил и убедился в том, что дело с таким человеком вести можно. А если уж у него ещё и своя собственная банда есть… То он переходит из разряда выгодных и уважаемых клиентов в разряд партнеров.

Это уже совсем другие отношения.

Более выгодные – но и более опасные, между нами-то говоря. Так что тут ещё не раз и не два всё прикинуть надобно.

Но – так уж сложились обстоятельства, что от меня сейчас почти ничего не зависит. Рупь за сто – есть в моей группе кто-то, чья обязанность постукивать на командира. Кто – этого я сейчас выяснить не смогу. Один неверный шаг – и реакция Гуменюка будет крайне болезненной и жесткой. Для меня.

Да и Борис вряд ли доверяет мне целиком и полностью, не просто так приставлены ко мне телохранители. Они и конвоирами могут мгновенно стать. И палачами, если потребуется. А уж в том, что они ему инфу сливают регулярно, я не сомневался ни единой минуты.

– Значит так! – делаю метку на карте. – Клиент пойдет отсюда.

– Состав группы? – интересуется Могила. Он собран, серьёзен и внимателен: пошла работа. Пока планирование, но именно здесь важно всё правильно просчитать.

И здоровяк совершенно преобразился. Никаких шуточек и подколов, передо мною сейчас сидит совершенно другой человек.

– Головной дозор на джипе. Это стандартное построение, он всегда так ходит. Один пулемет и двое автоматчиков, не считая водителя.

– Угу…

– Основное ядро – пять машин. Джип клиента может быть бронирован, имейте это в виду!

– Ясно…

– Две из пяти машин – грузовики. В них группа поддержки, человек сорок-пятьдесят. Могут иметь гранатометы и АГС. Во всяком случае, один АГС точно на грузовике установлен, это видели наблюдатели.

– Ну и хвостовой дозор – тоже джип, но более тяжелый. Обычно «Мицубиси L-200» с минометом в открытом кузове. Там, по слухам, какой-то вообще запредельный стрелок катается, надо это учесть!

Сидящий сбоку Крайний усмехается. Недобро так… Этот, пожалуй, что и учтёт… по-своему. И меточку на прикладе очередную сделает. Потом…

– Вот здесь и здесь, – делаю метку на карте, – запускаем «свечки». Пару штук.

– Кто работать будет? – приподнимет бровь Могила.

– Сам займусь. Тут ошибиться – себе дороже станет.

Гнат понимающе кивает.

«Свечка дяди Саши» – жуткое изобретение времен последней войны. Почему такое название – бог весть… Активно использовалось обеими сторонами, но чаще – всё же спецназом Новороссии. Разрыв основательного осколочного заряда на небольшой высоте – так, чтобы осколки выкосили здоровенное пространство, штука совершенно неподарочная. Дело вроде бы и нехитрое, ещё с первой мировой войны хорошо известное. У французов что-то похожее носило название «coup de hache» – «удар топором» и применялось прежде всего артиллеристами.

Но пытливая человеческая мысль дошла и до того, что народ как-то ухитрился обойтись и без пушек. И без стрельбы с дальней дистанции – лупили почти в упор.

Варианты тут были самые разнообразные, но не слишком. Основное – это правильность монтажа и запуска всей этой фиговины, точный расчет, в том числе и времени подрыва. Ошибавшихся обычно хоронили рядышком – прилетало и им. Так что квалификация исполнителя в данной ситуации – вещь крайне серьезная! Оттого и напрягся Могила. И я его понимаю хорошо.

Зато при удачном использовании… пехоте оставалось не слишком много работы.

Ну, а некоторые козыри я приберегу. Тем паче что и времени на их использование осталось не так уж и много. На связь с вертолетами я выходил и просьбу соответствующую передал. Абонент на той стороне помолчал малость – и согласился.

– Два дня! И ни секундой больше!

– Понял!

И на том спасибо! Благодетель ты мой…

Самое фиговое, что я только могу себе представить на войне – это ждать.

И ладно бы, если ты просто сидишь где-нибудь на попе ровно и, поплевывая через губу, ожидаешь каких-то приятностей. Не спорю, где-то и когда-то это очень даже возможно и было.

Где-то.

И когда-то.

Не в этой жизни, надо полагать.

И в каких-то совсем уже давних временах.

Когда все двигались неторопливо, заряжание ружья производилось посредством полутора-двух десятков операций. И когда переход в тридцать километров считался совсем уж запредельным марш-броском.

Но всё это осталось в прошлом. Сейчас можно даже не успеть присесть – а тебя уже режут на мелкие кусочки. И что характерно – наваливаются со всех сторон сразу.

Впрочем, бывает и по-другому.

Вот выйдешь ты к цели. Тихо выйдешь, нигде и никак не пропалившись. Заляжешь, осмотришься – вроде бы всё тихо…

Никто не караулит незваного гостя, бдительно озираясь по сторонам. Не ходят по тропинкам бдительные часовые, не надрываются лаем озверевшие сторожевые овчарки.