Олег Измеров - Ответ Империи

Его рассуждения прервал рингтон нового мобильника, который выводил одноголосую мелодию «Родина слышит, Родина знает».

– Слушаю! – воскликнул он, узнав знакомый служебный номер.

– Виктор Сергеевич, – донесся из телефона торопливый голос Светланы, – извините, что вынуждены вас побеспокоить…

– Да какие пустяки. Я уже успел сделать все, что планировал.

– Мы вынуждены срочно вызвать вас на работу. Через сорок минут за вами придет машина. Успеете собраться?

– Полагаю, да. Только я, если можно так сказать, на прогулке.

– Туда и подъедет. Можете гулять еще сорок минут.

Послышались гудки отбоя.

– Вызывают?

– Увы.

– Я так и знала. Подай там халат, приготовлю что-нибудь по-скорому. В ванной есть одноразовые станки «Спутник», крем и новая кисточка.

– Ты потрясающе предусмотрительна.

– Я же хотела устроить тебя на диване до утра.

– Диван – это было так давно… Но ты восхитительно устраиваешь. По-моему, мы его не раскладывали.

Высота два тридцать в ванной сначала немного смущала, но Виктор быстро привык. В конце концов, человек проводит здесь ничтожную часть жизни, если считать все сервисы этого помещения, включая стирку. Да и стирать тут особо… Вон в зеркале за спиной – «Bosch» на восемь кило белья с фронтальной загрузкой. Стоп. Откуда здесь «Bosch»? Из комиссионки? Вероника хоть и получила квартиру от КГБ, но в привилегированных слоях явно не значится…

Виктор повернул голову и прочел надпись на белой пластмассовой панели: «Вятка-автомат».

«А похожа».

– Тебя куда-нибудь должны послать?

– Мне в таких случаях никогда не говорили, – признался Виктор совершенно честно.

– Естественно… Если что, мы не будем прощаться. Все было очень хорошо. Ты ешь, ешь.

– Да ты тоже садись, перекуси… Торт вон еще остался.

– Потом. Мне на работу позже. Да, может, по радио чего передают?

Она сунула руку за тюль и щелкнула клавишей магнитолы.

– …На закончившемся вчера поздно вечером заседании экстренной встречи глав государств Евросоюза, – донесся из динамиков ровный голос диктора, – стороны пришли к единодушному выводу, что планируемый переход на единую валюту не может быть осуществлен в девяносто девятом году. Как практически единодушно утверждают представители стран-членов ЕС, четвертая и пятая волны расширения Евросообщества привели к тому, что объединяющейся Европе угрожают растущие долги, рецессия, анархизм и крах доверия к капитализму в целом. Как отметил в своем выступлении премьер-министр Великобритании Тони Блэр, «Антикапитализм пленил целое поколение»…

– Господи, – вздохнула Вероника, – как хорошо, что мы в нормальной стране родились.

– …Чтобы противостоять антикапиталистическому терроризму и избежать сползания европейских стран в глубокий кризис, Тони Блэр предложил рассматривать построение дальнейшей европейской интеграции на базе структур Североатлантического блока, что, по мнению ТАСС, является попыткой начать новый виток гонки вооружений и милитаризации стран Европы. Как отмечают обозреватели, на вечернем заседании углубились противоречия внутри Евросоюза. В то время как Великобритания выступает за нарастающее влияние США на европейскую политику, канцлер Германии Гельмут Коль высказался за дальнейшее расширение экономических связей с Советским Союзом, определив предложенный курс как «кластеризацию» Европы…

– Ну вот, и за нас есть кто-то.

– Знаешь, Викусь, черт их знает. Дружище Коль мужик себе на уме.

– …По сути дела речь идет о частичном воссоздании Совета экономической взаимопомощи для восточноевропейской части ЕС, но, по мнению обозревателей, в данный момент это скорее похоже на попытку переложить на СССР часть трудностей, возникших в экономиках бывших социалистических стран. Это предложение, однако, встретило резкую критику президента Франции Жака Ширака, который в своем выступлении предостерег правительства европейских стран от, как он выразился, «угрозы русско-германского промышленного гегемонизма».

– Подожди, я в чай лимон положу.

– Потрясающе, здесь уже лимоны осенью…

– Они уже пятнадцать лет у нас и зимой и осенью. Я же понимаю, у вас там антисоветская пропаганда…

– У нас?

– Не у нас в смысле… Ну, ты понял.

– …По мнению Жака Ширака, источником проблем европейского сообщества является, по его словам, «англосаксонский ультралиберализм», и путь выхода из кризиса следует искать в усилении государственного и межгосударственного регулирования экономики в рамках ЕС. Также им было предложено принять поправки к законодательству, ограничивающие права граждан на участие в забастовках и массовых акциях протеста. Последнее предложение, в свою очередь, вызвало резкую критику главы левоцентристского правительства Италии Романо Проди, который опасается потерять поддержку со стороны стремительно набирающих популярность коммунистов…

Что сказал Романо Проди, так и осталось для Виктора неизвестным, потому что как раз в этот момент раздалась соловьиная трель звонка.

– Это у подъезда, – опередила его Вероника и, достав из кармана халата светло-серую коробочку радиодомофона, размером немного больше компьютерной мыши, приложила к уху, затем нащупала указательным пальцем красную кнопку сверху и нажала ее. – Ну, вот и все.

Она тихо подошла к окну.

– Не хочу больше о политике…

Ее палец с красным лакированным ногтем лег на кнопку переключателя программ – приемник был с цифровой настройкой, – и торжественно-тревожные звуки танго «Avant de Mourir» Жоржа Буланже разлетелись по кухне, родив в груди какой-то незнакомый острый комок; Виктора вдруг что-то словно толкнуло, он порывисто встал, обнял сзади Веронику за плечи и поцеловал в открытый и такой беззащитный уголок шеи, чуть пониже светлого локона, вдохнув нежный запах волос, показавшийся ему как-то по-особенному домашним.

– Я вернусь, – негромко сказал он, – я обязательно вернусь, я это знаю. Не потому, что раньше все кончалось удачно, удача бывает – и вот ее уже нет; просто за мной моя огромная страна, и за мной – ты, мой нежный скромный человечек, моя надежда на счастье в этом мире.

– Ну, хорошо, хорошо… – Вероника приподняла руку, словно у нее вдруг зачесался ее вздернутый носик. – Ты иди. Тебе пора. Со мной все будет хорошо… не волнуйся.

Два сотрудника на лестничной клетке, крепкого телосложения, в черных кожаных куртках, синих джинсах, заправленных в шнурованные берцы, в одинаковых вязаных черных лыжных шапочках, которые в один момент можно было превратить в маски, с непримечательными одинаковыми лицами, вновь напомнили Виктору братву из его 90-х, и в первый момент у него мелькнуло в голове, что его почему-то пришли арестовывать, хотя неизвестно почему. Но вот один из них, по-видимому, старший, аккуратно достал карточку-удостоверение (как потом узнал Виктор, это был заодно и мастер-пароль к каким-то там дверям) и вежливо обратился: