Александр Чернов - Порт-Артур — Токио

Решительно меняется и тактика. Все войска строятся в один эшелон, в резерв предназначается отдельный батальон дивизии. Командиры батальонов могут выводить в резерв один взвод, командиры полков — одну роту. Боевые участки будут увеличены из расчета интервала между солдатами в цепи 5–6 шагов.

Артиллерийская батарея сокращается до 4-х орудий и основным методом стрельбы является отныне стрельба с закрытых позиций по угломеру. Стрельба с открытых позиций должна производиться в исключительных случаях. В штат батарей вводятся корректировщики или, если хочешь, артиллерийские разведчики.

Теперь о конкретном порядке реорганизации. Сейчас мы имеем в составе дивизии 2 бригадных и 4 полковых штаба, 16 батальонов старой организации. Каждая бригада будет переформирована в дивизию нового образца, бригадные штабы преобразуются в полковые. Еще один дивизионный штаб будет сформирован заново…

— Василий, подожди, пожалуйста… Ну, допустим, с пехотой все логично. И, по большей части, понятно. А как же кавалерия? Откуда мы строевых лошадей столько возьмем. Это просто не реально…

— Здесь тема отдельная. Пока я бы вообще ничего кардинально не менял. Тем более, что это ведомство Николая Николаевича…

Ну, тачанки, это естественно. Казачки от них в полном восторге, что и понятно. А вот с организацией, на мой взгляд, пока ничего делать не стоит.

— Почему? Из-за дяди? Нет?

— А сам-то не догадываешься, главный танкист?

— Хочешь сказать, что появление танков приведет к отмиранию кавалерии ВООБЩЕ?

— Не сразу, не единомоментно. Но по мере улучшения скоростных и маневренных характеристик танков, а главное — их автономности, это неизбежно. А уж когда у пока что пехоты появится бронетранспортер — и подавно.

— А как же казаки?

— Казаки, Михаил, это не просто род кавалерии. Это… Епт… Миша! На пол! Ложись!!!

Уловив далекий звук орудийного выстрела, Балк резко вскочил и, увлекая за собой Великого князя, бросился в угол комнаты, где темнел лаз в подвал. И в ту же секунду первый снаряд врезался в угол дома. Грохот. Дым и кирпичная пыль заволокли комнату. Посыпались стекла… Еще два снаряда упали вблизи фундамента.

Воспользовавшись моментом, Василий одним броском достиг лаза, затащив Михаила в подвал. И вовремя. Два из трех снарядов второго залпа угодили точно в середину дома. Деревянная мансарда развалилась как игрушечный домик в сторону разбитой фасадной стены. Третий залп лег менее удачно: в руины дома попал только один из его снарядов, довершив превращение единственного кирпичного особняка на южной окраине Йокогамы в невысокую груду дымящихся развалин…

Канонада и грохот разрывов стихли. Вокруг превращенного в руины дома раздавались лишь крики кинувшихся разбирать завал гвардейцев и спецназовцев, да ржание напуганных лошадей. Неожиданно тонким голоском запричитал Бурнос, ворочая в одиночку доски и балки рухнувших стропил. Громко стонал один из часовых, посеченный осколками. Еще двое солдат и прапорщик погибли…

Откашлявшись от пыли, Михаил приподнялся на локтях.

— Василий! Ты жив…

Рядом кто-то закопошился…

— Да, блин, чего ему сделается… Он же памятник… Жив, жив. Только чем-то по балде приложило так, что до сих пор небо в алмазах. Блин, как чувствовал. Не подводит пока… Сам как? Цел?

— Слава Богу… Плечо ушибло слегка. И… Что это было? За три-то часа до окончания перемирия? И что ты почувствовал?

— Что было? Вас, Ваше Императорское высочество, только что замочить хотели. Конкретно и на полном серьезе.

— Но…

— Без «но». Давай выбираться отсюда по добру по здорову. Твари… Шустовскому каюк! Однозначно… Вроде свет в том углу пробивается. Осторожнее! Руки-ноги не переломай.

А чувствовал… Помнишь, на рассвете, тот шальной снарядик, что на пустыре рванул? Никакой он был не шальной… Я потому еще всех из дома и убрал. Не только чтоб нам пообщаться без лишних ушей.

— А почему сразу и мы не ушли?

— Ты бы не пошел. Типа, не дело перед гвардейцами страх показывать. Хотя в нашем случае оказалось бы — предусмотрительность.

— Твоя правда… Бурнос! Это мы! Здесь еще несколько бревен. Отсюда не сдвинуть…

Но все-таки, Вась, как догнал до возможности этого «подарка»?

— Историю японскую поизучал, прежде чем к тебе в гости отправляться…

Саша! Там в правом углу под столом должен быть мой чемодан. Откопай обязательно. Если открылся — все бумажки найди и собери. Головой отвечаешь…

— И что там, в их истории?

— А в их истории — нет человека, нет проблемы. Помнишь пулю в Кондратенко? А по тебе разве не стреляли? А как Макарова на мину заманить хотели? У них, знаешь ли, ликвидация вражеского военноначальника или политика приравнивается по значению к важнейшей боевой операции.

Их кланы ниндзя, кстати, этим на жизнь зарабатывали. А твой нынешний случай просто хрестоматийный. Примерно так у них грохнули главного конкурента их «великого объединителя» Оды Нобунаги — Сингена Такэду. Подробности, если хочешь, потом расскажу. А ты сейчас их генеральскому самурайству очень мешаешь. Ибо твой статус позволяет подписать не перемирие, а мирный договор… Все ясно?

— Логично… Сам я до этого не додумался.

— Я тоже считал, что ТАКОЕ маловероятно. Но, вот, как видишь. Есть у них те, кто всегда предпочтет воевать до последнего японца. Только Бусидо вещь обоюдоострая, в отличие от катаны…

Так… Руку давайте, Михаил Александрович. Да поаккуратнее господа, поаккуратнее, или хотите сами вместе с Великим князем в подвал провалиться?

— Спасибо. Благодарю, Василий Александрович, — Михаил, наконец, смог выбраться из щели и, отряхиваясь, с улыбкой добавил, — Если не ошибаюсь, Вы третий раз спасаете мне жизнь, или четвертый?

— Не стоит благодарностей, Ваше Императорское высочество. Бог помог…

Вокруг раздавались нервные смешки и реплики офицеров. Краем глаза Василий успел заметить две казачьих сотни с шашками наголо, галопом уходящих в сторону холма, за которым, судя по всему, и находилась стрелявшая японская батарея. Перемирие перемирием, но казачков сейчас ничто не остановит…

— Господа! Не толпитесь здесь ради бога! Еще залп и через секунду всех накроет. Мы живы и даже не поцарапаны. И раненым займитесь кто-нибудь. Ничего принципиально не изменилось. Совещаться мы не закончили, хоть и пытались нам помешать. Все. Расходитесь. Серж, оставьте только нам чем-нибудь горло промочить. И казаков верните. Перемирие же…

Кстати, Василий Александрович… Хоть нам и не дали договорить в нормальной обстановке, предупреждаю сразу: Вам, любезнейший, увильнуть от раздачи и отсидеться за юбкой молодой жены тоже не получится. Крайнего нашел разгребать…