Виктор Дубровский - Трое в подводной лодке, не считая собаки (СИ)

Саша быстро свернул прения:

— Гармин, этот нас не подведёт. Всё учтено могучим ураганом! Ладно, варяги, хватит трепаться. Белка! В машину!

Собачка вильнула хвостом и запрыгнула на переднее сиденье.

В полном соответствии с Сашиными словами, через некоторое время машины свернули направо и по не очень разбитой дороге поехали вдоль какой-то речки. Названия речки, конечно же, никто не знал, а указателей, как и водится в наших, не слишком облагороженных сервисом местах, не было. Костя проворчал:

— Нет, этот урод меня с ума сведёт. И карты у меня, блин, как назло в рюкзаке. Куда едем, нихрена не понять.

— Какая разница, — ответил Слава, — куда-нибудь всё равно приедем.

— Нам куда-нибудь не надо, нам надо на место.

— Не вижу большой разницы, — парировал Слава.

Дальше пошло хуже. Саша свернул на какую-то грунтовку, хотя и не сильно разбитую. Костя с Ярославом поначалу плевались на то, что подлый механизм завёз их в какой-то колхоз, но не сильно, исключительно по привычке ругать русские дороги, помня о том, что дорогой у русских называется место, где они собираются проехать. Через час в движении Сашиной машины появилась какая-то неуверенность, хорошо заметная мало-мальски опытным водителям. Костя спросил у Ярослава:

— Он там косячок не задолбил в одиночку? Что-то как-то он едет неровно.

— Нет, не может быть, — ответил Слава, — он вообще не того, не балуется. Может, заблудились?

Недоразумение разъяснилось буквально через пятнадцать минут. Саша доехал до речки и остановился. Вместо моста из воды торчали чёрными пеньками остатки опор, а сам мост, судя по всему, был смыт половодьем ещё в середине прошлого века. Когда вторая машина подъехала к Саше, тот с плохо скрываемой яростью вырвал Гармин из креплений и закинул его в безымянную речку. Вместе с проводами.

— Падла! Привёз! Куда привёз, сука подлая! — орал Саша, — понадеялся! Гармин хвалёный! У-у-у-у-у! Ненавижу!

— Ты что разоряешься? — спросил подошедший Костя, — фиаска прилетела откуда не ждали?

— Курва мать, я давно подозревал его в измене! Нет, ну надо же, а? Ты глянь, как теперь быть? Вот, деревня — в двух шагах, а хрен доедешь!

За речкою виднелось село и маковка церкви. Близок локоть, да не укусишь

— Может вброд?

— Да какой брод? Посмотри, берега топкие!

— Ну и чо? Давай в объезд. Не один же мост на этой речке. Ну, подумаешь, круга дадим. Не на Северный же Полюс поедем? Гармин-то за каким выкинул?

— Хрен с ним, и даром такое говно не нужно. Лучше вообще без него, чем с таким Сусаниным.

— Ладно, ты успокаивайся. Я первый поеду, с Белкой, а ты садись на заднее сиденье, тебе, такому нервному, сейчас нельзя руль доверять. Хе-хе.

Саша спорить не стал. Поскольку мечта в этом самом месте дала трещину, то и всё остальное — тоже гуано. Мир против Александра, что может быть хуже? Он с сопением забрался на заднее сиденье собственной машины. Ярослав многозначительно хмыкнул и сел за руль второго автомобиля.

Берёзов вырулил на едва заметную колею, что тянулась по лугу вдоль берега, и поехал впереди. За ним пристроился Ярослав. Саша, как дискредитировавший высокое искусство ориентирования на местности, сидел на заднем сиденье и пыхтел. Все уже видели, что Саше плохо. Понятно, что это Сашкино злое пыхтение — минут на двадцать, не больше, но до того момента его лучше не трогать. Ровно катилась машина по кем-то давным-давно накатанной колее, шелестела трава по днищу машины, солнце поднялось на вершину неба. Погода, строго говоря, шептала, что надо остановиться и разбить бивак, гори синим огнём Сашина охота. Но Костя, видимо, имел какие-то свои представления о маршруте. Так что пока они просто ехали вперёд.

Саша, наконец, успокоился и нашёл себе занятие — смотреть по сторонам.

— Костя, Костя, заяц! — вдруг закричал он, — давай его!

От прежней обиды на белый свет не осталось и следа. Костя быстро глянул по сторонам. Действительно, буквально в десяти метрах от них большими скачками убегал здоровенный русак. Не теряя своего флегматического вида, он притопил газ и вывернул руль вправо. Выскочив из колеи, машина помчалась по ровному, как на заказ, без колдобин и буераков, полю. Саша с невиданной доселе скоростью собрал ружьё, зарядил его и опустил стекло. Азарт уже колотил его, он от возбуждения вскрикивал:

— Правее! Левее! Ату его!

Костя пробормотал «Не учи отца сношаться», но как-то ловко вывернул машину на удачный ракурс, грохнуло дуплетом Сашино ружьё. Он попал, как не попасть с такого расстояния, да и опыт, как известно, не пропьёшь. Только вот, когда они подбежали к тому, что когда-то было зайцем, оказалось, что в одном стволе почему-то вместо тройки оказалась картечь. Оттого передняя половина оказалась настолько перфорированной, что её немедля пришлось отдать Белке, а от задней — остались только клочок шкурки, полтора ребра и ноги с хвостиком. Но всем известно, что и такой трофей, по нынешним временам, был вполне съедобным и тянул как раз на полкотелка каши с зайчатиной. К моменту, когда Ярослав подъехал к друзьям, Саша гордо потрясал окровавленным полиэтиленовым пакетом с добычей, разве что не кричал от восторга. Его буйство немедленно пресёк Костя:

— А теперь сматываемся. Быстро-быстро.

Пояснять необходимости не было. Сезон ещё не начался, оттого их выходка была сущим браконьерством. Ребята быстро попрыгали в машины и покатили по той же колее, по которой ехали раньше. Чуть погодя дорога начала немного подниматься и впереди чёрной стеной встал ельник. Однако Костя смело рулил вперёд и вскоре протиснулся по старой дороге меж ёлок. Проскрежетали ветки по бокам машины, и они выехали на пологий холм, заросший высоким кустарником. То тут, то там виднелись берёзы и редкие дубы. Саша начал ныть, что, дескать, пора бы и перекусить, зайца зря что ли с собой возим? Наконец Косте это надоело, и он сказал:

— Перекур пять минут, всем выйти, оправиться, съесть по пять бутербродов. Запить чаем из термоса. Гы-гы-гы.

— Во, смотри, там фигня какая-то, давай подъедем, глянем, — ответил Саша.

— Не барин, пешком дойдёшь, — возразил Костя, но подъехал поближе к странному сооружению. Следом остановилась и Славина машина. Они вышли и осмотрелись. На холме, меж четырёх вековых дубов виднелись сгнившие остатки деревянного тына с проходом, обозначенным двумя серыми столбами с перекладиной.

— Господи, древность-то какая, — пробормотал Слава.

Они с Костей зашли внутрь ограды. Посреди небольшой площадки высилось идолище. То есть, деревянный столб с вырезанной на нём человекообразной личиной. Саша же, временно оставленный без внимания, повёл себя совсем странно. Он растолкал Славу и Костю, подошёл к бревну с мордой. В руках он держал пакет с полутушкой зайца. Саша стал макать палец в кровь и мазать губы истукана, приговаривая какую-то совершеннейшую ахинею.