Александр Конторович - Я хочу жить дома

Борис чешет в затылке.

– Ну… Наверное, не пустит.

– И мне придется каким-то образом прятать здесь своих парней, дабы они пришли тебе на помощь в нужную минуту? Интересно, как я смогу это сделать, не привлекая внимания окружающих?

– Ты у нас профессионал, думай.

– А к старьевщику этому в дом на постой попроситься я могу?

Борис меняется в лице.

– Сильно сомневаюсь, что у тебя что-нибудь получится. Он мужик необщительный, а уж с таким предложением к нему лучше и вовсе не подходить.

– Что, уже были прецеденты?

– Нет, конечно! Но я не думаю, что в твоих интересах привлекать к себе ненужное внимание. Впрочем, твои люди ведь могут наблюдать и издали. Веллер же не спрыгнет нам на голову прямо из-под облаков. Ему тоже надо будет как-то подобраться сюда. Причем желательно скрытно. Это тебе и твоим парням проще: вы здесь свои и можете за собой по улице хоть пулемет на веревочке тащить. А он будет вынужден действовать тихо.

Прекрасно понимаю логику его мышления. Борис не ожидает нападения крупной группы и не рассчитывает на то, что нападавшие притащат с собой что-либо серьезнее обыкновенного гранатомета. А мы, не сильно заморачиваясь, можем перекрыть все подступы к улице бронетехникой. Расставим снайперов. С Гуменюком я этот вопрос как-нибудь согласую. Сомневаюсь, что бывший капитан внагляк полезет на наши патрули. Скорее всего по своему обыкновению постарается устроить гадость с дальней дистанции. Ну, вот здесь-то мы и попробуем его перехватить. Делюсь этими соображениями с Борисом. Тот пожимает плечами.

– Ты профессионал, тебе виднее, как поступить. Кто с твоей стороны будет принимать участие в операции?

– Тебе что, поименный список нужен? – удивляюсь я.

– На фиг он мне свалился? Я имею в виду, ты сам руководить будешь или кого-то из своих ребят пришлешь?

– Нет, сам я непосредственно поисками капитана займусь. А здесь… Здесь хотя бы Могила справится.

– Ну, ты как-нибудь при случае покажи его мне, чтоб я знал, к кому в крайнем случае обращаться. Мало ли какие вопросы могут возникнуть.

– Да без проблем.

Если я все правильно понимаю, то мой наниматель имеет желание поближе познакомиться с тем человеком, который может возглавить мой отряд после «внезапной» гибели его предводителя. Стало быть, если я все правильно понимаю, история моих взаимоотношений с Борисом вряд ли будет долгой.

Так-так-так… Вот оно, значит, как получается. Интересно, что ж я такого сотворил, что меня уже приговорили? Убил кого-нибудь? Так вроде бы нет на мне каких-то серьезных косяков. Соцкий? Прямой заказ от Бориса. Радиоактивный караван? Тоже сомнительно. Слишком много натяжек получается.

Нет, тут другое что-то. А что же именно? Что я сделал ?

Нет. Тут какая-то другая хрень. Я что-то видел или слышал. Знать бы еще, чего именно?

И вот тут я останавливаюсь, прервав наш с Борисом разговор на полуслове.

Что значит видел?! Я это сейчас вижу! Место вижу, которое не должен был увидеть своими глазами! Не заведи меня сюда Борис, я бы, может, и никогда не появился бы на этой улочке.

Значит, все дело в этих домиках. А точнее в их обитателях. Ладно, домики с заросшими воротами никакого особенно интереса не представляют: это обычная охрана. Сильно сомневаюсь, что в этих сарайчиках стоят только джипы. Наверняка там запрятаны какие-то смертоубойные штуковины. Да и посадки во дворах… При всем наплевательском отношении нынешних хозяев к собственным огородам в некоторых местах чрезмерно разросшиеся кустарники и деревья были аккуратно подрезаны. Зачем, спрашивается, человеку, который не чувствует себя в этом доме хозяином, заниматься подобной ерундой?

Да затем, что эти ребятишки попросту сектора обстрела себе расчищали. Убирали лишнюю растительность. Кое-где даже заборы посносили. А в одном месте – так и вовсе обвалили небольшой домик, который раскорячился прямо в секторе стрельбы. На стенах домика до сих пор остались следы работы лома и кувалды. Как-то, знаете ли, отличается разрушенный человеческими руками дом от аналогичного строения, рухнувшего под влиянием непогоды и времени.

Все эти люди охраняют здесь какой-то объект. Никто из них не сидит здесь в праздном времяпровождении.

Ладно. Пусть будет объект. И что же это за объект? Куда может приехать таинственный визитер? В каком домике он остановится?

Да к старьевщику он и приедет. Со стороны все выглядит абсолютно обыденно. Мало ли какие гости наведываются к мастеру. А если туда в это время еще и Борис заглянет…

Да, так все сходится. Пожалуй, действительно, все.

И когда же приедет этот дядя? Сдается мне, что я знаю ответ на этот вопрос. И могу Бориса более ничем уже не напрягать.

Гуменюк выглядел уставшим и измотанным. Против обыкновения, коньяка он мне сегодня наливать не стал. Впрочем, я и не настаивал.

– Ну? – хмуро глядя на меня, интересуется атаман. – С чем пришел?

– Тебе такая фамилия – Веллер – говорит что-нибудь?

– Да хрен его знает, кто это такой! Можно подумать, у меня других дел нет, как все фамилии запоминать.

Понимаю пана Дмитро: хозяйство ему в наследство досталось обширное, хлопотное, и головной боли, надо полагать, доставляет изрядно. То-то он сегодня не в духе.

– Это наемник.

– Да уж я догадываюсь, что не персидский падишах.

– И сему достойному господину кто-то щедро проплатил заказ на одного из главных беспредельщиков.

– Ну, если этому дураку надоело жить, то причем тут я?

– При том, что покушение состоится здесь, в этом городе.

Гуменюк мрачнеет. Ежели такое мероприятие пройдет, как этого хочет заказчик, ответка от беспредельщиков прилетит неминучая. Сейчас трудно сказать, кто и до чего докопается, но уж местному-то атаману свое «фе» выскажут всенепременно.

Атаман сплевывает на пол и грязно ругается. Встает со своего места. Подходит к шкафу и достает оттуда бутылку коньяка и два стакана. Щедро плескает в стакан коньяка и сует его мне.

– У тебя прямо талант разыскивать всякую гадость!

– Ну, раньше тебя это вроде бы так не беспокоило.

– Ладно, – отставляет стакан в сторону Гуменюк. – От меня чего надо?

– Работу по данному заказу мне оплатят беспредельщики. Я знаю место, приблизительно могу предположить время. И это все.

– Как я понимаю, предстоит разборка?

– И даже наверняка со стрельбой. Полагаю, ты хорошо представляешь себе уровень заказчика.

– Уровень его безбашенности – вот это очень даже хорошо представляю! А относительно наличия ума – я бы не был столь категоричен. Что ему сделали беспредельщики? Этот баран хотя бы понимает, с кем он связывается?

– И с кем же?

Атаман смотрит на меня тяжелым взглядом. Он явно не расположен шутить, и поэтому я меняю тон разговора.