Сергей Арсеньев - Студентка, комсомолка, спортсменка (сборник)

Распределили меня в восьмой отряд, к Сашке. Хотя и тут не обошлось без приключений. Сначала меня в девятый отряд сунуть хотели, к младшим. Сашке-то десять лет ещё в мае исполнилось, а мне только через полгода будет, в декабре. Пришлось к старшей пионервожатой обращаться. Так, мол, и так, мы подруги, в одном классе учимся, за одной партой сидим. Нельзя нас в разные отряды. Ничего, разрулили всё, переиграли и перевели меня в восьмой отряд, к Сашке.

Кроме нас с Сашкой, в палате жили ещё шесть девчонок. Сашкина кровать стояла сразу около окна, а моя, соответственно, рядом. Помимо восьми кроватей в палате ещё четыре небольшие тумбочки и восемь табуреток. А больше ничего. Обычная казарма, разве что кровати не двухъярусные. И удобства во дворе. Причём горячая вода есть только в душе, в умывальниках лишь холодная. Ну и что? Лето же, и так жарко. Всё равно лагерь мне понравился. Я, конечно, люблю своих братьев, но всё-таки отдохнуть от них иногда тоже хочется. Пусть теперь папаня четыре недели встаёт по ночам к близнецам, стирает бельё и выгуливает Хрюшу. А я от них всех отдохну. Бедный папик…

…Первые пару дней я осваивался на новом месте и привыкал к распорядку. Сашка здорово помогала. Она за прошлый месяц весь лагерь уже облазила и теперь мне всё показывала и разъясняла. Было здорово! Делать вовсе ничего не нужно — ни посуду мыть, ни стирать, ни убираться, ни готовить. Целый день только и делай, что ничего не делай.

Тут, правда, разные кружки были, но я решил никуда не лезть. На фиг. Устал я, хочу просто побездельничать. После завтрака и перед ужином ходил с Сашкой гулять по лагерю. Часть окружавшего наш лагерь соснового леса была огорожена и оказалась на территории лагеря. Этот кусочек леса облагородили, проложили там дорожки, поставили скамейки, и получилось подобие парка, где можно прогуливаться. Чем мы с Сашкой и занимались.

А после ужина нам кино показывали в летнем кинотеатре, каждый вечер — новое. По закону подлости уже на второй день моего тут пребывания привезли фильм про жёлтый чемоданчик. Зараза! Зря я надеялся, что его или вовсе не покажут, или хоть сделают это ближе к концу смены. Ни фига! Привезли. Разумеется, девчонки из нашей палаты меня мгновенно узнали. Да и другие ребята нашего отряда быстро вспомнили, где эту физиономию видели. Мы ведь трижды в день ели в одной столовой, за одним длинным столом.

После фильма пришлось мне лезть на сцену, уйти было совершенно невозможно. А поскольку следующий киносеанс тут должен был состояться лишь вечером следующего дня, то на сцене я проторчал, отвечая на разные вопросы и рассказывая истории о съёмках, часа полтора. И это ведь я всего в одном фильме снялся. Как же, интересно, профессиональные актёры из положения выходят? Не все же могут позволить себе личный автомобиль с охраной. Ведь им, наверное, приходится гримироваться каждый раз, когда нужно сходить в булочную за хлебом…

— Наташка, не дури! Надевай!

— Зачем?

— Надевай!

— Санечка, ну сама подумай, зачем он мне? Посмотри на меня, я ведь плоская, как доска.

— Надевай! Там мальчишки будут.

— Ну и что?

— Они станут на тебя смотреть.

— Пусть смотрят, мне наплевать. Что мне скрывать-то?

— Надевай.

— Не буду.

— Валентина сказала, что девочки идут на пляж только в купальниках с верхом. Обязательно.

— Выше пояса я выгляжу как мальчишка. Мне хватит и плавок.

