Роберт Холдсток - Лес Мифаго

Превратившись в лисицу, она проскользнула в крепость Каэрвент, где ее приемная мать спала с римлянином. Мужчина проснулся, увидел девушку с рыжими волосами, стоявшую рядом с его ложем и мгновенно влюбился в нее. Вместе они вышли из крепости, прошли через ночь и подошли к реке; вместе сбросили одежду и окунулись в ледяную воду. Но превратилась Гуивеннет в ястреба и выклевала ему глаза, и он ослеп. Разъярилась река и взяла римлянина; и когда увидела Риатан тело своего мужа, ее сердце разорвалось от горя и она бросилась с высоких скал на морские камни.

Вот так Гуивеннет вернулась туда, где родилась.

Я прочитал эту короткую легенду Гуивеннет, подчеркивая каждое слово и каждое выражение. Она внимательно слушала, но ее темные манящие глаза что-то искали. Ее не очень интересовало то, что я пытался сказать ей; ее интересовал я сам. Ей нравилась, как я говорил, моя улыбка: быть может я возбуждал ее так же сильно, как ее красота и детская ужасающая сексуальность возбуждали меня.

Вскоре она ущипнула меня и заставила замолчать.

Я посмотрел на нее.

Она не рождалась. Скорее всего этого странного лесного зверька создало мое собственное сознание в ходе взаимодействия с молчаливыми райхоупскими лесами. Она — создание мира, так же далекого от реальности, как Луна от Земли. И тут я спросил себя: кто я для нее ?

Этот вопрос я задал себе впервые. Кто я, в ее глазах? Быть может существо, такое же странное, как и чужое? Быть может я интересую ее, главным образом, как нечто экзотическое, непохожее на обычное окружение, и я увлекся ей по той же причине?

Нет, между нами существует могущественная невидимая сила… безмолвное взаимопонимание, связь сознаний!.. Я не верил, что не люблю Гуивеннет. Вся эта страсть, теснение в груди, непрерывное желание ее, все это, без сомнения, признаки любви. И я видел, что она испытывает ко мне то же самое. Я был уверен, что это больше, чем «функция» девушки из легенды, больше, чем естественное увлечение любого мужчины лесной принцессой.

Кристиан тоже испытал подобное увлечение, и в расстройстве — как она могла ответить на его страсть? она даже не его мифаго — отправил ее обратно в лес, где кто-то пустил в нее стрелу, возможно один из Джеков-в-Зеленом. Но между мной и этой Гуивеннет установилась намного более прочная связь, настоящая .

Как легко я сумел убедить себя! Как легко потерял осторожность!

В этот день, после полудня, я отправился в лес и добрался до поляны. Земля полностью поглотила остатки моей несчастной палатки. Зажав в руке карту отца, я нашел дорогу внутрь и пошел по ней. Гуивеннет, насторожившись, молча шла сзади и внимательно поглядывала по сторонам, готовая как к сражению, так и к бегству.

Это была та самая дорога, по которой я бежал вместе Кристианом прошлой зимой. Впрочем эта «дорога» на самом деле являлась еле заметной тропинкой между высоченными дубами, и постоянно поворачивала, следуя за неровными контурами земли. Ноги обвивали папоротник и голубой подснежник, за штаны цеплялся репейник; в густой листве над нами носились птицы, выделывая немыслимые пируэты. Я неоднократно ходил здесь, и каждый раз через несколько сотен шагов опять оказывался на поляне. Однако идя извилистой спиралью, нарисованной отцом, я, кажется, проник намного дальше в глубь леса, и молча торжествовал.

Гуивеннет же отлично знала, где находилась. Она позвала меня и отрицательно скрестила руки; особый жест, свойственный только ей. — Ты не хочешь, чтобы я шел дальше? — спросил я и подошел к ней через редкий подлесок. Я увидел, что она слегка озябла, а в ее замечательных волосы застряли колючки и кусочки мертвой коры.

— Пергайал! — сказала она и добавила. — Не хорошо. — Она сделала вид, как будто втыкает кинжал в сердце, и я предположил, что она сказала: « Опасность ». Она тут же сильно схватила мою руку и потянула меня обратно, к поляне. Я, неохотно, пошел за ней. Через несколько сотен шагов ее холодная рука внезапно потеплела, и она, почти неохотно, отпустила мою руку, хотя и продолжала бросать назад осторожные взгляды.

Она продолжала молчать, и я не мог понять, почему. Вечером, когда собрался дождь, она опять подошла к изгороди и уставилась на лес мифаго; она все была какая-то напряженная, и выглядела слабой и хрупкой.

В десять я пошел спать. После событий предыдущей ночи я чувствовал себя слабым и невыспавшимся. Гуивеннет пришла в мою спальню за мной и глядела, как я раздеваюсь. Однако, когда я подошел к ней, она захихикала и выскользнула из моих рук. И что-то сказала, предупреждающе, а потом добавила еще пару слов, тоном глубокого сожаления.

И эта ночь не обошлась без происшествий.

Где-то в полночь она примчалась к моей кровати, тряхнула меня и заставила встать, вся взволнованная и сияющая. Я включил ночник. Она, глядя на меня широко раскрытыми бешеными глазами, почти истерически потребовала, чтобы я шел за ней; ее губы блестели.

— Магидион! — крикнула она. — Стивен, Магидион ! Идти. За мной.

Я тут же стал надевать носки, штаны и сапоги, а она стояла рядом, подгоняя меня. И каждые несколько секунд переводила взгляд на лес, потом опять на меня. И когда она глядела на меня, то улыбалась.

Наконец я оделся, и она повела меня вниз, потом к опушке; по дороге она припустила как заяц, и я едва не потерял ее из вида.

Она ждала меня, наполовину спрятавшись за кустом, перед первым большим деревом. Я попытался заговорить, но она протянула палец к моему рту. И тут я тоже услышал его: мрачный звук, никогда такого не слышал. Рог — или какое-то создание ночи — тянул одну и ту же глубокую раскатистую ноту, поднимавшуюся к печальным небесам.

Гуивеннет едва не верещала от радости, забыл о своей твердости воина; взволнованная, она тянула меня на поляну. Однако через несколько шагов остановилась, слегка поднялась на цыпочки и поцеловала меня прямо в губы. И магия этого мгновения заставила мир вокруг меня превратиться в горячий летний день. Только через несколько долгих секунд холодная ночь вернулась обратно, и Гуивеннет опять стала мигающим силуэтом впереди, настойчиво зовущим меня за собой.

Опять крик, долгий и громкий; рог, теперь я был уверен. Призыв самой лесной страны, охотничий рог. И он приближался. Гуивеннет мгновенно остановилась; сам лес затаил дыхание пока звучал рог, и только когда мрачный звук растаял вдали, шепчущая ночная жизнь опять забила ключом.

Я выбежал к девушке, сидевшей на земле недалеко от поляны. Она потянула меня вниз, жестом приказав молчать, и мы вместе, сидя на корточках, смотрели на темное пространство перед собой.

Далекое движение. Огонек мигнул слева, потом впереди. Я слышал как Гуивеннет дышит, напряженно и возбужденно. Кто-то приближался, друг или враг. Рог прозвучал в третий раз, последний, так близко, что я испуганно вздрогнул. Лес вокруг меня пришел в ужас, маленькие создания стали перелетать с места на место, каждый квадратный ярд подлеска шевелился и шуршал, все спасались бегством.