Олег Измеров - Ответ Империи

Виктор доехал до площади Ленина, спустился по каштановой аллее в сквер Маркса и свернул направо, на кольцевую дорожку, задумчиво слушая, как шуршит под ногами опавшая листва; было такое впечатление, что ее здесь не убирают, а специально настилают аккуратно на асфальт, чтобы она шевелилась под ветром, как живая, и волновалась от шагов, словно бы идешь по берегу золотистого моря.

– Добрый вечер, Виктор Сергеевич!

Он поднял голову. Прямо перед ним стоял рослый, спортивного вида незнакомый мужчина лет сорока, в расстегнутой коричневой ретро-куртке «Авиатор», из-под которой виднелись пушистый серый свитер литовской кооперации, переходящий в тертые джинсы Jesus из Калинина. На груди мужчины болтался увесистый пленочный полупрофессиональный «Зенит», который Виктор поначалу принял за «Никон».

– Добрый. Я вас, кажется, встречал в Гипростройдормаше?

– Нет. В Гипростройдормаше вы меня не видели. Вам привет от Галлахера.

«Очень интересно, – подумал Виктор, – а меня не предупредили, что встреча со связником будет сегодня. Или они не знали, где она будет? Что делать? Надо выиграть время».

– Галахина? – переспросил он. – Помню, был такой в БИТМе, на вагонах, кажется. Только мы не были близко знакомы. Так он меня помнит? Или другого Еремина, что с ним на одном потоке учился? Знаете, нас часто путают.

– Нет, он не из БИТМа, – ответил незнакомец. – И вы его видели не так давно.

Он вынул из барсетки фотографию и протянул Виктору. На снимке был он, Виктор, и Галлахер в лесу под Шибенцем.

– А, так это вот этот Галлахер! А я-то голову ломаю. Да, встретил я тогда его в лесу, знаете, он меня просто заговорил. Слушайте, так это же он, наверное, мне обещал хорошие грибные места показать, приглашал, только из головы вылетело куда. Вы тоже грибник, он через вас просил передать?

– Я не грибник, – ответил незнакомец, – простите, забыл представиться. Меня зовут Джон Брукс, я гражданин Великобритании, ассистент профессора Уилкинса из Имперского колледжа в Лондоне. Компьютерные науки. Здесь по научному обмену. Господин Галлахер попросил меня встретиться с вами.

– Простите, я не знаю никакого профессора Уилкинса. И если этот ваш Галлахер иностранец, я с ним тоже не знаком.

– Я все понимаю, принимая во внимание, что мы с вами в СССР, а не в свободной стране. И все-таки вам придется мне поверить. Дело в том, что смерть знакомой вам госпожи Лацман – это не несчастный случай. Ее убили.

«Если Галлахер считает, что я не связан с КГБ, то я не должен знать, что ее убили».

– Так. Я ничего не понял, давайте так: чего вы хотите?

– Встретимся через полчаса на Покровской горе у памятника Пересвету. Вам ведь наверняка хочется посмотреть, такой же это памятник, как в вашей истории, или его по-другому сделали? Там неподалеку случилась авария, экскаватор кабель задел, и камеры наблюдения на ближайшие часа полтора обесточены.

– Да, да, конечно. Всего доброго.

Виктор повернулся и зашагал к выходу из сквера.

«Меня ведут или нет? Если да, то на Покровской наши проследят. А если нет? Они же не всесильны, они же упустили меня тогда, у Самолета. Конечно, случайность, чувиха странная подвернулась. А здесь? Здесь не будет случайности? Надо предупредить».

Он уже было сунул руку за ВЭФом, но отдернул назад, остановился и сделал вид, что смотрит, не выезжает ли «скорая» из ворот поликлиники.

«А если те тоже следят? Если их несколько? Кто сказал, что этот Джон Брукс один приперся, а не целое шобло? И, может, это вообще их не главный? Черт, черт, завалю все».

Долго задерживаться было нельзя, и он не спеша, делая непринужденный вид, зашагал, огибая округлый фасад институтского корпуса. Остановка, киоск.

«Скоро троллейбус подойдет, нельзя пропускать, подозрительно… Что делать? Киоск, газеты… а тут, оказывается, тоже авторучки продают…»

На глаза ему попалась четырехцветная, похожая на сильно похудевший дирижабль, шариковая ручка; повеяло воспоминаниями о студенческих годах.

«Когда-то за такими гонялись… стоп».

Он подошел к киоску. Имеет он, в конце концов, право на слабость к мелким безделушкам?

– Простите, не покажете мне эту авторучку?

Продавшица пенсионерка. Это хорошо. Еще помнит, верно, времена Сталина, Берии и НКВД.

Он взял ручку и пощелкал, выдвигая стержни поочередно.

– Я возьму. Бумажка есть попробовать, как пишет?

Продавщица подала ему обрывок старой газеты; Виктор небрежно, меняя цвета, начиркал на нем ряд цифр.

– Позвоните по этому номеру в КГБ, – негромко сказал он старушке, – передайте Семиверстовой, что встреча у Баяна. Не подавайте виду – за нами, возможно, следят.

Расчет оказался верным: старушка не спаниковала, не удивилась и не стала задавать ненужных вопросов.

– Будьте спокойны. Все сделаю. Тридцать лет в ВОХРе работала.

– Сейчас позвоните, – и громко добавил: – Нормалек! На третьем курсе о такой мечтал!

За спиной загудел троллейбус, здесь все маршруты доходили до Покровской. Виктор развернулся и поспешил присоединиться к садящимся в среднюю дверь; обернувшись, он заметил на киоске табличку «Перерыв».

В салоне, присев на кресло, Виктор незаметно перевел мобильник в режим «диктофон-передача».

«Так. Теперь хоть не увидят, так услышат».

…На Покровской горе все было почти как в реальности Виктора – волна из 1978 года архитектурного замысла не затронула. Добавился только фрагмент крепостной стены из бревен и неширокая лестница, спускавшаяся вниз от памятника в сторону довоенной пожарки. От собора в сторону конной статуи тянулись две аллейки, где меланхолические ивы опускали свои еще не тронутые желтизной косы на коричневые скамеечки. Порывистый осенний ветер из-за Десны утихал, усмиренный неторопливыми романтичными звуками французской эстрады из спрятанных в листве динамиков.

У памятника Пересвету Брукса не оказалось, торчала парочка молодых людей, для которых главное было отнюдь не конь и даже не легендарный герой с легендарным поэтом. Девушка колдовала над серебристой лодочкой сотового.

– Ой, Леш, она сеть не находит. Что делать?

– Дай сюда… Да это, наверное, из-за аварии. Там, подальше, вышка волемота стоит, наверное, ее тоже вырубило. Пошли, с набережной позвоним.

«Мобиле тоже кранты? Ч-черт… Ловушка. Сматываться надо отсюда».

– Простите, гражданин, вас можно попросить сфотографировать меня на фоне памятника? А то скоро уезжать, а никто не поверит, что в таком прекрасном городе был.

Брукс стоял слева и улыбался; когда он подошел, Виктор не заметил.

– Да, пожалуйста, – согласился Виктор. – Вас вблизи или?..

– Чуть подальше. Вот тут смотрите, тут кнопка.

– Да я понял. С детства снимаю.