Alex Virochovsky - MythagoWoodRus

� Саксы называли его Фрейя, � возразил летчик. � Я думаю, что это какой-то бог викингов.

� Бог, выросший из памяти потомка могучих людей? � предположил я. � Возможно в своей ранней форме Фрейя был некромантом.

� Слишком сложно для такого раннего времени. � Китон зевнул и, тут мы оба с удивлением обернулись, услышав движение позади себя. Сортхалан не двинулся с места, но замолчал и наклонился к воде.

Китон и я вскочили и уставились в темноту. Шелест становился все громче; мы увидели что-то, похожее на человеческую фигуру. Она заколебалась, качнулась из стороны в сторону; свет костра вырвал из мрака ее очертания.

� Хелло! � крикнул мужской голос, очень неуверенно. Слово прозвучало скорее как �Алло!�

Мы крикнули в ответ, и он стал приближаться. Вскоре показался совсем молодой человек. В зоне элементалей он задержался, окруженный призраками из свиты Сортхалана, требовавшими, чтобы он шел вперед; он подчинился им с большой неохотой. Не нем оказалась драная военная форма, и никакого ранца, винтовки или чего-нибудь другого. Рубашка цвета хаки была расстегнута на шее, слишком свободные брюки угрожали упасть с тощих бедер и он подвязывал их обмотками. На рукавах рубашки только одна нашивка.

Он настолько походил на британского солдата Первой мировой войны, что поначалу я отказывался верить собственным глазам. Мы видели так много примитивных людей с железным оружием в руках, что такая знакомая и понятная форма ну никак не могла оказаться правдой.

Потом он неуверенно заговорил, с характерным выговор кокни.

� Эй, парни, здесь чертовски холодно. Могу я подойти к костру?

� Да, � сказал Китон.

� Наконец-то! � радостно сказал наш ночной гость и сделал к нам несколько шагов. И я увидел его лицо...

И Китон, тоже!

Мне показалось, что Гарри Китон ахнул. Я же только посмотрел на одного, потом на второго и воскликнул: � Бог мой!

Китон отшатнулся от своего двойника. Но пехотинец, похоже, ничего не заметил. Он бросился к огню и стал энергично растирать руки. Потом улыбнулся мне, и я попытался улыбнуться в ответ, но чувствовал себя неуверенно, стоя перед вылитым портретом моего спутника.

� Мне показалось, что я чую цыпленка.

� Голубя, � сказал я. � Но он уже кончился.

Кокни пожал плечами. � Умираю от голода. Хуш бы кто помог. Не могу охотиться в этих хреновых лесах � нечем. � Он посмотрел на меня, потом на Китона. � Курево есть?

� Извини, � хором ответили мы.

Он опять пожал плечами и повторил: � Хуш бы кто помог. � Потом просиял. � Билли Фрэмптон. Вы тоже отстали от полка?

Мы представились. Фрэмптон присел к ярко горящему костру. Я заметил, что Сортхалан подошел к огню и устроился за спиной новоприбывшего. Фрэмптон, похоже, шамана не замечал. Его юное лицо, сверкающие глаза, копна непокорных светлых волос, все говорило о юном Гарри Китоне � без ужасного шрама от ожога.

� Я-то иду обратно, на фронт, � сказал Фрэмптон. � У меня есть эта, как ее, ну, интуиция. Всегда была, даже в Лондоне, когда был пацаном. Однажды потерялся в Сохо, в четыре года. И ни хрена. Нашел дорогу в Майл-Энд. Чувство направления, во. Парни, держитесь меня, и все будет в ажуре. Зуб даю.

Он еще не успел договорить, как нахмурился и беспокойно взглянул на реку. Мгновением позже он перевел взгляд на меня, и я уловил дикое выражение панической неуверенности в его глазах.

� Спасибо, Билли, � сказал я. � Но мы идем внутрь. Через реку и вверх по утесу.