— Нет. Наташ, надевай по-хорошему. Всё равно Валентина тебя прогонит с пляжа переодеваться. В первую смену так уже было: нашлись две умницы, что без верха притащились. Она их обеих прогнала, купаться не пустила.

— Так сурово?

— Угу. Надевай.

— Саш, да я не умею. Никогда не надевала такую штуку.

— Это не беда. Давай я покажу тебе, как правильно.

Моя идея притащиться на пляж топлес провалилась. Сашка не пустила, заставила надеть лифчик. Впрочем, судя по её словам, вожатая всё равно прогнала бы меня в таком виде с пляжа. А мне ведь действительно лифчик пока что и не нужен — нечего мне в него класть. Никаких намёков на растущую грудь у меня нет. В отличие от той же Сашки. У неё, кстати, грудь уже вполне заметна. Разумеется, на девушку она пока ещё не тянет, видно, что это всего лишь девочка, но и с мальчиком, как меня, её уже не перепутаешь.

В нашей палате только Лиза Самохина такая же плоская, как я. И мне кажется, несчастная девочка сильно переживает по этому поводу. Стесняется и даже бросает на меня сочувствующие взгляды. А мне как-то всё равно. Я же знаю, что грудь точно вырастет, никуда от этого не деться. К сожалению. Года через два я начну превращаться в девушку. Интересно, как это будет происходить в моём случае? Сейчас-то я ещё ребёнок, мальчики меня не интересуют, а вот года через три, наверное, начнут интересовать. Или не начнут?..

Бездельничать в лагере я смог дней десять. Потом мне это банально надоело. Подъём, зарядка, линейка, завтрак, пляж (или прогулка по нашему парку с Сашкой, если прохладно), обед, сон, полдник, прогулка, ужин, кино, сон. Всё однообразно. Как Сашка тут три месяца терпеть собирается? Я и двух недель не выдержал, захандрил. Правда, Сашка в первую смену в кружок кройки и шитья записывалась. Говорит, ей нравилось. Это она во вторую смену не стала туда ходить из-за меня. Мне-то шитьё совсем неинтересно.

Заметив, что мне стало скучно в лагере, Сашка, как могла, пыталась меня развлекать. Даже агитировала пойти записаться вместе с ней в кружок рукоделия. Но это меня не заинтересовало. Из всех кружков в лагере некоторый интерес вызвал у меня лишь шахматный. В шахматы я играл довольно-таки неплохо, где-то на уровне первого разряда. Но в шахматный кружок не хотела записываться Сашка, она играть вовсе не умела да и не хотела учиться. Заглянул я в библиотеку. Убого. Стоящих книг или вовсе нет, или они все на руках. Поэтому мы с Сашкой вдвоём и бродили часами по лагерю, убивая время разговорами ни о чём.

А потом Сашка, чтобы не скучать, подкинула мне идею. Приближался родительский день. День, когда ожидается массовый заезд в наш лагерь всяких там мам-пап-бабушек-дедушек. Разумеется, будут различные выступления местной самодеятельности. Вот Сашка и предложила мне тоже поучаствовать с моей сказкой про Федота. Правда, она длинная, её часа два читать нужно, а то и поболее. Ну, раз делать всё равно нечего, со скуки я согласился.

Пошли мы, значит, с Сашкой к директору, который координировал вопросы подготовки к родительскому дню, рассказали ему о моих талантах выдающихся. Фрагмент сказки я ему прочёл. Узнав о том, что эту сказку я уже читал со сцены районного Дворца пионеров, директор обещал подумать над моим предложением и к вечеру решить, можно ли мне выступать. И ненавязчиво так поинтересовался, в каком именно Дворце пионеров я эту сказку читал. Ну, с этим всё понятно. Директор опасается за свою кормовую часть и, прежде чем выпускать меня на сцену, хочет по своим каналам узнать, безопасна ли сказка в политическом плане и не настучат ли ему по голове за её публичное чтение.