Сергей Арсеньев - Студентка, комсомолка, спортсменка (сборник)

Правда, в тот раз я не понадобился, Пушкин прекрасно справился и сам, и мы выиграли со счётом семь-четыре. А через три дня уже мы поехали к ним в Электросталь в гости. И опять выиграли. Но Пушкин, добрый человек, при счёте шесть-один и за пять минут до конца матча сам ушёл с площадки, позволив мне тоже немножко постоять в воротах, а то мне было скучно. Впрочем, противник был к тому времени уже полностью деморализован и на сопротивление не способен. По моим воротам за эти пять минут всего дважды и попали, да и то как-то неуверенно. А так мы со счётом восемь-один в итоге выиграли.

В общем, понравилось мне в хоккей играть. В качестве полевого игрока я, понятно, не подходил. Физической силой с мальчишками состязаться я ну никак не мог. А вот стоять в воротах мог вполне успешно. Реакция у меня отличная, зрение тоже. А какая у меня была растяжка! Пушкин прямо давился от зависти, когда видел, с какой лёгкостью я на тренировках сажусь на шпагат. Он так не мог. К тому же, я думаю, что и опыт прошлой жизни как-то пригодился. Я, правда, в той жизни в хоккей не играл. Но по телевизору смотрел. Общую логику игры я понимал великолепно…

…Во второй половине мая у нас в школе все желающие могли попробовать сдать нормы ГТО. Учитывая специфику школы, не было ничего удивительного в том, что желающими оказались все поголовно, за исключением больных. Ну, и я тоже, конечно, сдавал. И сдал. В общем-то, у нас почти все сдали. Случаев, когда кто-то не укладывался в норматив на серебряный значок, почти не было. А я сдал на золотой женский и, попутно, на серебряный мужской. Впрочем, мне всё равно только один значок дали — золотой.

В качестве одного из упражнений по выбору я выбрал поход. Ничего так сходили с ребятами, нормально. Мне даже понравилось. Нас тринадцать человек ходило плюс один тренер. Из девчонок, опять-таки, кроме меня, никого не было, но я уж привык. Мы когда зимой на хоккейные матчи в гости куда ездили, так я уже и переодевался с ребятами в одной раздевалке. Никто особо на меня и не пялился там. По крайней мере в открытую. Да и потом, мы же там не догола раздевались.

В походе у нас одна ночёвка в лесу была. Я с Мишкой Арбузовым спал в одной палатке. У нас было три четырёхместные и одна двухместная — специально для меня. И ночью в нашей палатке не происходило совсем ничего необычного. Мы там спали. Просто спали рядом. Хотя утром некоторые и пытались шутить на эту тему, но без особого энтузиазма.

А на следующий день после того, как мы вернулись из похода обратно в школу, Ирка повела меня смотреть висевшее на доске около плаца объявление. На лето школа закрывалась, но всем желающим на выбор предлагалось поехать в один из детских спортивных лагерей. И Ирка агитировала меня поехать вместе с ней.

Ну, я в принципе не против. Можно съездить на одну смену. Да и с Иркой я в хороших отношениях, она мне нравится. Как человек, я имею в виду, а не как девушка. Хотя в последние полгода я часто ловил себя на мысли о том, что и как девушка тоже нравится. Но с подобными мыслями загреметь можно было весьма серьёзно. Во всяком случае, из школы точно попрут, если вскроется что-то такое. Поэтому гнал я от себя такие противоестественные желания поганой метлой. Пока вроде бы получалось.

Мы с Иркой выбрали для себя лагерь на Чёрном море, недалеко от Анапы, с уклоном в лёгкую атлетику. Туда больше свободных мест было. Нам на школу в шесть разных лагерей выделили определённую квоту путёвок. Труднее всего было в футбольный лагерь попасть — туда конкурс был почти три человека на место. А вот в легкоатлетический лагерь даже свободные места были. Может, мне попробовать протащить с собой туда мою Сашку? А то я что-то малость соскучился по ней…

Да уж. Школа общеобразовательная и школа спортивная — это, как говорится, две большие разницы. В лагере я это сразу почувствовал. На фоне нас с Иркой Сашка смотрелась откровенно убого. Когда мы по утрам бегали после зарядки обычный двухкилометровый кросс, Сашка начинала задыхаться уже к концу первого круга. А к середине второго круга она, как правило, отставала от лидирующей группы и к финишу приползала минут через пять после того, как там оказывались мы с Иркой.

Впрочем, Сашка не одна такая была. Там у нас больше половины группы таких опаздунов было. И это ведь мы всего два километра бежали! А мальчишки кросс три километра бегали каждый день.

Кстати, насчёт мальчишек. С удивлением и удовольствием я узнал, что девчонок в лагере даже чуть больше, чем мальчишек. Я-то в школе к совсем другому за последний год привык. И добрая треть всех девчонок тоже была из различных спортивных школ страны. И с кем бы из них я ни общался, все в один голос утверждали, что в их школах хоть и есть некоторый перекос в составе учащихся в сторону мужского пола, но он не столь чудовищный, как в нашей школе. Положительно, наш директор — ненормальный. Если уж он не смог сделать свою школу полностью мужской, так и нечего было тогда так противиться зачислению девчонок. Потому что те девчонки, что в его школу всё же как-то просочились, бытовых проблем себе огребли кучу.

Ещё Сашка ухитрилась уже на второй день обгореть на солнце. Бестолковая. А ведь я предупреждал, что ей нужно быть осторожнее с её бледной кожей. Не послушалась, а потом целый день провалялась в палате с влажным полотенцем на спине. Мы даже в изолятор хотели её отправить — так сильно она обгорела. Но обошлось. Кефиром и полотенцем вылечили. Правда, мне с ней пришлось весь этот день сидеть. Утешать, развлекать и периодически мочить полотенце.

Развлекал я её тем, что читал вслух свою честно сворованную у Филатова сказку. Её, кстати, издали на бумаге тиражом аж двести тысяч. Впрочем, для Союза это нормально. Так же как то, что по всяким проверкам и согласованиям рукопись чуть ли не полтора года ходила. Но связи режиссёра Фрэза всё же помогли. А сам бы я ни за что не смог продавить издание. Да я бы даже и пытаться не стал. Тем более что оно мне особо и не нужно. Книгу вот только жалко. Ведь действительно гениальная вещь. Обидно было бы, если бы пропала — неизвестно, смог бы Филатов повторить её в этой реальности. Всё-таки это не мой мир, история тут уже идёт немножко иначе. По-видимому, пресловутый «эффект бабочки» всё же существует.

Как я это определил? Очень просто. В середине июня я съездил посмотреть на себя. В смысле, на своё прежнее тело. Ведь свою дату рождения и место жительства в прошлой жизни я знал превосходно, а ехать особо далеко не потребовалось — в детстве я с родителями жил в ближнем Подмосковье. Так что я выбрал субботу, оставил на папу близнецов и Хрюшу, а сам сел в электричку и поехал к себе-первому домой.

Заходить в квартиру я не хотел, не смог правдоподобного повода придумать. Поэтому просто выбрал лавочку, откуда хорошо был виден наш подъезд, сел на неё и приготовился ждать. Долго, впрочем, ждать не пришлось. Уже минут через двадцать моя первая мама выкатила из подъезда коляску и двинулась с ней в сторону парка. Молодая какая. Совсем девчонка. Я и не помню её такой. Но всё равно узнал сразу.