Сергей Васильев - Останется память

– Костя! Костя!

– А?!

– Подожди.

– Чего?

– Ты не туда пошел.

– Как не туда? Не понял.

Даша обхватила Костю и повела его совсем в другую комнату. На другую кровать. Вечернее солнце пробивалось сквозь занавешенные шторы, создавая легкий полумрак.

Они сели на кровать. Даша повернула голову и приблизила лицо к Костиному лицу. Несколько секунд Костя медлил. А потом наклонился и поцеловал Дашу в губы. Мягкие и жадно отвечающие…

На следующий день Даша ушла вместе с Женей, и Костя оказался предоставлен сам себе. На улицу он выйти не рискнул: слишком живым оказалось воспоминание о несвойственном ему состоянии доброты. Находясь в квартире, он не чувствовал его так выражено. Небольшой душевный подъем, легкая эйфория, желание сделать что-нибудь хорошее – всё это можно было списать на начинающуюся влюбленность. Костя мечтал, смотрел телевизор, не узнавая программ, слушал музыку, приятную, но неизвестную, обедал, глядя в окно. Вся информация, которую он мог почерпнуть из передач, текла мимо его сознания. Запоминались отдельные, ничем не связанные, но яркие эпизоды: карнавал в Бразилии, фейерверк в Китае, охота крокодила на антилопу, мяч, посланный через всё поле и залетающий в ворота. Костя бездумно переключал каналы, не вникая в смысл и содержание.

За этим делом его и застали вернувшиеся Даша с Женей.

Женя внимательно посмотрела на Костю и спросила:

– Ты нам что поесть приготовил?

Костя замешкался, но всё же смог предъявить кастрюльку с отварным рисом и сосиски, найденные в холодильнике и только что сваренные.

– Пойдет, – Женя махнула рукой. – Ты только смотри, я завтра уеду, так ты маме не забывай еду готовить.

– Не забуду, – буркнул Костя, не в силах понять, кем же его видят в этом доме. Домработником? Няней для девочки? Любовником? Всем вместе? Или кем-то еще?

Однако ночь, проведенная с Дашей, закрыла все вопросы. Тем, что спрашивать уже не хотелось. Хотелось принимать всё так, как есть, ничего не меняя.

Утром Костя проснулся в одиночестве. Записка на столе лишь подтвердила то, что он уже знал об отъезде. Присутствие девочки слегка смущало, заставляя и его, и Дашу ограничивать себя в проявлении чувств. Ночью Даша постоянно к чему-то прислушивалась, отвлекалась и никак не могла окончательно расслабиться. Костя предполагал, что теперь всё будет иначе, предвкушая незабываемую ночь.

Усталая Даша вернулась уже под вечер: дорога в деревню и обратно отняла много сил. Костя, готовясь к ее возвращению, не подкачал: соорудил праздничный ужин из имеющихся продуктов, выставил угощение на стол, украсив его, и решил, что уж теперь-то он свое возьмет.

Не получилось.

Даша тускло посмотрела на еду, положила себе ложку салата и принялась вяло в нем ковыряться. Даже бокал вина не исправил ее настроения. На вопрос Кости о причинах, Даша ответила:

– Я думала, Костя. Ехала обратно домой и всю дорогу думала. О тебе, обо мне. О нас.

– И что ты придумала? – настороженно спросил Костя.

– Знаешь, ничего. Ты для меня загадка. Я знаю только то, что ты о себе рассказал. Конечно, это немало. Но и недостаточно. Ты явно что-то не договариваешь, скрываешь от меня. Я только не пойму – зачем.

Костя развел руками.

– Я всё хочу с тобой поговорить. Но не получается. То ты не в духе, вон, как сейчас, то дела.

– Да какие дела? – возмутилась Даша. – Что ты вообще думаешь?!

– Такие дела! – теперь уже и Костя перестал сдерживаться. – Думаешь, легко быть никем? Я боюсь на улицу выйти. Я не знаю, как отнесутся к человеку без документов. А у меня их действительно нет. Утратились они.

