Алексей Кулаков - Великий князь

– Сергий, ты что скажешь?

– Укрепляющий и от головной боли взвары три раза в день, вечером сонник. Через седьмицу будет здоров, государь-наследник.

Быстрые и уверенные, а главное правильные ответы так понравились сереброволосому целителю, что он прямо не сходя с места пожаловал их десятком серебряных копиек. Каждому!.. А вот пленникам так ничего и не досталось: ни мазей, ни взваров-микстур, даже повязки менять не стали. Вместо этого их небрежно перекрестили и равнодушно отвернулись, совсем не интересуясь причинами, по которым обоих мурз резко затрясло. Потому что старший из сыновей великого князя Московии и без того прекрасно знал, что исцеление бывает разным. Например быстрым, но крайне болезненным.

– Димитрий Иванович, стол накрыт. Сейчас, или чуть погодя?..

Глянув на княжича Скопина-Шуйского, Дмитрий перевёл взгляд на остальную свою свиту, даже и не собирающуюся вечерять без своего повелителя и согласно кивнул – но пройти успел немного, буквально пару-тройку шагов, остановившись от многоголосого звука детских голосов.

– Уходить! Немедля уходить!!! Вы мешать раненым!..

Из второй по счёту палатки высыпала стайка малышни, сопровождаемая и направляемая двумя почти взрослыми девушками – а следом выскочил и сам хозяин лазарета, проводивший осмотр юных дарований. Открыл было рот для негодующего возгласа, увидел царевича и тут же согнулся в почтительном поклоне и попятился обратно в лазарет.

– Ты!..

Одна из девиц, бросив своих подопечных, быстроногой ланью метнулась к ногайским пленникам, лишь в самый последний момент перехваченная царевичевой стражей.

– Это ты!!!

Два крепких, сильных и жилистых воина с заметным трудом скрутили одну вроде как слабую девицу – их мотало и дёргало так, будто они пытались остановить и удержать широкоплечего мужика.

– Так что, может, уже пойдём?

Шикнув на ближника, царевич словно зачарованный продолжил глядеть на юную девушку. Вот она успокоилась, позволив вздеть себя на ноги, дёрнула головой, отбрасывая прочь иссиня-черные пряди волос, искривила губы в улыбке… И вновь рванулась к степнякам. Правда, всё с тем же результатом – её перехватили, скрутили, и после недолгой возни вновь повалили оземь.

– Вот же оглашённая!

Скопин-Шуйский, стоящий рядом с царским первенцем, невольно скользнул взором по округлым бёдрам бешеной девки, слабо прикрытым задравшейся поневой. Оценил их, одобрительно кашлянул и скосил взгляд на царственного ровесника, оценивая его реакцию. Наконец-то государь-наследник начал проявлять мужской интерес! Говорят, царь Иоанн Васильевич девичьей сласти впервые изведал в тринадцать лет – так что пора бы уже и Димитрию Иоанновичу…

– Да угомонись ты!..

Проследив взгляд царственного ровесника, княжич слабо удивился – он бы мог поклясться на чем угодно, что царевич смотрел аккурат на черевное сплетение девицы. И был полностью прав, ибо Дмитрий и в самом деле заворожено следил за тем, как у недавней полонянки зарождается слабенькая искорка средоточия. Вот она засияла чуть-чуть поярче, вспыхнула ещё раз – и начала медленно затухать.

– Может ей руки скрутить?

Моргнув, сереброволосый юноша сбросил наваждение и подошёл ближе, внимательно прислушиваясь к чужой буре чувств. Глянул на того, кто вызывал в девушке столь исступлённо-жаркую ненависть, оценил отсутствие оттенков безнадёжности, попробовал на вкус её твёрдую решимость, приправленную мстительностью и явным умом.

"Хочу!!!".

По лёгкому жесту-повелению детишек увели прочь, а будущую ученицу аккуратно подняли и даже слегка отряхнули, словно невзначай шлепнув по тугой ягодице. Отпустили её руки, но попытавшись дёрнуться вперёд, девица растерянно заморгала: тело странно онемело и напрочь отказывалось слушаться. Новый жест, и к царевичу подвели одного из знатных ногаев.

– Ты ищешь справедливости?

Разом забыв обо всем, недавняя полонянка резко кивнула головой.

– В чем ты обвиняешь этого татя? Можешь говорить.

Правильно истолковав лёгкую заминку, Дмитрий шагнул поближе – и не стал проявлять недовольство, когда искательница правды мало что не уткнулась носом в его висок.

"Старших родичей перебили, младшего брата в полон забрали, саму изнасиловали – и не сломалась!".

Внимательно оглядев нежданный подарок судьбы, и слегка покосившись на её обидчика, которому как раз увязывали спереди руки, царевич тихонечко вздохнул. Про себя.

"Понятно, отчего этот орёл кривоногий самолично испортил столь ценную добычу – наверняка решил пополнить свой гарем строптивой красавицей".

– Этих увести.

Пребывающих во власти ноющей боли степных князей, и их уменьшившееся в числе сопровождение тут же утащили прочь – а оставшийся в одиночестве племянник Табан-мурзы со скрытой тревогой огляделся.

– Судебник гласит: любой разбой карается смертной казнью, из имущества головника возмещается урон претерпевшего татьбу, оставшееся уходит в казну. За покражу скота и иное воровство, связанное с душегубством – тако же.

Сделав паузу, чтобы его слова дошли до всех (в том числе и подтянувшейся на нежданное развлечение свиты), царевич тихо спросил:

– Как твоё крестильное имя, и как звалось твоя деревенька?

– Аглайка…

Едва слышно всхлипнув, юная селянка на удивление твёрдо закончила:

– Гуреевкой все называли.

– Девица Аглая, подтверждаешь ли ты, что сей мурзенок Багаутдинка с подручными татями своими творил душегубство и разбой в деревне Гуреевке?

– Да!

Ухватившись за рукоять боевого ножа на поясе излишне расслабившегося постельничего стража, девушка замерла. И не от того, что её руку тут же перехватили, а сзади к горлу приставили сразу два коротких клинка – просто тело на одно длинное мгновение перестало её слушаться.

– Дайте ей нож. Что ты хотела утворить с ним, дева?

Дёрнувшись, когда странное оцепенение прошло, Аглая сквозь набухающие слезы призналась, что мечтает взрезать кое-кому горло.

"Ещё и крови не боится!.. Хорош подарок. Ладно, теперь небольшое представление для зрителей".

– А о душе своей ты подумала?!..

Неожиданным рывком прижав к себе мстительницу, Дмитрий вдохнул идущий от волос горьковатый запах полынного мыла, и сам коснулся губами нежного ушка:

– Успокоится ли она, если отпустишь этого душегуба столь быстро и легко? Простишь ли ты себе такое попущение?..

Из бессильно повисшей девичьей руки выскользнул-выпал короткий клинок, заблестев под лучами вечернего солнца. Выразительный жест Дмитрия, и в опустевшую ладошку бережно всунули нагайку со свинчаткой на конце – сам же он положил руки на девичью талию, крайне осторожно делясь своей силой с новорождённым средоточием.