Олег Таругин - Штурмовой отряд. Битва за Берлин

– Контролер, это центральный, что у вас? Ага, понял, спасибо, можете возвращаться.

Снова взглянув на офицеров, оператор широко улыбнулся:

– Говорил же, все в порядке. Можете встречать, думаю, минут через двадцать они подъедут.

– Кто подъедет? – не понял подполковник.

– Да старлей твой вместе с комитетом по торжественной встрече, не пешком же ему в бронекомплекте пять кэмэ по жаре переть? – ухмыльнулся Локтев.

– Степаныч, может, я и туплю, но он же сейчас вроде как того, в прошлом, минус неделя от этого дня?

– Не совсем так, – переглянувшись с понимающе улыбнувшимся оператором, пояснил тот. – Хотя да, прекрасно тебя понимаю, в первый раз сам чуть мозги не сломал. Ладно, сейчас объясню на пальцах. Понимаешь, сегодня у нас седьмое число, так? А вернулся он в первое этого же месяца. То есть, с его точки зрения, он уже семь дней сидит вместе с нашими наблюдателями в расчетной точке, под любителей рыбалки маскируясь. Надеюсь, не спились еще, там поселок рядом, ну и магазин соответственно. Но вернуться он может только сейчас, после того, как отправился в прошлое, иначе ему придется встретиться с самим собой, что суть невозможно. Причинно-следственная, мать ее, связь…

– А позвонить? – глуповато спросил Локтев, ощутив легкое головокружение.

– Тоже нет, – не особенно удивился вопросу генерал-майор. – Все по той же причине: не может он сообщить, что прибыл в прошлое, поскольку еще туда не отправлялся. Только умоляю, Витя, не спрашивай почему. Сам не совсем понимаю. Договорились?

Подполковник Виктор Иванович Трешников лишь тяжело вздохнул в ответ….

Створки выкрашенных зеленой краской ворот с советскими еще красными звездами неспешно разошлись в стороны, и микроавтобус въехал на территорию базы. Бросив короткий взгляд на номер, к водительской двери тут же подошел боец в летнем цифровом камуфляже, введенном в армии несколько лет назад, и бронежилете. На плече висел снятый с предохранителя девятимиллиметровый пистолет-пулемет «Вереск», который он придерживал правой рукой. Причем ладонь бойца постоянно находилась поблизости от пистолетной рукоятки – для того чтобы открыть огонь, ему потребовалось бы несколько секунд. Еще двое караульных рассредоточились по сторонам от видавшего виды мерседесовского «спринтера» с затемненными стеклами – эти также держали оружие наготове. Водитель, опустив стекло, протянул карточку электронного пропуска:

– Привет, Влад. Как оно вообще?

– Да как обычно, Серег. Сам видишь, бдим. Граница, как говорится, на замке, а ключ в кармане. – Боец провел пластиной по портативному считывающему устройству, мигнувшему зеленым индикатором, и протянул карту обратно. Обойдя машину, он распахнул сдвижную дверь и, привстав на ступеньку, пересчитал сидящих в салоне людей, профессионально вглядываясь в лица. Осмотрел салон.

– Девять и один в кабине, итого десять, как и заявлено. Товарищи офицеры, документы предъявите, пожалуйста. Надолго к нам? – последнее относилось к водителю.

– Я? А вот уж хренушки, сейчас вон эти гаврики выгрузятся, и сразу обратно. Мне до вечера еще нужно автобус на базу отогнать, и домой добраться, а на Кольцевой, разумеется, пробки, пятница же. Так что, даешь зеленый семафор?

– Сейчас, только с документами закончу, – караульный проверил удостоверения личности всех десяти пассажиров, сверяя фотографии с сидящими в креслах «оригиналами», а фамилии и звания – со списком, который он держал в руке. Закончив, спрыгнул на асфальт и, обойдя микроавтобус, махнул рукой:

– Все нормально, проезжай. Иваныч уж заждался, минут с десять назад в очередной раз на КПП звонил. Рули на плац, пускай там начальство и ждут.

– Понял, – кивнул водитель. – Тогда я мигом.

– Добро. Все, давай, что-то мы разговорились.

«Спринтер», пыхнув из выхлопной трубы сизым бензиновым облачком, двинулся в сторону пустынного плаца, аккуратно разлинеенного нанесенными на асфальт белой краской квадратами и линиями. Несмотря на то, что «верхний город» главным образом являлся лишь прикрытием истинной сути базы, к армейским уставам здесь относились со всем возможным пиететом. Потому и плац выглядел именно так, как и должен был бы выглядеть, окажись это место и на самом деле лишь одной из многих расположенных в Подмосковье «вэ-че-номер-такой-то».

– Серьезно тут у вас, – обращаясь к водителю, буркнул майор Барсуков, первым выбираясь из остановившегося микроавтобуса. – Серега, они ж тебя, как я понял, знают, к чему такие сложности? Мужики, выгружаемся.

– Сложности, – фыркнул водитель. – Это еще не сложности, Миша. Это нас, считай, и вовсе по-свойски пропустили. Вот первое время шмонали, мама не горюй – не только личность каждого пассажира проверяли и салон осматривали, а даже под днище заглядывали и содержимое бензобака проверяли. Так что сейчас – полная демократия, чтоб ей икнулось. Ладно, выгрузились? Тогда давай, до скорого, – сграбастав широченной ладонью руку Барсукова, он решительно ее потряс. – Не поминай лихом, майор. Покедова.

– И вам не кашлять, – автоматически буркнул тот, потирая правую ладонь левой: хватка у шофера – и его бывшего сослуживца, с которым они вместе тянули лямку еще в общевойсковой учебке – всегда была неслабой.

Дождавшись, пока «мерс» развернется и отъедет, майор повернулся к спецназовцам, переминающимся с ноги на ногу возле брошенных на раскаленный летним зноем асфальт баулов с личными вещами. Старый друг и однополчанин Сашка Ленивцев уже успел усесться на свою сумку и, подставив лицо предзакатным солнечным лучам, пробормотал, полуприкрыв глаза:

– Интересно, товарищ подполковник уже на подходе? А то вдруг мы по секретному объекту шариться станем, да случайно самую главную тайну нашей родной армии узнаем, а бочки варенья и корзины печенья я что-то не наблю…

– Саня, не трынди, душевно прошу, – майор не договорил, и на самом деле заметив идущего к ним быстрым шагом Трешникова. – Ага, вот и начальство явилось. Так, пацаны, если кто еще не понял, это и есть наш непосредственный командир, можно сказать, отец родной, подполковник Трешников Виктор Иванович. Мужик дельный и надежный, мы с Мишей с ним еще в первую чеченскую воевали. Сразу скажу, бывает крут, так что…

– Так что борзеть не стоит… – пробормотал себе под нос Ленивцев, сгоняя с лица томное выражение, одним плавным движением поднимаясь на ноги и разворачиваясь в сторону подходящего Трешникова. – А то мы с Барсуком за нашего Иваныча можем и чавку начистить. Здравия желаю, тарщ подполковник!

Приветливо улыбнувшись, подполковник сообщил: