Хелен Гилтроу - Расстояние

Усевшись за стол, Грейвс кладет себе на колени блокнот, лишая нас возможности видеть его, и берет ручку. Подняв глаза на Эллиса, он произносит мелодичным спокойным голосом:

– Итак, ведете расследование вы?

– Да.

– И подчиняетесь…

Эллис не моргнув глазом называет имя начальника. Грейвс, кажется, записывает, но, как и я, делает это не глядя на лист. Стол скрывает от нас записи.

– По какому телефону я могу проверить ее личность?

Сердце на мгновение замирает, Грейвс из тех людей, кто обязательно позвонят. Решит ли он сделать это прямо сейчас, пока мы в его кабинете? Если да, то что ему ответит босс Эллиса? Что мне делать? Однако Грейвс не тянется к трубке, а остается на месте.

Я достаю ноутбук, и он наблюдает за мной, чуть склонив голову набок.

– Могу я узнать, почему возобновлено расследование? – Грейс смотрит на каждого из нас по очереди.

– Дело и не было закрыто, – отвечает Эллис.

– Но прошел год…

– Такова наша работа.

Грейвс ждет, что Эллис добавит что-то еще, но тот замолкает.

– Я впервые увидел ее два года назад. – Грейвс смотрит на зеленую папку, лежащую перед ним на столе, потом поднимает глаза на нас. – В сентябре. Кажется, в сентябре.

– По чьей рекомендации она к вам обратилась? Своего лечащего врача?

– Кэтрин пришла по собственной инициативе. Вначале она старалась сохранить инкогнито.

– Каким образом?

– Ну, например, записываясь на прием, назвала вымышленное имя.

– Вы редко с этим сталкиваетесь?

– Случается иногда.

– А почему Кэтрин так поступила?

Грейвс терпеливо объясняет:

– Пациентка не желала, чтобы кто-то узнал, что она обращалась за помощью. Боялась огласки. По этой же причине она запретила мне связываться с ее врачом.

– Но все же она сообщила вам свое настоящее имя?

– И поскольку так получилось, свой настоящий адрес, а это делают далеко не все.

– Итак, вы впервые с ней встретились. Здесь?

– Да.

Кэтрин сидела в этом кабинете, возможно, в сером костюме и со сдержанной улыбкой на лице… Как Грейс отреагировал на эту улыбку? Поделится ли он с нами своими умозаключениями?

– Расскажите о вашей первой встрече, – продолжает Эллис.

– Все было как со всеми пациентами. Первичная консультация занимает два часа. За это время я пытаюсь составить представление о жизни пациента. Мы говорим о его проблемах и об их влиянии.

– И каковы были проблемы Кэтрин?

Грейвс замолкает, словно обдумывает ответ или опять делает пометки в блокноте.

– Вы ведь слышали о врачебной тайне? – наконец произносит он.

– Да, – кивает Эллис. – Скажите, вы обладаете информацией, имеющей отношение к ее смерти?

Грейвс поджимает губы.

– Или вы полагаете, что она еще жива?

По глазам Грейвса понятно, что он так не считает.

Эллис продолжает давить:

– Итак, Кэтрин рассказала вам…

– Что ей тяжело жить и работать, у нее синдром выгорания, ни на что нет сил. Она была чрезвычайно встревожена тем, что может допустить ошибку.

– Какую ошибку?

– Ошибку в работе, – отвечает Грейвс таким тоном, будто это очевидно.

– А в прошлом у нее случались ошибки?

– Я задавал этот вопрос. Она вспомнила лишь о нескольких мелочах, которые исправила почти мгновенно, прежде чем возникли необратимые последствия. Ничего серьезного, но ее преследовал страх катастрофы. А что, если… понимаете? – Доктор замолкает, размышляя. Эти паузы – его стиль общения. Профессиональный прием? Предоставление возможности пациенту начать говорить? Или он делает пометки? – Сначала у меня не было повода сомневаться, что Кэтрин работает в рекламном агентстве. Она не призналась, что врач.

– Это имело бы для вас значение? – интересуется Эллис.

– Естественно, как врач, она многое понимала. У нее ответственная работа, она спасает жизни людей. Я был обязан сообщить ее начальству о ее обращении ко мне.

– Ее состояние представляло опасность для пациентов?

– Оглядываясь назад, я понимаю, что нет.

Тут в разговор вступаю я:

– Вы в этом уверены?

Сидящий рядом Эллис вздрагивает.

Грейвс переводит взгляд на меня.

– Депрессия может повлиять на способность сконцентрироваться. Как я уже сказал, Кэтрин боялась допустить ошибку… но я полагаю, что она представляла большую опасность для себя.

– Кэтрин сама об этом сказала? – спрашивает Эллис.

– Нет. Я интересовался, не возникают ли у нее мысли причинить вред себе – это стандартный вопрос, – и она ответила «нет».

– И вы ей поверили?

– Я чувствовал, что Кэтрин тщательно взвешивает свои ответы и обдумывает последствия. Ответь она положительно, ей понадобилось бы лечение в стационаре, и опять же обо всем в таком случае стало бы известно на работе. Кроме того, я полагаю, ей было сложно признать свое состояние, признать, что она не в силах справиться самостоятельно.

– Кэтрин обратилась к вам за помощью. Разве это не признание?

– Разумеется, умом она понимала, что обязана что-то предпринять, но подсознательно… Вы знаете что-нибудь о ее родителях?

– Мать находится в доме для инвалидов. Отец умер.

– Я имею в виду ее детство. – Пауза. Очередная пометка в блокноте? – Кэтрин чувствовала, что отношение к ней отца зависит только от ее успехов; он был очень требовательным родителем. Ее мать была человеком неэмоциональным, рассеянным, присутствие ее всегда казалось эфемерным. Возможно, она была склонна к депрессиям, как правило, это черта семейная. Скажем так, оба родителя были для Кэтрин эмоционально недоступны, находясь рядом, они были далеки от своей дочери. Она была одинока. Таким образом, накопленный в детстве негативный опыт влиял на ее общение с окружающими. С ней рядом никогда не было человека, который бы хотел и мог ей помочь, поэтому ей со всем приходилось справляться самой. Это влияло и на наши с ней отношения. Кэтрин понимала, что нуждается в помощи, но подсознательно не могла поверить в то, что я смогу ее дать. Она не верила, что кто-либо вообще на это способен. Моя задача состояла в том, чтобы переубедить ее.

– Вы можете сказать, что не выполнили поставленную задачу?

Эллис пытается его провоцировать, но Грейвс лишь смотрит на него с сочувствием.

– Я обязан был попытаться. – Голос доктора спокойный и печальный. Должно быть, именно таким он предстает перед пациентами – готов помочь и благодушно настроен и в то же время словно находится в тени в собственном кабинете, его присутствие ненавязчиво. Его взгляд перескакивает с Эллиса на меня. Пальцы, сжимающие ручку, скользят вниз. Кажется, это мы отвечаем на его вопросы, а нам к нему не подобраться.

– Итак, вы постарались ей помочь. Как?

– Изначально Кэтрин надеялась получить от меня лекарство, которое придало бы ей сил и желания трудиться.