Александр Богатырёв - Самолет для валькирии

Намёк на того, кто имеется в виду был ясным и толстым. Выходит принц тоже сходу заподозрил козни неких князей, которые не оказались вовремя в нужном месте. Или эти козни были просто "из спортивного интереса" нагадить своим же, но через братьев Эсторских.

Так или иначе, было ясно, что братья встряли между двух очень могущественных сил. И их втянули в местные разборки, причём на уровне весьма приближённом к престолу.

Оно конечно, будет очень хорошо, если принц и князь Александр Михайлович договорятся между собой на почве обоюдных шкурных интересов. Но как быть если не сговорятся? Или сговорятся, но их покровительства окажется недостаточно? Бросать всё и начинать на новом месте?

У одного из братьев немедленно возникло стойкое убеждение, что кто-то из них двоих станет ярым революционером. Причём сразу. И причём как бы не самого безбашенного убийственно-эсеровского разлива.

* * *

Предположение Василия, что братец уже "дозрел" до вполне эсеровских действий получило подтверждение уже буквально вечером, после встречи с принцем Ольденбургским. Он проявил очень большой интерес к тому, как братец умудрился сделать такой шикарный пистолет-пулемёт себе в парагвайский вояж. И, судя по тому, что на складе, в особом отделении, хранилось несколько ящиков "оборудования" и "деталей", можно было собрать не один, как имелся в наличии, а много, да ещё такой же конструкции.

Этот "имеющийся в наличии", он давно общупал и обнюхал со всех сторон. Оценил как стреляет, как удобен и так далее.

Сейчас же он сидел за столом, где аккуратно разложенные по порядку сборки, лежали детали. Отдельно в ряд стояли выстрелы к этому инструменту смертоубийства.

– Да никакого секрета нет! – ухмыляясь поведал Василий, испытывая искреннее удовлетворение, что так ловко просчитал братца. – Чертежи автомата я делал через комп яхты. Там же и рассчитывал все узлы. После, разобрал по отдельным запчастям, и распределил заказы на несколько заводов Европы. Причём так, чтобы каждый завод выполнил одну или несколько видов деталей. И так, чтобы по этим деталям невозможно было решить для какого устройства они выполняются, и как после будут использоваться. Единственно что патроны для него, ясно дело, целиком и в Германии. Там даже не поморщились принимая заказ. Часть выстрелов снаряжать я, для обучения местных, специально посадил несколько самых толковых рабочих из "элиты". Мастеровых. Они и пули сделали и они же на станочке их снарядили в патроны. Эта часть была "экспансивные".

– И всё было нормально? – недоверчиво спросил Григорий. Он ясно представлял себе наличную квалификацию местных рабочих и то, что нормой в России 1900 года считалось выпускать от сорока до шестидесяти процентов брака. – без брака сделали?

– Дык я ОТК поставил после них. Из дамочек. Мужики злые были-и! Ведь "бабы их контролируют"! Но я им быстро рты позатыкал. А бабы, видя такое дело, ещё более рьяно к контролю подошли. Так что патрончики получились что надо. Ни один не заклинил. Правда, чую, что даже часть нормальной продукции в брак пошла… Но это мелочь. Главное брак не пропустили.

– А в Германии как? Ты, ясно дело, посоветовал документацию далеко не откладывать, чтобы они могли её вовремя найти и применить для нового заказа?

– Ясно дело! – ёрничая передразнил брата Василий. – Пять тысяч выстрелов – это не объём.

Братик на минуту задумался глубокомысленно глядя в потолок и почёсывая в затылке.

– И что-то мне подсказывает, что у тебя мыслишки повторить подвиги эсеровского подполья… – ядовито заметил Василий, прерывая череду мыслей брата. Тот нахмурился и зло посмотрел на Василия.

– После наездов на наш скромный заводик… – почти сквозь зубы начал Григорий, – я не только их повторю, я их переплюну!

– У-у, какой ты злой стал! – тут же оскалился Василий. – А помнится ты в той реальности ещё мне мозг сушил, какие они злюки и падлюки, что убивали таких сверхценных людей как Столыпин.

– И сейчас скажу, что Столыпин… – начал распаляться Григорий, но был прерван братом.

– Был отцом русской революции? Что вызвал немыслимое озверение в народе тем, что по его вине погибли миллионы от голода?

Григорий зашипел.

– А что? – бросив взгляд невинного младенца вопросил Василий. – Ты ещё не сообразил, что всё, что нам говорила "совковая пропаганда" про эти времена – по большей части правда? Ты уже сколько раз нарывался на эти стереотипы. Смотри вокруг!

Братец не нашёлся что возразить. Василий говорил то, что есть. Но расставаться со старыми и греющими душу мифами было больно. Потому и цеплялся он за каждый. А жизнь здесь этот каждый старательно и с особым садизмом разбивала.

Да и братик по мозолям пройтись не упускал возможности. Григорию оставалось лишь скрежетать зубами и признавать правоту брата, старательно выискивая те факты из окружающей жизни, что не укладывались бы в ту систему мифов, которых придерживался Василий. Но пока что счёт порушенных заблуждений был далеко не в пользу Григория.

– Ты хотел сказать, что Столыпин торопился преобразовать сельское хозяйство выведя его на новый уровень экономической эффективности, но ему это не дали? – чуть примирительно заметил Василий.

Григорий мрачно продолжал на него смотреть ожидая что же он выдаст такого, к чему можно было бы придраться. Как правило такая тактика в спорах с братом, как он давно знал, была наиболее эффективной. Но на этот раз Василий не дал ему такой возможности.

– Давай-ка мы эти споры и разборы на потом оставим. Когда у нас дойдёт дело до работы с селом. Там и увидим у кого тараканы жирнее. А сейчас… Сейчас у нас на повестке дня… кажца… Шальная идея перестрелять кучку Великих Князей и их приближённых, покусившихся на наш "свечной заводик".

– Согласен! – мрачно буркнул брат и тут же сменил тему. – Меня сильно беспокоит поповский наезд. На нас и наших людей.

– Уж не этого ли ошалелого попа ты собрался образцово порвать?

– А что, не враг?

– Враг. Но если мы его прибьём с особым садизмом, да ещё с применением автоматов, это всё равно, что не только заявить о том, что это мы его грохнули, да ещё и сфотографироваться над его трупом распространив фото по всем питерским газетам.

– А если с эсведехи его тюкнуть?

– Тоже самое. Ты сейчас обучаешь людей. Сколько из них будут снайперами? Не так уж и много. И всех проверить у полиции, особенно у Охранки, времени не много уйдёт. К тому же есть и ещё одно обстоятельство, которое тот поп слишком хорошо знает и им пользуется.

– Какое?!

– То, что сразу же после убиения его возведут в ранг святых, пострадавших за веру, и тогда нам вообще трындец. Также как и нашим тоже. Всем.

– Так уж и возведут? – усомнился Григорий.