В. Бирюк - Рацухизация

— Открывай. Воздух нюхать пришли.

Если же хозяев долго не было, то, предположив уже случившуюся их гибель, ворота — выносили, собак — забивали, двери — вышибали…

Внедрение навыков аккуратного закрывания печной задвижки оказалось занятием трудоёмким, скандальным, временами — опасным… Но я терпел. На что только не пойдёшь для улучшения национального характера русского народа!

Во Всеволжске «домовой дозор» превратился в один из наиболее эффективных и всеобъемлющих инструментов контроля состояния общества. Не только выявлял наличие угарного газа, неисправности отопительной системы, количество домашних насекомых, внебрачные связи, хищения собственности, уровень накопленных в конкретных хозяйствах запасов…, но и выделял наиболее негативно настроенные социальные элементы.

Поташный завод работал как часы. Очередные корчаги с беленьким порошком, пусть и не золотым, но, по словам Фрица: «чистым серебром», набивали мой очередной склад. А я судорожно пытался найти ему хоть какое-нибудь применение.

Например, покрасил Акима. К Рождеству. Праздник же!

Мда… Он сперва отбивался. Но у меня… ну очень много этого поташа! Смешиваем с листьями малины в пропорции 1:10 и красим. Седые волосы в чёрный цвет.

Аким… он же никогда брюнетом не был! Я так смеялся… Марьяша, при виде отца, месяц вздрагивала и нервно крестилась. Вся Рябиновская дворня порадоваться на своего владетеля сбежалась. Пальцами тыкали, носами фыркали, слова громко говорили. Некоторые его и за виски подёргать пытались. Чисто папуасы.

Аким долго разглядывал себя в начищенной бронзовой тарелке. Мучительно пытался вывернуть глаза, чтобы увидеть свой затылок. Нервничал, обижался. Пока Ольбег не успокоил:

— Деда, а тебе идёт. Ты такой молодой стал! Прямо — жених.

Аким очень смутился, начал отнекиваться. Но, как я понял, статус «прямо — жених», задел его какие-то потаённые струны.

Потом на меня накинулись все старики, которые захотели сменить имидж.

Я помню смущение моего отца, когда мать заставила его закрасить седину. На мой вкус: крашение волос — чисто женское занятие. Для мужчины лучший цвет волос — лысый или бритый. Но в «Святой Руси» взгляды иные.

Бабы наши тоже попытались дорваться до заветного горшочка. Но им — дали по рукам, а краски — не дали. Объявили непотребством и распутством.

— Дитятям — не надоть. А старухам — не надоть и вовсе!

Вся, слава богу — немногочисленная, «старая гвардия», во главе с Хрысем и конюхом-управителем, потребовала «чёрного радикального цвета». Вскоре проходящие через вотчину купцы поражались количеству жгучих брюнетов с сивыми бородами и бровями. Потом мы и это исправили: я посылал всех местных «шумеров» («черноголовых») к Маре. Она их и дорисовывала.

Формально: никакого прогресса. В смысле — для процветания и благополучия. С другой стороны, разве благополучие не состоит отчасти и в том, чтобы выглядеть так, как индивидую захотелось?

В «Святой Руси», при всеобщей геронтократии — засильи старцев, старейшин, где седая борода — основание для лидерства, пропуск в «высшее общество», «мои года мое богатство» — в прямом смысле. Или — легко капитализируются.

Но общее поветрие, желание выглядеть моложе, даже в ущерб возрастному статусу, мода на крашеных брюнетов пожилого возраста — продолжалось в Рябиновской вотчине несколько месяцев.

Эта, чисто умозрительная, на мой взгляд, проблема пожилых мужчин, их готовность платить за возможность омолодится, хотя бы только внешне и временно, дала мощный эффект позднее — в делах Всеволжских. Там женщины тоже выступали потребителями. Но оттенок «половой солидарности» — мужики же варят! — позволил включить в потребление продукта местных вятших. Конечно, моя краска не обеспечивала столь длительного эффекта и широкого диапазона оттенков, как басма. Но она дёшева и под рукой. А не за тридевять земель, как листья индиго, из которых делают этот серовато-зелёный порошок.

Второе «красочное применение»…

Нет, вы будете смеяться! Задолго до… до вспышки мирового хиппизма, до поздне-советского джинсового бума с политико-культурно-криминальным оттенком, до калифорнийских золотоискателей в синих штанах… Задолго до всего — пришлось создать джинсу.

Обрацухерю всю Россию! Путём общероссийской джинсонизации.

Я — не Лейба Штраус, с его штанами для фермеров из списанной парусины.

И не надо: задолго до Лейбы, в 1300 году, во французском городе Ниме изготовляли полотно serge de Nimes — первый известный прототип культовых штанов конца второго тысячелетия. Экспедиция Колумба открывала Америку под джинсовыми парусами. Лейба шил американские джинсы из конопляной парусины английского и американского флотов, подешевевшей по окончании наполеоновских войн. Красили всю эту посконь — производными индиго.

Обратите внимание: не хлопок — это более поздняя замена. Настоящие джинсы — исконно-посконные. Всю свою историю почти вся Русь ходила в джинсе! Просто — некрашеной! А мы — и не поняли, а мы — как дети…

Рацухерим! И — рацухерачим! За всё детские обиды и переживания, полученные в борьбе с дефицитом штанов этого типа.

Мне сам бог велел: посконь у меня на полях растёт. Осталось сделать строчку, клёпку, лейблу… И — краску. На индиге, как генуэзцы делали… надорвусь. Но, раз уж я заменил басму — своей поташенно-малиновой краской для волос, то не изобрести ли мне берлинскую лазурь? Чисто от изобилия этого поташа. Ну, и от любви к джинсе, конечно.

Как следует из названия, знаменитая берлинская лазурь получена случайно в начале 18 века в Берлине. Красильных дел мастер Дисбах купил у торговца необычный поташ: раствор при добавлении солей железа получался синим. Краска оказалась подходящей для тканей: яркой, устойчивой и недорогой. Рецепт простой: поташ сплавляли с высушенной кровью животных и железными опилками.

Понятно, что мимо такого рецепта я пройти не мог — сварили ведро этой синенькой краски. Сразу стал вопрос о торговой марке: «Рябиновая синь»? «Пердуновская лазурь»? «Голубень угреватая»?

Отлили пару махоньких корчажек. Для отправки в Смоленск Николаю — пусть внимательно посмотрит на потребность рынка в этом продукте.

Потому что я сразу призадумался.

Конечно, голубизация «Всея Святая Руси»… — очень прибыльно. «Мы приголубим всю Россию!» — мечта Бори Моисеева:

Но… не знаю, чем красили ткани монголы Чингисхана — «синие монголы», но на Руси другая цветовая гамма: зелёный, коричневый, бурый… Попадается красный. Но синего… практически нет. Пробьёт инновация консерватизм потребителя или как?