� Зови меня Спад. Все приятели кличут меня Спад.

Китон громко ахнул и вздрогнул. Два человека обменялись долгим взглядом и Китон прошептал: � Спад Фрэмптон. Я учился с ним в школе. Но это не он. Тот был жирным и темноволосым.

� Я Спад Фрэмптон, � сказал наш гость и улыбнулся. � Держитесь меня, парни, и мы вернемся на фронт. Никто не знает эти чертовы леса так, как старина �Гордость кокни�.

Еще один мифаго, конечно. Он говорил, а я внимательно наблюдал за ним. Он постоянно оглядывался: казалось, что в нем росло чувство замешательства. Что-то было неправильно, и он это знал. Само его существование было неправильно. Мои мифаго чувствовали себя в лесной стране как дома. Но не Спад Фрэмптон. Мне в голову пришел ответ, и я прошептал свою теорию Китону, пока Спад сидел и глядел на огонь, совершенно бессмысленно повторяя: �Держитесь меня, парни.

� Сортхалан создал его из твоего сознания.

� Пока я спал...

Точно. Таланты Сортхалана и малышки Кушар очень отличались, и он не мог сделать так, чтобы я понимал его. Вот он и вытянул из сознания Китона последний сохраненный мифообраз. То ли магией, то собственной психической силой, некромант создал этого мифаго час назад и привел в лагерь. Он дал ему лицо молодого Китона и имя его школьного товарища. И маг Бронзового века заговорит с нами, через Спада Фрэмптона.

� Я знаю, кто он такой, � сказал Китон. � Да. Папаша рассказывал о нем. О таких , как он. О Сэме Воронке, например. И он рассказал мне несколько историй о капрале-кокни � Гарри Чертов Огонь, так он называл его. Все они о том как �попасть домой�. Гарри Чертов Огонь появляется в тумане, прыгает в воронку от снаряда, в которой ты прячешься, раненый, усталый как собака и потерявший своих, и отвозит тебя домой. И еще всякие вещи в таком духе. Однажды он взял группу солдат, потерявшихся во время мясорубки на Сомме, во Франции, и вернул их прямо в Шотландию, на их фермы. �Хреново себя чувствую, парни. Кажись у меня болячка на ноге... � � Китон усмехнулся. � В таком вот духе.

� Самые свежие формы мифаго, � тихо сказал я, совершенно потрясенный. Но я легко мог себе представить, как одуревшие от ужаса и не знающие куда податься люди, сидевшие в траншеях Фландрии, создавали мифообраз �надежда�, фигуру, которая может привести в безопасное место, ободрить и вдохнуть мужество в потерявшихся солдат.

И тем не менее... Глядя на нашего нового знакомого, эту быстро созданную героическую фигуру, я чувствовал себя растерянным и потерявшимся. Сортхалан создал его с целью, и этой целью был язык, не миф.

Шаман подошел к солдату, сел рядом с ним и положил руку на его плечо. Фрэмптон слегка подпрыгнул, потом посмотрел на меня. � Он рад, что ты нашел в себе мужество и пришел.

� Кто? � хмуро спросил я, и только потом сообразил, что произошло. Губы Сортхалана двигались, беззвучно. Он говорил мысленно, а Фрэмптон уже обращался ко мне. Он рассказал легенду, изображенную на шлеме Сортхалана, и его выговор кокни странно не соответствовал словам:

� Его зовут Сортхалан, на его языке �первый лодочник�. На землю народа Сортхалана должен был обрушиться страшный шторм. Та земля находится очень далеко от этой. Шторм был новой магией и новыми богами. Сама земля отвергла народ Сортхалана. Тогда Сортхалан был духом в чреслах старого жреца, Митана.�Митан видел черное облако в будущем, но не было никого, кто бы провел племена через землю и воду, к лесистым островам за морем. А сам Митан был слишком стар, и его призраки не могли породить детей в животе женщины.