– И в этом вся проблема? Ерунда какая!

– Ладно – документы! Их действительно можно восстановить. Но на дне канала находится одна весьма важная для меня вещь, – Костя подумал и добавил: – Серебряная коробочка. Очень нужно ее достать. Просто необходимо.

– То есть, это ты за ней нырял в голом виде? – саркастически улыбнулась Даша.

– Наоборот! – наигранно возмутился Костя. – Когда на меня напали, я ее в руке держал и в воду выронил. А потом сам вслед за ней полетел. Только искать ее некогда было.

– А теперь что?

– Теперь? Теперь самое время этим заняться. Только акваланг нужен. Там, под водой, ничего не видно. Если просто нырять – ничего не найдешь.

– Ах, акваланг! Ну, Костя! Растут запросы-то! Я думала – ты приличный человек! А ты…Костя погладил Дашу по плечу. Она дернулась, убирая Костину ладонь, и отвернулась.

– Извини, Даша. Это последняя просьба. Ну, не нырять же мне так, в самом деле. Я даже не знаю – когда.

– Ночью! – огрызнулась Даша.

Костя изумленно посмотрел на нее.

– Почему ночью?

– Чтоб твои глаза бесстыжие не видеть!

– Я же извинился…

Даша вздохнула.

– Что за наказание на мою голову? Ну, нет нормальных мужиков! То – цаца, которого на руках носить надо, то тряпка какая-то, а то, вон, вообще придурочный. И от женщины ему только акваланг нужен. Бред!

– Совсем не только! Много чего нужно! – Костя внезапно покраснел. – Я совсем другое хотел сказать.

– Всем вам мужикам одно надо! – Даша повернулась, уперев кулаки в бока и наклонив голову к плечу. – Думаешь, вот он, идеал, наконец-то! А этот идеал пришел вечером, сделал свое дело за десять минут и распрощался. Домой пошел, к жене. Сволочь.

– Я не такой…

– Не такой! Да ты вообще здесь живешь! За мой счет, между прочим. Ничего не делаешь. Доходов в дом не приносишь. Просишь невесть что! И вообще… – Даша заморгала и полезла в комод.

Костя подошел сзади, приобнял Дашу за плечи и тихо сказал:

– Я же говорил – у меня есть девушка. Я ее люблю, живу с ней…

– Врешь! – голос у Даши дрожал. – Ты всё врешь! Всё время, постоянно, ни для чего! А если не врешь… Значит, ты просто мной воспользовался. Думал ты о своей девушке, когда лез ко мне в постель?! Думал?!

Костя обхватил Дашу сильнее, уперся лбом ей в затылок и глухо сказал в волосы:

– Ты не поверишь. Будет только хуже.

Даша повернулась в Костиных руках и ткнула заплаканное лицо ему в плечо, обмякая и всё сильнее сжимая руки, словно боясь упасть. Костя гладил девушку по спине, пытаясь успокоить. Плечу, на которое Даша положила голову, становилось мокро.

– Не знаю, Костя, не знаю. Лучше, хуже… Вообще никак… Не решай за других. Я тебе скажу, если не поверю.

Даша отстранилась от Кости, и он почувствовал, как заходит солнце, как улетают птицы, как высыхает море, как срывает атмосферу и становится нечем дышать. Неуютно стало Косте. Будто утратил то, чего никогда не вернуть. Он пошатнулся и сел на диван, вовремя подвернувшийся под ноги. Вытер лоб.

– Хорошо, – голос не слушался, сипел, и Костя откашлялся. – Я расскажу. Садись, не стой.

Даша села рядом и взяла Костю за руку. Заглянула ему в глаза. Он попытался отвернуться или посмотреть в потолок, в пол. Не получилось. Дашины глаза упорно притягивали. Серые, с тонкими зелеными лучиками вокруг зрачков. В которые нырнешь и не вынырнешь. Останешься там, на дне.